— Это ждать не может, — заявил Гриффин. Внезапно он плотно прижал к голове девушки пистолет.
С переднего сиденья в грудь ей уперся пистолет Браунли Харриса.
— Де хай тэй лен дау! (Руки за голову!) — низким и устрашающим голосом громко заорал по-вьетнамски Томас Старки.
— Бан гэп нгиу пгиу пхук рои до! (Ты серьезно влипла, сучка!)
Ванесса не понимала ни слова, но она прекрасно чувствовала тон. Происходило нечто ужасное. По-настоящему ужасное. У нее сильно забилось сердце. Вообще-то она нипочем бы не села в машину с тремя мужиками, но водитель показался таким милым. Почему же он теперь на нее так кричит? Что это за мерзкий язык? Что происходит? Она подумала, что ее сейчас стошнит и что на обед она ела сосиску с кетчупом и кукурузными чипсами.
— Перестаньте, пожалуйста, перестаньте! — воскликнула Ванесса и заплакала. Отчасти это была, конечно, актерская игра, но, как правило, она хорошо действовала на солдат из Брэгга.
Однако на сей раз не сработало. Безумный рев в салоне автомобиля сделался даже громче. На этом непонятном, потустороннем наречии, которого она не понимала.
— Ра кхои ксе. Нгэй бэй джьо! (Вытряхивайся из машины. Быстро, сука!) — скомандовал Томас Старки.
Они потрясали и тыкали в нее своими страшными пушками, и Ванесса наконец сообразила, что от нее требуется. «Господи, неужели они собираются бросить меня тут шутки ради? Ублюдки!»
Или все гораздо хуже? Насколько хуже?
Потом один из них наотмашь ударил ее тыльной стороной ладони. За что? Она и так уже вылезает. Сволочь, чтоб он сдох! Она чуть не навернулась на своих серебристых платформах. «Уилли Нельсон» пнул ее в спину, и Ванесса вскрикнула от боли.
— Ра кхои ксе! — опять крикнул человек на переднем сиденье.
«Кто они? Террористы или еще кто?»
Всхлипывающая Ванесса поняла: они заставляют ее бежать, мчаться во весь опор в темную чащу, в эти жуткие болота. «Господи Боже, я не хочу! Там наверняка полно змей!»
Тот, что сидел сзади, снова врезал ей кулаком в спину, и Ванесса побежала. Что ей еще оставалось?
— Люк до мэй се ден той! — раздавалось у нее за спиной.
«О Боже, Боже, Боже, что они говорят? Что со мной будет? Зачем я к ним села, зачем позволила себя увезти?
Какая оплошность, какая оплошность!»
Глава 20
— Дадим ей отойти, — сказал Старки. — Будем играть честно. Мы же обещали Ванессе вести себя хорошо.
Поэтому они привалились к «субурбану», пережидая, и, дав хорошую фору, позволили перепуганной девушке подальше убежать к болотам.
Старки нацепил новый форменный желто-коричневый берет рейнджера, пришедший на смену прежнему черному, когда на черные перешла остальная армия.
— Держу пари, — объявил он. — Ставлю на то, что старушка Ванесса, когда мы ее догоним, по-прежнему будет в своих платформах. Или вы, парни, думаете, что она сбросит туфли? Пари, джентльмены?
— Сбросит, точно, — сказал Гриффин. — Она, конечно, обалдела от страха, но не дура же она совсем. Принимаю пари. Пятьдесят?
— Она будет в туфлях, — твердо заявил Старки. — Если такая красивая девчонка обслуживает улицу, значит, она глупа как пробка. Ставлю сотню.
Как раз в этот момент они увидели сворачивающую с шоссе пару огней. Кто-то приближался к тому месту, где они остановились. Кто это мог быть?
— Патрульный полицейский, — обронил Старки. Потом приветственно помахал рукой приближающейся полицейской машине.
— Что-нибудь случилось? — спросил патрульный, младший чин полиции штата, подъехав поближе к большому синему «субурбану». Он не дал себе труда выйти из машины.
— Просто небольшой привал, офицер. Возвращаемся в Форт-Беннинг из Брэгга, — произнес Старки самым спокойным голосом. В сущности, он совершенно не волновался из-за патруля. Ему было просто любопытно, чем все закончится. — Мы военнослужащие запаса, играем, так сказать, во втором составе. Вот если бы мы играли за основной состав, тогда бы у нас действительно были неприятности.
— Я заметил вашу машину с дороги. Подумал: лучше удостоверюсь, что все в порядке. В той стороне нет ничего, кроме болот.
— Да нет, у нас все в порядке, офицер. Вот докурим и снова в путь. Спасибо за беспокойство.
Патрульный уже собрался было отъехать, когда из лесу раздался пронзительный женский крик. Без сомнения, то был зов о помощи.
— Ужасная досада, офицер, — пожал плечами Старки, выхватывая из-за спины револьвер. Он в упор выстрелил полицейскому прямо в лоб. Это произошло почти автоматически. Ему даже не пришлось ни секунды раздумывать. — Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Качая головой, он шагнул к полицейской машине и выключил фары. Потом забрался на переднее сиденье, отбросив прочь тело патрульного, и отвел машину подальше в сторону, так, чтобы ее не было заметно с магистрали.
— Ступайте найдите девчонку, — приказал он Харрису и Гриффину. — Пронто! Она не могла далеко уйти. И на этой дуре по-прежнему будут ее платформы. Марш! Марш! Уступаю вам, болванам, лидерство на пару минут. Хочу вовсе убрать с глаз этот «лендкрузер». Вперед! Уоррен — в авангарде, Браунли заходит с фланга.
Когда полковник Томас Старки наконец тоже достиг леса, двинулся прямо туда, откуда девушка звала на помощь, спровоцировав тем самым убийство патрульного.
С этого момента почти все, что он делал, было продиктовано инстинктом. Он увидел примятую траву и листья, сломанную ветку куста там, где она пробежала. Отметил свою собственную бессознательную и характерную реакцию: учащенное дыхание, нарастающий прилив крови. Все происходящее уже было с ним когда-то.
— Тао се тим ра мэй, — прошипел он по-вьетнамски. — Люк до мэй су ден той. (Я найду тебя, крошка. Ты уже почти покойница.)
Ему было жаль, что охота на девушку пошла несколько скомкано, но мертвый патрульный представлял собой непредвиденный поворот. Как и всегда в таких случаях, Старки был спокоен, предельно чуток и сосредоточен. Он находился в зоне боевых действий.
Время для него точно замедлилось; каждая деталь ощущалась предельно отчетливо, и каждое движение четко контролировалось. Он двигался в темной чаще быстро, легко и в высшей степени уверенно. Чтобы видеть, ему было вполне достаточно лунного света.
Потом впереди он услышал смех. Свет замаячил сквозь ветви. Старки остановился.
— Сукин сын! — пробормотал он.
Потом стал продвигаться дальше, уже осторожнее — просто на всякий случай.
Харрис с Гриффином изловили белокурую суку. Они стащили с нее коротенькие черные шорты, заткнули рот ее же собственным поношенным бельем, связали руки за спиной.
Гриффин сдирал с девушки усеянную серебряными блестками блузку. Все, что на ней теперь оставалось, — это сверкающие серебряные платформы.
Ванесса не носила бюстгальтер, и стало видно, что груди у нее маленькие. Она напомнила Старки дочь его соседа. Он снова подумал, что она слишком изящная маленькая штучка, чтобы продавать себя по дешевке на улице. Плохи дела, Ванесса.
Она отбивалась, и Гриффин позволил ей вырваться, просто забавы ради. Но, пустившись бежать, Ванесса споткнулась и тяжело шлепнулась в грязь. Расширенными от ужаса, молящими глазами она смотрела снизу вверх на стоящего над ней Старки. Тот подумал, что она выглядит умилительно.
Девушка испуганно и жалобно скулила. Потом проговорила что-то сквозь кляп, одновременно пытаясь подняться на ноги. Что-то вроде: «За что? Я не сделала ничего плохого».
— Это игра, к которой мы пристрастились давным-давно, — по-английски произнес Старки. — Просто игра, милая. Провести время. Нас это развлекает. Сходи за краской, — велел он старшине Гриффину. — Пожалуй, красную на сей раз. Как ты смотришься в красном, Ванесса? Я думаю, красный — это твой цвет.
Он посмотрел ей прямо в глаза и спустил курок.
Глава 21
В первое утро по приезде в Вашингтон я встал около половины шестого. Все было как прежде, все по-старому, и мне это очень нравилось.
Я натянул форменную майку команды «Визардз», стародавние спортивные шорты времен Джорджтаунского университета и спустился на первый этаж. Свет в кухне еще не горел. Выходит, Нана еще не вставала, что было несколько удивительно.
Что ж, ей тоже положено время от времени немного отдохнуть, уж она-то это заслужила.
Я зашнуровал кроссовки и вышел пробежаться. И тотчас учуял знакомый запах реки Анакостия. Не самый приятный, зато родной. Я поставил себе задачу — не думать в это утро об Эллисе Купере, ожидающем своей участи в камере смертников. Пока что у меня это не получалось.
Наша округа сильно изменилась за последние несколько лет. Политики и бизнесмены сказали бы, что это только к лучшему, но я был не слишком в этом уверен. На шоссе 395-Юг шло строительство, и наклонный въезд на магистраль с Четвертой улицы был навсегда закрыт. Я не ожидал, что у нас в районе это затянется так надолго. Многие старые дома из коричневого камня, в окружении которых я вырос, были снесены.
