Врагу не пожелала бы оказаться в такой ситуации: совсем одна, неизвестно где, мне даже сбежать по большому счёту некуда! Выйду из храма — и где окажусь? В полной неизвестности. Какие здесь законы, какие принципы выживания, поведения — мне не известно ровным счётом ничего.
Остаётся только смириться и попытаться получить удовольствие от происходящего.
Сразу, как только меня перестанет трясти.
— Будь добр, пропусти меня, — раздался за дверью глухой мужской голос.
— Не велено.
— Да я по делу!
— Не велено.
— Архонтом тебя за ногу… я свою запонку потерял, дай посмотрю только и выйду сразу!
— До утра никто не имеет права посещать Избранную, кроме Архонта или леди Сапфиры.
— А утром, что, можно заходить и насиловать?
— А утром войти может мисс Хайд.
— Ну и что мне теперь, за жрицей вашей бежать, чтобы запонку из комнаты забрать? Она наверняка зацепилась за… кхм. Одеяние Избранной.
— Ничем не могу помочь, милорд.
Я со вздохом встала и прошла к платяному шкафу. Кожу на щеках стянуло от высохших слёз, а глаза чуть побаливали, но я быстро отыскала вполне приличное платье из простой белой ткани без рукавов и, бросив его на кровать, принялась развязывать свой импровизированный костюм греческого философа.
— Ну не силой же мне прорываться, — за дверью продолжалась дискуссия.
— Крайне не рекомендую даже пытаться.
— Ага, я вижу, какими тебя безделушками снарядили. И что, работает?
— Желаете проверить?
— Архонт!..
Голоса затихли в глубине коридора, и я даже с любопытством подошла к двери: очень уж интересно было, чем закончится перепалка. Но, пока застегнула все пуговки на груди, пока подошла, пока приложила ухо…
— Уй-й! — резко распахнувшаяся дверь ударила меня прямо по лбу.
— Елисафетта? — удивлённо спросил застывший надо мной смутно знакомый мужчина в прикиде престарелого металлиста.
— Елизавета, — поправила я, потирая ушибленное место. — Можно просто Лиза.
— Простите, непривычное имя… Кхм. Вы не…
— Вас стучаться не учили?! — перебила я, вспомнив рекомендацию жрицы быть с ними построже. — А если бы я здесь раздетая была, из душа бы вышла или переодевалась как раз?!
Жрец переглянулся с вошедшим в комнату Алленом.
— Стыдится своего тела, словно оно изуродовано, — пожал плечами тот, что помоложе. Архонт вскинул брови:
— Что ж… Лорд Аллен Варгас выразил просьбу позволить ему отыскать свою запонку.
— Пусть ищет, — я боком села на стул, отгородившись от драконов его спинкой. — А вы сами по какому делу?
Он отрицательно покачал головой.
— Проходил мимо, а тут лорд со своей просьбой, только и всего. Что ж, я вас оставлю… — жрец уже почти скрылся за дверью, и мне пришлось повысить голос, чтобы спросить:
— Подскажите, а когда будет ужин? Мне обещали принести его прямо сюда, но до сих пор никто не заходил.
Лицо жреца стало… сложным. Словно он очень сильно сомневался, съесть ли толстого склизкого жука ради того, чтобы вылечить больной живот, или уж фиг с ним, пусть болит.
— Я справлюсь, — кивнул он и, не дожидаясь моего ответа, закрыл за собой дверь.
Аллен в это время взял с кровати скатерть и принялся внимательно её осматривать.
— Вам так дорога эта запонка? — спросила я. Всё, что угодно, лишь бы не молчать, потому что молчание погружало меня в пучину мыслей и переживаний, отчего ком вновь подкатывал к горлу.
Аллен бросил на меня короткий взгляд и, заправив за ухо длинные белоснежные волосы, продолжил прощупывать ткань.
— Вы думаете, мы настолько баснословно богаты, что утеря запонки с божественным камнем на сорок девять нье — это ерунда? В чём-то вы правы, — ответил он сам себе. — Однако, зачем мне одна запонка без пары? Кроме того, эту пару мне подарил очень дорогой человек, и оттого их ценность в моих глазах возрастает.
— Простите, не хотела вас…
Я прикусила губу. Играть роль важной цацы, которой всё можно, было непросто, и последняя фраза вырвалась сама собой. Соберись, Лиза! Ты здесь — Избранная, и ты им нужна. Если верить жрице, они мне и слова поперёк сказать не смогут, особенно здесь, в храме этой их богини.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но проверять было всё-таки боязно.
— Раз уж вы здесь… — я перекинула ногу через стул и положила голову на спинку. — Расскажите хотя бы, что нас ждёт. Вы ведь говорили, у вас есть опыт в общении с недавно перенесёнными через барьер девушками.
Чёрт возьми, как же некомфортно! Но ведь по большому счёту это всё равно что общаться с наглым подвыпившим клиентом в баре, главное — подливать по каждому мановению его руки.
— Эта жрица слова вставить не давала, — как ни в чём не бывало ответил дракон. Откинув в сторону скатерть, он опустился на четвереньки и принялся шарить по полу. — Вы находитесь в Виригии. Некогда этот мир был населён только драконами. Мы живём долго, гораздо дольше, чем люди, но и потомство появляется нечасто, а соотношение рождённых девочек к мальчикам составляет примерно один к трём. То есть, составляло. Раньше.
— А потом вас прокляла богиня, — кивнула я. — И девочки рождаться перестали.
— Верно, — он взглянул на меня снизу вверх с каким-то удивлением.
Я фыркнула.
— Мне дважды одно и то же повторять не обязательно, с первого раза понимаю.
Дракон продолжил ползать по полу.
— Произошло это… — он замер в задумчивости. — Лет восемьсот назад. Нет, даже больше. Может, девятьсот. Можно уточнить у жриц, они должны знать наверняка. Правда, чем именно мы прогневали богиню, достоверно мало кто знает, вокруг всё слухи и домыслы, будто кто-то попытался скрыть истинную причину возникшей проблемы.
— Подожди-ка, — я нахмурилась. — Если у вас уже девять сотен лет не рождаются девочки, то сколько ж вы живёте?!
— По-разному, — раздалось из-под кровати. — В среднем около полутора тысяч лет.
Мама дорогая!
— А люди в вашем мире сколько живут?
Дракон поднялся на ноги, с хрустом прогнул спину и задумчиво уставился на пол.
— Неужели всё-таки где-то в пути потерял… Люди? Лет восемьдесят. При хорошем уходе, — как, например, у наложниц клановых предводителей, — могут жить и сто двадцать, а то и сто пятьдесят лет. Но тут уже без магии не обойтись, а необходимыми навыками обладают по большей части только Лораны.
— Прости, кто?
— Лесные драконы.
Пока он говорил, я приметила слабый блеск почти что прямо у себя под ногами. Запонка.
— Значит, в отсутствие дракониц, вы строите отношения с человеческими женщинами? — спросила я, стараясь не смотреть на находку.
Дракон вытянул руку, в которой на глазах начал вырастать ледяной шест, а когда тот стал примерно метр длиной, вновь опустился на колени, чтобы поковырять им под шкафом.
— А что делать, жить-то как-то надо.
— Но ведь они стареют и умирают значительно раньше вас.
— Что делать, — прокряхтел он, вытягиваясь, чтобы достать до дальнего угла. — Приходится перебиваться тем, что есть.
Я поджала губы и быстро подобрала с полу запонку, которую зажала в кулаке и как ни в чём не бывало продолжила расспрос.
— А взрослеете вы так же быстро, как люди?
— Вот тут, к сожалению, нет, — он сел на полу, подбросил шест, и тот испарился прямо в воздухе. — Дело в том, что драконы вылупляются из яиц в своей истинной форме, а мозг у них значительно больше человеческого и требует больше времени для созревания. Обращаться в гуманоидов мы начинаем в возрасте полового созревания, и оплодотворение тоже совершаем именно в таком облике. Для большинства из нас эта форма куда привычнее истинной, хоть мы и рождаемся… драконами.
— И в каком возрасте у вас половое созревание?
— Обычно начинается лет в тридцать, продолжается до шестидесяти, а в полной мере репродуктивные способности раскрываются около трёхсот.
Я присвистнула, почувствовав себя практически младенцем.
— Ещё один вопрос. Ты говорил, что раньше этот ваш мир… как его…
— Виригия.
— Да. Так вот, ты говорил, что он был населён только драконами. Откуда же здесь люди взялись?
