— По соседству с Брейдоном, — ответил за меня Айзек, усмехаясь. — Брейдон не так рад, как Оливия, что они будут работать рядышком друг с другом.
— Не сомневаюсь, — фыркнул Ноа.
— Мне нужно вернуться в участок, чтобы закончить кое-какую бумажную работу, — объявил Айзек и повернулся к тротуару. Он пошел по тротуару до самой моей подъездной дорожки.
— Видишь? — заявил Ноа, указывая пальцем на Айзека. — Я не единственный, кого научили не пересекать газон.
Я взглянула на входную дверь своего дома, желая, чтобы отец вышел на крыльцо. Потом опустила взгляд на тротуар.
— Раз уж ты уже вспотел, не хочешь одолжить свои мышцы для разгрузки и повторной загрузки?
— Конечно. Мне больше нечем заняться. У меня смена только в четверг.
— А с Бритт сегодня не зависаешь?
— Прячусь от нее — это точнее, — отозвался Ноа. Он оглянулся на крыльцо, чтобы убедиться, что мамы нет поблизости. — Бритт перевелась в Дейбрик-Фоллс на полный рабочий день.
— Но я думала, что она просто подменяет Девона, пока он в отпуске.
— Так и было, поэтому я ничего не имел против того, чтобы переспать с ней, но Девон встретил какую-то девчонку в Мексике и решил остаться.
— И что? В чем проблема? Я думала, тебе нравится Бритт?
— Да. Нравится. Но мы будем вместе вроде как все время. — Ноа положил руки на бедра, повернувшись ко мне лицом. — Она даже попросила быть моим напарником. — Наклонившись ближе, Ноа прошептал: — Мне не следовало с ней связываться. Если Девон когда-нибудь вернется, я сверну ему шею.
Я старалась не засмеяться, потому что Ноа выглядел таким серьезным, но держать лицо оказалось трудно.
— Ты будешь жить. А теперь иди и узнай, не нужна ли твоей маме помощь с вещами.
— Ладно, — согласился Ноа, направившись к задней двери, но потом остановился, оглянувшись на меня. — Эй, спасибо, что пригласила маму. Знаю, у тебя много дел, но для меня очень важно, что ты всегда за ней приглядываешь.
— Я отвечаю взаимностью. Не помню случая, чтобы я не могла на вас положиться.
Глава 7
После долгих погрузок, разгрузок и перемещений краски, ковров и ковролина я наконец поспешила в единственное похоронное бюро Дейбрик-Фоллс. Я старалась не обращать внимания на огромную кучу пропитанного мышиной мочой ковра в кузове грузовика, пока хромала к главным дверям. Нога пульсировала с каждой минутой все сильнее, но я рассчитывала, что все пройдет быстро. С моим бюджетом вариантов для обсуждения не так много.
Похоронным бюро управлял Бартоломью Гамильтон, хотя при рождении он носил имя Джимми Дэвис. Когда он занял пост главы похоронного бюро города, то официально сменил имя, заявив, что новое имя звучит более профессионально.
Проблема заключалась в том, что мы жили в маленьком городке, где люди крепко держатся за знакомые имена. Имя человека часто сокращали, независимо от того, хотел он этого или нет. Так случилось, когда Джимми стал Бартоломью, и город быстро превратил его имя в комбинацию этих двух имен, прозвав его Джимми-Барт, разрушив все надежды на то, что у него будет более претенциозное имя.
Когда я вошла в вестибюль, Джимми-Барт, похоже, не обрадовался моему появлению. Нахмурившись, он бросился ко мне и, взяв за локоть, повел по коридору, мимо трех кабинетов со стеклянными перегородками, в комнату для хранения документов, заставленную шкафами и старой, сломанной мебелью.
Хотя комната явно не предназначалась для гостей, Джимми-Барт указал мне на стул, зажатый между двумя шкафами с документами, а для себя выдвинул металлический стул. Боль в ноге становилась все сильнее поэтому смахнув рукой пыль со стула, я села.
— Ну, мисс Рейвен, чем я могу вам помочь? — спросил Джимми-Барт.
При разговоре с Джимми-Бартом непросто держать лицо. Это был тощий коротышка с длинным узким лицом, напоминавшим собаку породы бассет-хаунд. Конечно, не помогало и то, что у него были длинные поникшие уши. А когда он принимал серьезное выражение лица директора похоронного бюро, как сейчас, на его лбу появлялись морщины, что еще больше усиливало сходство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы, наверное, слышали, что мой отец умер сегодня утром. Я надеялась организовать его похороны.
— У вас есть даты проведения службы?
— Нет, пока не могу сказать. Мы можем оформить все без даты, чтобы, если я буду недоступна, служба прошла по плану?
Джимми-Барт заметно побледнел, прочищая горло. Я не сомневалась, что он правильно истолковал «недоступность» в том смысле, что к моменту передачи тела я могу оказаться в тюремной камере. Он взял с крышки одного из картотечных шкафов листок бумаги и ручку.
— Понятно. Мы с удовольствием возьмем на себя все заботы. В каком ценовом диапазоне вы рассчитываете похороны?
Я оставила его вопрос без внимания.
— Я уже знаю, чего бы мне хотелось. Я планирую кремировать своего отца. — От смущения я невольно покраснела. Я лгала. Я хотела похоронить отца рядом с матерью, но не могла себе этого позволить. Придется довольствоваться тем, что его прах будет помещен на ее могилу.
— Я не удивлен, — пробурчал Джимми-Барт. — Мне следовало ожидать кремации.
— Почему это?
— Ну, знает, — Джимми-Барт одернул пиджак и провел руками по бокам, проверяя, ровно ли лежит материал, — с учетом полиции и всего прочего. Я уверен, что вы хотите поскорее избавиться от тела.
Неужели он действительно подозревал, что я хочу кремации, чтобы попытаться скрыть причину смерти моего отца?
— Тело моего отца можно кремировать только после заключения судмедэксперта, поэтому неважно, кремируют его или хоронят. И, если хотите знать, я сейчас не очень-то располагаю деньгами. Вот почему мне приходится его кремировать.
Его лицо покраснело от смущения, и он отвел взгляд.
— Если вам станет легче, то, по крайней мере, ваши похороны оплачены заранее.
Ошеломленная, я уставилась на него, ничего не говоря.
Игравшая классическая музыка внезапно сменилась песней из фильма «Охотники за привидениями», и мы оба уставились в потолок, где из динамика над нами зазвучала музыка.
Джимми-Барт со страдальческим выражением на лице поднял палец, показывая, что я должна подождать, и выскочил из комнаты.
Через несколько минут в комнату заглянул Дэйви Дональдсон, старший мальчик, живший через дорогу от меня, и засмеялся.
— Это был ты? — спросила я, указывая на потолочный динамик.
Дэйви пожал плечами.
— Подумал, что тебе не помешает перерыв. Джимми-Барт может быть слишком назойливым. — Дэйви пригнул голову, шаркая носком по ковру. — Жаль твоего отца. То есть, я знаю, что он был сумасшедшим и все такое, но все же… Он был твоим отцом.
— Спасибо. И спасибо за все те разы, когда ты и твой брат прибегали мне помочь. Для меня это много значит.
— Да ничего сложного. Мой папа всегда говорит, что если потеряет рассудок, то надеется, что кто-то из нас позаботится о нем, как ты о своем отце. — Дэйви засмеялся. — Конечно, мама говорит, что выставит его за дверь, а потом найдет себе другого сладкого папочку, но это только разговоры.
— Вы, семейство Дональдсонов, хорошие люди, — с улыбкой заметила я.
Перестали играть «Охотники за привидениями», и возобновилась классическая музыка.
— Почему ты здесь? В похоронном бюро? — спросила я.
Дэйви пожал плечами.
— Подработка. В основном подметание или прополка. В общем, всякое такое. — Дэйви оглянулся назад. — Мне надо идти. Джимми-Барт возвращается. Сколько времени тебе дать, прежде чем снова его разыграть?
— Не более пяти минут. Больше я не выдержу.
Дэйви усмехнулся.
— Договорились. Увидимся. — Дэйви исчез в коридоре, и через минуту вернулся Джимми-Барт.
— Прошу прощения за заминку, — извинился Джимми-Барт, садясь. — На чем мы остановились?
— Кажется, вы упомянули, что у меня есть предоплаченный похоронный пакет?
— Ах, да. Ваши похороны заранее оплатила ваша бабушка, Бернадетт Куэйд.
— Я знаю, кто моя бабушка. Можно не называть ее имя. Я просто немного не понимаю, как она планировала мои похороны.
