— Я попросила Джексона поискать вам возможность работы по специальности. — Она посмотрела в сторону. — Он думает, что это тяжело будет устроить, но он всегда жалуется на трудности.
— Могу вообразить. — Она была снова обескуражена, и я опять улыбался ей. — Я понимаю, что это большая честь для меня, миссис Эссекс, особенно, если вы просите об этом. Ведь я только нашел вашу лошадь, но если здесь найдется работа для меня… — Она шевельнулась. — В общем, мне надо поговорить с полковником Одеоном. Честно, мне совсем не хочется работать у мистера Джексона. — Я поднялся на ноги. — Спасибо вам большое за гостеприимство. Теперь, если вы сделаете свой любимый жест пальчиком, я исчезну, как и все остальные.
Она уставилась на меня и внезапно, по ее глазам, я понял, что она хочет немного ближе познакомиться со мной. Многих женщин мне пришлось повидать в своей жизни, и этот взгляд был мне отлично знаком. Я с трудом поверил в это, но он уже исчез, как зеленый свет на светофоре сменяется красным.
— Прощайте, мистер Крейн.
— Пока. — Помолчав, я поглядел в ее синие глаза:
— Мне это не поможет, но факт есть факт, я сейчас смотрю на самую восхитительную женщину в мире.
И, сделав это последнее замечание, я удалился.
***
Вернувшись к себе, я не увидел, как предполагал, Берни Олсона, и даже не было никакой записки.
Было уже тринадцать часов. Пора было поесть. Позвонив в буфет, я попросил принести что-нибудь.
— Дежурное блюдо великолепно сегодня, мистер Крейн: молоденький барашек с гарниром. Послать вам?
Я согласился и повесил трубку.
По пути на аэродром я думал о миссис Эссекс. Ошибся ли я в том зазывном выражении ее глаз или нет? Может и нет, хотя женщину с таким положением вряд ли могло привлечь к такому парню, как я. Но даже если это и так, то какое это имеет значение? Такая женщина не будет рисковать своим положением ради меня. Может она и подумала о чем-то, но решиться на какие-либо действия она не сможет. И все же она потрясла меня. Кажется, я согласен был отдать пару лет жизни за одну ночь с ней и, наверно, эти наслаждения я никогда бы не забыл.
Немного спустя пришел официант, и я перекусил. Было уже четырнадцать двадцать три. Начав закуривать, я услышал звонок телефона.
— Эй, Джек!
Это был Олсон.
— Привет.
— У вас есть машина?
— Да.
— Вы сможете найти дорогу к кафе-бару?
— Конечно.
— Давайте встретимся там через полчаса.
— О'кей.
Он повесил трубку.
«Ну вот, — подумал я, сминая сигарету и поднимаясь на ноги, — наконец-то я все узнаю». Выйдя из домика, я сел в машину. Вдалеке прогремел взрыв. О'Брайен продолжал работу.
Через двадцать минут я достиг кафе-бара. Белый «ягуар» стоял рядом. Я остановился на стоянке и по скрипучим ступенькам поднялся на веранду.
Олсон уже сидел за столиком, держа чашку кофе. Он махнул мне рукой, и я присоединился к нему.
Подошла, улыбаясь, официантка:
— Кофе?
— Джек, кажется, вы стали вести себя как глупец, — начал Олсон, когда официантка удалилась, — и, кажется, вы забыли армию быстрее, чем я мог себе вообразить.
Официантка принесла мне кофе и удалилась, покачивая бедрами.
— Что вы имеете в виду?
— Вы забыли, что надо подчиняться приказам.
Резкость его голоса не понравилась мне.
— Вы же сами говорили, что мы уже не армии. Я не собираюсь извиняться. Вы хотели использовать меня для своих темных делишек и ничего не объяснили. Поэтому я вел себя, как считал нужным. Если вам это не нравится, вы мне скажите, и я уеду.
Он пытался в упор смотреть на меня, но напрасно, так как глаза его все время уходили в сторону. И я увидел, что его лоб вспотел.
— Ну ладно, может быть, не так все страшно, но я хотел держать вас в тени. А сейчас, как я слышал, у вас отличные отношения с миссис Эссекс. — Он попивал кофе, не глядя на меня. — Может быть, это и к лучшему. Я слышал, вы были у нее дома утром.
— Ваши ищейки работают хорошо. Он с трудом улыбнулся.
— Не сбивайте меня. Эта операция очень важна для меня, я рассчитываю на вас и надеюсь, что вы мне поможете.
— Знаете, Берни, пора кончать всякую ерунду. Почему вы просто не скажете мне в чем дело? Надо было сказать это сразу вместо глупых басен о постройке взлетной полосы. Если бы вы поступили так, все было бы иначе.
— Я не мог. Кендрик хотел посмотреть на вас сначала. Он не верит даже собственной матери, а мне неожиданно пришлось везти босса в Нью-Йорк.
— Кендрик? Этот король толстяков? Он-то тут при чем?
— Он финансирует дело.
Я закурил.
— Ну ладно, Берни, давай выкладывай.
Он немного поиграл чайной ложечкой, постукивая ею о чашку.
— Ладно. — Он помолчал. — Вы помните мой визит в Сайгон? Помните, как бомбили аэродром и разбили ваш домик?
Я удивленно смотрел на него.
— Ну и при чем здесь это?
— Важно. Вы помните, я сказал, чтобы вы переселились ко мне. — Берни опустил ложечку и подвинул к себе чашку. — Вы помните, я спал на кровати, а вы на кушетке?
— Да.
После долгой паузы Берни продолжал.
— Вы разговаривали во сне, Джек. Три вьетнамца-менялы. Я никогда не забуду ваше бормотание во сне в ту ночь. Позже, когда я решил урвать свой кусок и разработал свой план, я понял, что мне нужен человек такой, как вы. И я подумал о вас. — Он взглянул прямо на меня. — Я подумал, если вы убили трех вьетнамцев за пять тысяч долларов, вы можете сделать что угодно за четверть миллиона. — Он вытер рукой вспотевшее лицо. — Я был прав?
Я спокойно отпил кофе.
— Это зависит от многого, Берни. Четверть миллиона хорошие деньги, но во Вьетнаме было безопасно… а как безопасно будет здесь?
— Надеюсь, что да. Это следующее дело. Сейчас надо решить с вами. Конечно, жизнь вьетнамцев мы ни во что не ставили. Убить вьетнамца было даже приятно. Я тщательно все обдумал и решил, что у нас есть шансы на девяносто пять процентов выполнить это дело.
— Я сам еще посмотрю, — заметил я.
— Ну, вот. — Он опять стал играть с ложечкой. — Я хотел бы знать, Джек, как вы относитесь к этому предложению?
— Сначала вы расскажите мне все, а потом я отвечу.
Он покачал головой.
— Я не смогу этого сделать, пока вы не согласитесь. Если я расскажу вам, а вы уедете… с чем мы останемся?
Я в упор посмотрел на него.
— Вы значит не верите, что я смогу держать язык за зубами?
Он отвел глаза.
— Я не один замешан в это дело. Или четверть миллиона удовлетворит вашу совесть, или нам придется расстаться.
— Вы со мной так не разговаривали в Сайгоне. Я не играю в темную. Или вы верите мне, или нет. Вот мое последнее слово.
Мы смотрели друг на друга, а потом он улыбнулся мне. Такой улыбкой он всегда улыбался там, отправляясь в, полет.
— Извини, Джек… о'кей. Если вам не подойдет это, то вы получите три тысячи долларов, вернетесь домой и все забудете… хорошо?
— Да.
— Я работаю на Эссекса уже год. Мне уже надоели и он, и его жена. Надеяться на повышение нельзя, у меня уже критический возраст, а молодых пилотов кругом сколько угодно, и Эссекс может быстро заменить меня. — Он щелкнул пальцами. — Итак, я стал задумываться. — Он посмотрел на пыльную дорогу, ведущую к пляжу. — Начну с Пэм. Когда я появился здесь на аэродроме, она работала стюардессой. Может, вам будет трудно понять, но она и я подходим друг для друга. Конечно, я не могу жить с ней, но позволяю ей иногда развлечься на стороне, так как я понимаю, что она без этого не может. — Он достал носовой платок и вытер вспотевшие ладони. — Однажды вечером мы были вместе в ресторанчике «Эспадрон», где у нее кредит, и она, познакомила меня с Клодом Кендриком. Вы видели его. Кендрик не только владелец живописной галереи, но и крупнейший скупщик краденого на побережье. Ему не важно, что покупать и кому продавать. За кофе я упомянул о новом самолете Эссекса по специальному заказу. Стоимость его будет около десяти миллионов долларов. Ну…
— Подождите! — Я удивленно уставился на него. — Вы сказали десять миллионов?
— Да.
— Я не верю в это. Можно купить Вискоунт за два с половиной миллиона. А тут десять! Вы уверены?
— Это уникальный самолет, Джек. Подобного не найдешь во всем мире. Специалисты Эссекса работали над ним четыре года. Эссекс не будет выкидывать деньги на ветер. Это не серийная работа, а спецзаказ, и будет сделано все самое лучшее. Я не буду вдаваться в детали сейчас. Вы, возможно, сами его увидите. Через две недели после знакомства с Кендриком, Пэм сказала мне, что он опять хочет увидеться со мной. Мы встретились, и он сказал, что нашел клиента, готового купить этот самолет, если я угоню его на Юкатан. Моя доля будет равна миллиону. Я сказал ему, что он сошел с ума. Он ответил, что не торопит меня и даст мне время подумать. И я стал задумываться. Самолет будет строиться еще месяца три. Чем больше я думал об этом, тем больше верил в успех. Мне необходима команда. Мне нужен второй пилот, мне нужна Пэм, и мне нужен механик. Как вам это нравится?
