оглядываясь, и припустила туда, где поверх изогнутых крыш виднелись высокие пагоды храмового комплекса. Храм Богини там!
Уже стемнело, но мне везло, и я добежала до храма, ни разу не споткнувшись и не упав. Влетев в двухстворчатые двери, я оглянулась, пытаясь что-то разобрать в темном храме. И что мне теперь делать?
— Айлин, — дверь за моей спиной хлопнула, и светильники по периметру храма вспыхнули огнем. Вздрогнув, я обернулась к неторопливо шагающему ко мне заклинателю в багрово-алых одеждах, во взгляде которого отражалось пламя. То-то мне все чудилось, что за мной бегут… — Ты же обещала не предавать меня.
— Хо Хэнъю… — я не знала, что ему ответить, и просто медленно отступала назад. А что тут ответишь? Я забрала то, к чему он стремился — но ведь он хотел убить того человека, который для меня дороже всего. — Я просто…
И тут Хо Хэнъю, одним неуловимым движением настигнув меня, схватил меня — и, вынув из ножен на поясе свой нож, на миг вспыхнувший в свете факелов, воткнул мне его куда-то вбок.
Я так удивилась, что в первый миг даже не почувствовала боли — лишь вскинула на него неверящий взгляд. Почему-то даже в самые опасные моменты я не думала, что он действительно может мне навредить — может, какая-то часть меня еще помнила его и доверяла ему?
Лицо его было перекошено, и во взгляде, устремленном на меня, мешалась и боль, словно он ударил не меня, а себя, и смятение, и решимость.
— Не бойся, эта рана неопасна, — лихорадочно зашептал он, осторожно опуская меня на каменные плиты пола. — Она просто ослабит тебя, и я смогу извлечь энергию амулета из твоей крови. А Фэн Шао потом тебя вылечит, у него это хорошо получается… Ну или эта старая карга из Белого лотоса вылечит, раз уж зачем-то заявилась…
Вцепившись в его плечи, я повернула голову — и увидела, что в вытекающей на серый пол крови виднеются черные разводы энергии амулета. Темной энергии.
— Айлин! — хлопнула дверь, и Фэн Хай, увидев меня в луже крови, бросился вперед — и тут же замер перед полупрозрачной огненной преградой, выросшей из брошенного Хо Хэнъю на пол амулета. Барьер?
Его брат, теснимый толпой заклинателей, ввалился в двери, отбиваясь одной рукой и раскидывая заклинания другой, и так же, как и Фэн Хай, был остановлен огненным барьером. Заклинатели, увидев полупрозрачную преграду, сбавили напор, и Фэн Шао смог ненадолго перевести дух.
— Кого вы защищаете, предатели, их обоих нужно убить! — с ненавистью выкрикнул кто-то из толпы, и в барьер полетели заклинания — сначала редкие, одиночные, а потом — нескончаемым потоком, отчего он задрожал и заискрился.
— Еще немного, подержись еще немного, — лихорадочно шептал Хо Хэнъю, и я уже не понимала, кому он это говорил — мне или своему барьеру. Его рука, направленная на мою рану, была напряжена, и из моего тела к нему тянулись темное облако силы — энергия амулета покидала меня, пусть и неохотно.
Я подняла взгляд на его лицо. Если у него все получится, он станет величайшим магом, которого уже никто не остановит — и с каждым годом его жестокость будет расти, подогреваемая темнотой амулета. Я чувствовала эту тьму в себе — она шептала мне о том, что Хо Хэнъю стоит убить, пока он не разлучил нас, а всех этих заклинателей прикончить просто придется, другого выхода нет.
Барьер в последний раз вспыхнул и исчез под натиском града заклинаний, и заклинатели воздуха, снова подняв мечи, встретили ринувшуюся ко мне толпу. Они не успокоятся, пока энергия амулета не будет уничтожена — но что делать, если сейчас она во мне? Как ее уничтожить?
Мой взгляд выхватил из толпы фиолетовые одежды госпожи Бай, благоразумно державшейся позади нападающих, и тут я все поняла. Чтобы уничтожить амулет, нужно уничтожить оболочку. Сейчас оболочкой амулета была я…
Она все подстроила. Она знала все с самого начала и отправила меня за амулетом, как овечку на заклание.
И мне придется сделать так, как она задумала, потому что если амулет не будет уничтожен, Фэн Хай погибнет, защищая меня — уже сейчас он с трудом держится, его движения замедлились, а светлые одежды окрасились алыми пятнами — кровь…
Всхлипнув, я подняла ладонь и создала в ней Белый лотос — но на этот раз, наполненный темной энергией амулета, он был не белым, а чернильно-черным, как самая темная ночь.
Заклинатели, заметив расцветший на моей ладони цветок, настороженно замерли, и толпа загорелась разноцветными полусферами щитов и защитных заклинаний. Даже Хо Хэнъю, слегка отстранившись, с подозрением посмотрел на меня и, шевельнув пальцами, подвесил между нами дрожащее марево заклинания, впрочем, все еще не отпуская меня. Переведя взгляд на Фэн Хая, я улыбнулась ему, — что-то заподозрив, он тут же бросился ко мне — и спустила заклинание с кончиков пальцев себе в грудь.
Темная вспышка… бегущий ко мне Фэн Хай, выкрикивающий мое имя… перекошенное лицо Хо Хэнъю, который, обхватив ладонями мое лицо, с силой разворачивает к себе и что-то кричит, а потом, поняв, что я его не слышу, кладет обе руки мне на грудь, и его кисти окутываются красным в безуспешной попытке спасти меня — и… Все.
Темнота.
Глава 33
Темнота и боль — сначала везде, а потом только в боку. Боль отступает, и остается спокойствие, в которое бесцеремонно врываются звуки — отдаленные крики, какой-то металлический звон — мечи? Ножи?
— Айлин, — зовет меня кто-то, а я иду на звук этого голоса. — Айлин, просыпайся…
Открыв глаза, я тут же зажмурилась от слишком яркого света — но, сделав вторую попытку, все-таки смогла разглядеть перед собой смутный светлый силуэт. Изображение обрело четкость, и я поняла, что вижу перед собой Фэн Хая.
— Шисюн, — с отчаянием произнесла я, неприятно поразившись тому, какой слабый и хриплый у меня голос, — ты что, тоже умер?
Я же решилась на все это, только чтобы спасти его! Неужели моя жертва была напрасной?
— Айлин, — заклинатель, с облегчением выдохнув, пересел со стула, на котором сидел, на кровать, и осторожно накрыл мою руку, безвольно лежавшую поверх одеяла,
