— Сегодня праздник, знаешь, да? — Клэри обернулась. Изабель стояла у нее за спиной, держа в руках два платья: голубое и серо-стальное. — Какое мне лучше надеть?
Изабель по-прежнему искала утешения в новых нарядах.
— Надень голубое.
Изабель отложила наряд на кровать:
— Ты что наденешь? Ты ведь пойдешь на праздник, правда?
Клэри вспомнила милое, изящное платье на самом дне сундука Аматис. Хотя вряд ли хозяйка даст его поносить.
— Не знаю. Джинсы, наверное, и зеленый плащ.
— Отстой. — Изабель посмотрела на Алину, которая читала, сидя в кресле у кровати. — Скажи же: отстой?
— Пусть Клэри носит что хочет, — ответила, не отрываясь от книжки, Алина. — К тому же она не обязана наряжаться.
— Ничего, для Джейса принарядится, — сказала Изабель, словно констатируя факт. — Обязана принарядиться.
Алина наконец оторвалась от книги и, немного поморгав, улыбнулась:
— А… ну да. Постоянно забываю. Непривычно сознавать, что он тебе не брат, правда?
— Нет, — твердо возразила Клэри. — С этим-то порядок. Считать Джейса братом — вот что было непривычно. Хотя… я не видела его с тех пор, как обо всем узнала. С тех пор, как мы вернулись в Аликанте.
— Странно, — заметила Алина.
— Чего тут странного? — Изабель метнула в Алину многозначительный взгляд, которого та словно бы не заметила. — Джейс в лечебнице валялся! Его только выписали.
— Он не примчался к тебе? — спросила Алина у Клэри.
— Он не мог, — ответила Клэри. — Нельзя же было пропустить похороны Валентина.
— Как знать, — озорно улыбнулась Алина. — А вдруг ты ему больше неинтересна? Ну то есть запретный плод больше не запретен… Некоторых интересует лишь то, чего они получить не могут.
— Не Джейс, — сказала Изабель. — Он не такой.
Алина встала, бросив книгу на кровать:
— Пойду оденусь. До вечера, девочки. — С этим она ушла, мурлыча что-то себе под нос.
Глядя ей вслед, Изабель покачала головой:
— Думаешь, она невзлюбила тебя? В смысле, ревнует? Джейс вроде ей не нужен.
— Ха! — Клэри слова Изабель слегка позабавили. — Нет, Джейс ей неинтересен. Просто у Алины что на уме, то и на языке. И кто знает, вдруг она права?
Распустив волосы, Изабель тоже подошла к окну. Небо успело расчиститься; дым ушел.
— Ты серьезно считаешь, что Алина права?
— Понятия не имею. Надо с Джейсом поговорить. Спрошу его обо всем, когда увижу на вечеринке. Или параде победы. Или как это здесь называется? — Клэри посмотрела на Изабель. — Как думаешь, на что будет похож праздник?
— Парад устроят, — подтвердила Изабель. — И салют, фейерверки. Будет музыка, танцы, игрища… ну, всякое такое. Как на большой уличной ярмарке в Нью-Йорке. — Изабель печально посмотрела в окно. — Максу понравилось бы.
Клэри погладила ее по голове, как погладила бы родную сестру:
— Да, понравилось бы.
* * *
Джейс постучал в дверь дважды, прежде чем за ней раздались торопливые шаги. Сердце подпрыгнуло и успокоилось; на порог вышла Аматис Эрондейл в длинном серо-голубом платье и отливающих металлом серьгах, которые выгодно оттеняли седину. Хозяйка удивленно посмотрела на Джейса.
— Тебе чего? — спросила она.
— Клэри… — начал Джейс и умолк. Все острословие и красноречие, которые не раз выручали, куда-то разом запропастились. Он не сумел подобрать ни единого умного слова и потому просто спросил: — Я думал, может, Клэри у вас. Хотел поговорить.
Аматис покачала головой и пристально посмотрела на Джейса, отчего тот немного занервничал.
— Нет, Клэри не здесь. Она, должно быть, у Лайтвудов.
— А-а… — удивленный собственным разочарованием, произнес Джейс. — Простите за беспокойство.
— Ты меня ни капельки не побеспокоил, — возразила Аматис. — Напротив, я рада, что ты пришел. Хочу спросить тебя кое о чем. Подожди в прихожей, я сейчас.
Озадаченный, Джейс прошел в дом. О чем хочет поговорить Аматис? Может, Клэри Джейса больше знать не желает и выбрала Аматис в качестве вестника?
Вскоре хозяйка вернулась, неся — нет, слава богу, не записку! — небольшую металлическую шкатулку, покрытую чеканкой в виде птиц.
— Джейс, Люк передал, что ты… что Стивен Эрондейл приходился тебе отцом. Люк все рассказал.
Джейс кивнул, предполагая, что большего от него и не требуется. Слухи расползаются медленно, и это лишь на руку: Джейс успеет вернуться в Нью-Йорк еще до того, как все в Идрисе узнают о его происхождении и станут пялиться на него.
— Ты ведь знаешь, я была первой женой Стивена, — натянутым голосом произнесла Аматис, как будто слова ранили ей горло. И что теперь, она перенесет на Джейса обиду на его мать, которую парень даже не видел? — Из тех, кто дожил до сего дня, я, наверное, помню его лучше всех.
— Да, — ответил Джейс, жалея, что пришел. — Уверен, так оно и есть.
— И ты, скорее всего, испытываешь к отцу смешанные чувства? — продолжила Аматис, удивив Джейса тем, как точно определила его состояние. — Ты Стивена не знал, и вырастил тебя не он, однако ты похож на отца. Только глаза у тебя от матери. Может, я чокнулась на старости лет, может, тебе и знать ничего о Стивене неохота, но… он твой отец и если бы видел тебя… — Она так резко протянула ему шкатулку, что Джейс невольно отпрянул. — Здесь вещи Стивена, я сохранила их на память: письма, фотографии, родословная, его ведьмин огонь. Сейчас у тебя нет вопросов, зато когда появятся — у тебя будет эта шкатулка.
Аматис протягивала ящичек так, словно дарила Джейсу нечто невероятно драгоценное, и Джейс молча принял подарок. Шкатулка была тяжелая и холодная.
— Спасибо, — только и смог сказать он. Потом добавил: — Я кое-что хотел знать…
— Что же?
— Если Стивен — мой отец, то выходит, что Инквизитор, Имоджен, моя бабушка?
— Да… тяжелая женщина, но она тебе бабка, да.
— Она спасла мне жизнь. Сначала ненавидела до мозга костей, зато, увидев вот это… — Джейс обнажил звездообразный рубец на плече. — Увидев его, Инквизитор спасла меня. Что ей мой шрам?
Аматис округлила глаза:
— Ты помнишь, как обзавелся им?
Джейс покачал головой:
— Если верить Валентину, шрам я получил еще совсем маленьким. Хотя Валентину верить…
— Это не шрам. Это родимое пятно. Есть старая семейная легенда о предке Эрондейлов, которому во сне явился ангел. Ангел коснулся плеча вашего пращура, и наутро тот проснулся с такой вот меткой. Ее наследуют все в роду Эрондейлов. — Аматис пожала плечами. — Не знаю, так ли на самом деле, но у всех Эрондейлов есть такое родимое пятно, и у твоего отца на правом плече было точно такое. Говорят, оно — символ связи с ангелом. Его благословения. Имоджен увидела родинку и догадалась, кто ты на самом деле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
