Прошло два дня, и вслед за шифровкой в Сухум прибыл полковник Гольцев с задачей оказать помощь руководителю и оперативному составу отдела в организации контрразведывательной работы по противодействию разведывательно-подрывной деятельности грузинских спецслужб. Направляя Гольцева в Абхазию, Градов исходил из той сложной обстановки, которая в последнее время складывалась в этом регионе. В условиях ее обострения и нарастания военного противостояния он полагал, что ЦРУ предпримет действия, направленные на восстановление связи с агентом Фантомом и активизацию работы с ним.
В своем прогнозе Градов не ошибся. 2 июля 2008 года на сайте «Ракетная техника. Новинки, изобретения, предложения» появилось очередное шифрованное сообщение для Фантома.
«Майкл для Фантома. Прошу Вас изучить возможность перехода через границу на территорию Зугдидского района для проведения личной встречи. О наличии такой возможности, при условии минимального риска для Вас, сообщите в течение ближайшей недели по известному каналу.
Точное время и место встречи сообщим дополнительно. Ваша безопасность нами гарантирована.
Майкл».
Глава девятая
Операция «Хористы»
Пошел третий месяц пребывания Перси в Грузии. Вырвавшись из Киева из-под невыносимого морального и психологического гнета Саливана, он блаженствовал. Обстановка в тбилисской резидентуре была по-настоящему деловой и творческой. Ее руководитель Дик Дуглас, несмотря на то что был на девять лет моложе Перси, оказался настоящим профи. Пройдя в разведке все ступеньки карьерной лестницы, он не понаслышке знал работу сотрудников-агентуристов и ценил в них больше не умение написать бумагу и подать ее наверх, а способность, казалось бы, проигрышную ситуацию обернуть на пользу дела. Любимым коньком Дугласа являлись перевербовка агента противника и проведение через него оперативной комбинации. В этом Перси увидел для себя плюс — его стихией была живая работа с агентурой, а не протирание штанов в кабинете.
С первых минут знакомства с Дугласом они заговорили на одном языке — языке разведки. Тот не стал донимать Перси нудными наставлениями, надувать щеки и корчить из себя всезнайку. Ему требовался результат, а не щелканье каблуками и вовремя отписанные бумаги. Это он дал понять в самом начале разговора. Такой подход к делу импонировал Перси и настраивал на напряженную работу. Дуглас тонко уловил его настрой и с учетом опыта, приобретенного в прошлой командировке в Грузию, поручил взаимодействие с местными спецслужбами и организацию разведопераций против сепаратистских режимов в Абхазии, Южной Осетии и российских миротворческих сил.
Получив карт-бланш, Перси уже на следующий день забыл о ненавистном Саливане и с головой окунулся в работу. Ее масштаб, а еще больше те надежды, что возлагались в Лэнгли на тбилисскую резидентуру в реализации плана «Чистое поле» по возврату Грузией утраченных территорий — Абхазии и Южной Осетии, и последующее вытеснение России из Закавказья пробудили в нем здоровый профессиональный азарт и подогревали честолюбие. Первую неделю он провел в кабинете, внимательно изучал все имевшиеся в резидентуре материалы, чтобы в деталях разобраться в обстановке, сложившейся в Грузии и на ее границах. Она была сложной и противоречивой.
Тбилиси образца 2008 года разительно отличался от Тбилиси 2004 года. В памяти Перси та столица Грузии осталась ночью, погруженной в кромешную тьму, днем — окутанной сизой мглой от нещадно коптивших буржуек, а по вечерам — сотрясаемая бесконечными митингами на площади перед парламентом. В те промозглые осенние дни 2004 года она превратилась в общегрузинскую сценическую площадку. С раннего утра и до глубокой ночи на ней, сменяя друг друга, политическая тусовка разыгрывала трагедии и комедии, которым мог позавидовать сам великий Шекспир.
Нынешний Тбилиси выглядел почти по-европейски. Центр города пестрел западной рекламой. Проспект Джорджа Буша после ремонта сверкал, как картинка, и напоминал тбилисцам, что все дороги к счастью ведут в Вашингтон. На улицах все чаще звучала английская речь. Осколки прошлой советской империи — искореженные автомобили, замазанные краской таблички с русскими названиями улиц и разбитые бюсты ее партийных вождей — можно было обнаружить разве что на свалках. Со свирепостью восточного сатрапа Саакашвили безжалостно сдирал из памяти города и людских душ все то, что напоминало о недавнем советском прошлом.
Перси был поражен произошедшими изменениями. Четыре года назад, после реализации проекта «Революция роз», он, покидая Тбилиси, не думал, что Саакашвили из Розового бойскаута превратится в грозного Майкла-Бульдозера. Тогда он казался эдаким взбалмошным калифом на час, разве что способным спихнуть с президентского кресла потерявшего всякий нюх и ставшего посматривать в сторону Москвы Белого лиса — Шеварднадзе.
До последнего момента Перси, резидента Крэга и посла Майлза не оставляли сомнения, что ставка сделана верно и сценарий операции «Революция роз» будет успешно доигран до конца. Но Саакашвили их быстро рассеял. Он и его ближайшие подельники Жвания и Бурджанадзе оказались способными учениками. Выпестованные «садовниками» из ЦРУ и Госдепа, они с блеском сыграли отведенные им роли. Казавшийся непотопляемым президент Шеварднадзе под улюлюканье толпы с позором бежал из парламента. После этого русским и их ставленнику Абашидзе — Аджарскому льву — только что и осталось, что кусать себе локти. Грозный «лев» на глазах превратился в «бумажного тигра» и, поджав хвост, едва живым унес ноги из Батуми. Торжествующий победитель, «собиратель земель грузинских» — Саакашвили на американском бульдозере въехал триумфатором в «освобожденную» Аджарию.
На этом он не остановился. «Медовый» месяц между ним, Бурджанадзе и Жванией длился недолго. Власть быстро развела их по разным углам — «розовые революционеры» стали непримиримыми врагами. Жвания открыто выступил против Саакашвили, и вскоре его нашли мертвым на квартире друга. Причина смерти оказалась до банальности проста: подвела неисправная газовая плита, естественно, российского производства. Его похороны прошли с императорскими почестями, а смерть списали на «руку Москвы».
После Жвании под накат Майкла-Бульдозера угодил «железный Ираклий» — министр обороны Окруашвили. Позволив себе критику шефа, он тут же покрылся «ржавчиной» и после трехдневной отсидки в тюремной камере, а затем публичного покаяния перед непогрешимым «Мишико» был отпущен под залог. Хорошо зная нравы «тбилисского двора», Окруашвили не стал искушать судьбу и, ища спасения от «гончих псов» из Специальной службы внешней разведки, «спрятался» в Париже.
С дамами Саакашвили тоже не церемонился. Он не простил Бурджанадзе легкий флирт с Москвой и вышвырнул ее из парламентского кресла на улицу. Против крикливой, разношерстной оппозиции, постоянно тусовавшейся перед окнами его канцелярии, бросил полицию и загасил ее дубинками и слезоточивым газом.
В обстановке «демократической диктатуры» грузинская разведка и контрразведка чувствовали себя как рыба в мутной воде. Опираясь на поддержку Саакашвили, обещавшего очередной Новый год встретить в Сухуме или Цхинвале, они, не считаясь с затратами, принялись создавать разветвленную разведывательно-диверсионную сеть не только в Абхазии, Южной Осетии, а и на территориях Краснодарского, Ставропольского краев и в республиках Северного Кавказа. С 2006 года десятки завербованных агентов и диверсионно-террористических групп, прошедших специальную подготовку на секретных базах ЦРУ, развернули масштабную подрывную деятельность на «мятежных территориях». Взрывы на дорогах и террористические акты против российских миротворцев должны были убедить многочисленных советников из ЦРУ и РУМО в том, что щедрая американская помощь на «развитие демократии в Грузии» тратится не зря.
Предыдущий опыт работы в Грузии подсказывал Перси, что бравурным докладам руководителей местной разведки и контрразведки не стоит слишком доверять. Поэтому он не стал отсиживаться в тбилисских кабинетах и после изучения документов отправился с инспекционными поездками в глубинку. Выезды в приграничные с Абхазией районы принесли ему одни разочарования. Оптимистичные заявления руководителя Специальной службы внешней разведки Константина Чикованишвили, звучавшие на координационных совещаниях, не отражали истинного положения дел на местах. Беседы с сотрудниками и явки с агентами показали Перси: разведывательная работа против российских миротворческих сил, подразделений Министерства обороны Абхазской армии и Службы государственной безопасности носила поверхностный характер и сводилась к получению второстепенной информации. На поверку оказалось, что серьезных агентурных позиций среди офицерского состава и в штабах противника грузинская разведка не имела.
