сто процентов, что сейчас никакая сила в этом мире не смогла бы оторвать его от нее.
Его рот был требовательным и горячим, когда он провел языком по ее розовым,
блестящим от соков складочкам. Ее открывшаяся темная маленькая впадинка так и
манила его, словно мотылька на пламя. Он хотел наброситься на нее и поглотить без
остатка. Его клыки безумно болели от жгучего желания вонзиться в эту сладостную
плоть, познать этот божественный вкус еще раз...
Треан начал легко посасывать еѐ нежную плоть, вырывая стоны блаженства из уст
своей Невесты. Его член напрягся до предела, отчаянно нуждаясь погрузиться в еѐ
девственное лоно до упора.
Когда же он вобрал в себя еѐ сочный аромат, то почувствовал толчки в основании
своего вала. Семя поднималось вверх против его воли.
Вот-вот прольется? Прежде, чем я смог распробовать ее вкус?
Он чудом смог оторваться от нее, чтобы сдержаться и не кончить. Неузнаваемым,
каким-то низким, охрипшим голосом он повторил ей то, что сказал в ту первую ночь,
когда нашел еѐ:
— Я ощутил твой вкус, draga mea, и он сводит меня с ума. Сначала я устрою
пир...
Беттина растерянно подняла голову, терзая свои губы, словно лишилась
живительного источника.
— Дакийский? - в ее голосе было недоумение и мольба.
Но он уже опустил голову и, раскрыв рот, принялся пировать, осуществляя
обещанное. Беттина ахнула, впервые ощутив настойчивый и требовательный рот Треана
у себя между ног, и рухнула обратно на меха с восторженным криком, когда он слегка
прикусил ее клитор, а затем резко засосал в рот.
Она схватила его за волосы, не позволяя отстраниться, направляя его, требуя к себе
этой яростной ласки, что он дарил ей сейчас. Треан издал какой-то животный рык и,
снова облизав ее, хрипло прошептал у самой ее плоти:
— A mea! Dulcea mea.
Моя! Моя сладкая.
Ее голова металась из стороны в сторону, руки то бездумно теребили его волосы,
то сминали меха под собой, а ноги раскрывались еще шире навстречу его властному
языку.
— О да, вампир, да...
Еѐ вкус был неописуем, будто сама еѐ сущность, словно стремительный поток,
ворвалась в него, оголяя каждый нерв и натягивая каждый мускул в его возбужденном
изголодавшемся по ней теле. Даже когда он любовно терзал ее своим языком, возбуждая
и доводя до безумия, он каким-то образом умудрялся держать свои клыки при себе.
Когда он широко открыл рот, чтобы накрыть им ее трепещущую плоть, он сдержал себя
и не укусил ее.
Я так долго ждал этого.
Треан поднял взгляд вверх, чтобы воочию увидеть еѐ реакцию. Вытянув руки над
головой и комкая мех, Беттина выгнула спину, извиваясь под ним. Еѐ грудь чувственно
двигалась в такт движениям ее бедер, а сморщенные маленькие соски торчали гордыми
пиками, маня своей безупречностью.
Она влюблена в этот поцелуй между нами, также как и я.
Он встал на колени меж ее широко разведенных ног и снова приник своим жадным
ртом к
ее
расщелине, собственнически лаская еѐ влажную грудь,
сжимая
ее в
своих
ладонях. Он лизнул еѐ ещѐ сильнее и почувствовал, насколько она наполнена влагой.
Беттина охнула почувствовала, как он смачивает ее клитор ее же соками.
Моя Невеста, мой приз, мое пиршество.
Она запустила свои пальчики в его волосы и прижалась к его языку еще плотнее.
— Жестче, вампир, - хрипло выдохнула она, становясь распутной от желания. —
Глубже.
— Бетт! - его охватило разочарование.
Он не мог дать ей то, что ей так было нужно сейчас, не мог проникнуть в еѐ тело в
любом случае - не своими пальцами, не своими клыками, не своим членом.
Я хочу быть так глубоко в тебе и трахать тебя настолько жестко, что это сводит меня с ума!
Его бедра инстинктивно толкнулись вперед, но он не почувствовал мягкости
проникновения в ее возбужденное, трепещущее тело.
— Треан, - простонала она. — Пожалуйста, я-я нуждаюсь...
Он сдался, с рычанием сжав еѐ грудь, и, охватив заднюю часть еѐ бедра, раздвинул
еще шире еѐ ноги, углубляя свой язык в ее тело.
— О Боги, да! - в ее прерывистых криках звучало благоговение. — Никогда не
чувствовала… это так сильно… как ты заставляешь чувствовать меня...
Ее дрожащие коленки охватили его лицо, когда ее тело задрожало от новой волны
сладостного
возбуждения.
Беттина
схватила
его
за
затылок,
удерживая его
голову у
своего лона, тем самым задавая направление, и подняла бедра навстречу его искусному
рту.
Она была практически на самом краю. Даже в агонии блаженства Беттина знала,
что секретные места на ее теле... места, которых не касался прежде ни один
мужчина...
теперь принадлежат ему. Он подтверждал это своим настойчивым языком, своими
нежными губами и грубым, даже животным рычанием. И она сдалась ему полностью.
Что за слова он хриплым голосом шептал ей после каждого голодного касания своего
языка к ее горячему лону?
— Скажи, что позволишь мне... делать все что угодно с тобой! - его пальцы с силой
сжали ее бедра, убеждая ответить.
— Я... я... - она не могла думать ни о чем в тот момент.
Почему бы не позволить ему делать все что угодно, если ощущения будут такими
фантастическими? Может он имеет в виду секс? Не могу думать. Почему те слова
так важны для него?
Все, что она знала наверняка, так это то, что она должна царапать своими ногтями
