– Эти должны пройти почти все, – сказал инженер, похлопывая по глянцево-черному боку одного из пауков. – Мы усилили защиту мозга, хотя пришлось пожертвовать полифункциональностью. Они теперь ничего не умеют делать, кроме видеосъемки.
– Какова же их программа? – спросил Ромашин.
– Цель! – бросил Федор повелительным тоном.
Паук что-то тихо проскрипел в ответ.
– Скоростная звукозапись, – пояснил инженер. – Ответь в нормальном диапазоне.
– Цель – установить контакт с людьми, – забубнил конкистадор басом. – Задать вопросы в записи, получить ответы, доставить отчеты…
– Довольно…
Конкистадор послушно умолк.
Павел переглянулся с Ромашиным, в глазах которого мелькнул веселый огонек, и вернулся вместе с ним в зал контроля.
До обеда Златков и его помощник рассказывали будущим десантникам об аппаратуре, оборудовании и расположении помещений лаборатории и Ствола, показывали голографии внутренних интерьеров, разрезы, видеофильмы. Обедать Павел пошел с легкой головной болью: пришлось прокачать через память за короткое время небывалое количество информации. В два часа дня Павел и Полуянов сдали экзамен на знание оборудования и работы главных систем, инспектор в последний раз опробовал скафандр и проверил, все ли взял с собой в первый поход в лабораторию.
Его вывели из подземелья, гурьбой вышли на склон холма: Ромашин, Златков, Федор, инженеры и операторы связи, ученые. Все молчали, прощаться было глупо, и только Златков пробормотал:
– Всего тысяча дней…
Павел понял. Начальник Центра предупреждал о том, что до «конца света» осталось тысяча дней, если судить по скорости сжатия мрака вокруг еще «живой» звездной области пространства с Солнцем в центре.
Глава 12
Громада Ствола заслонила горизонт.
Павел оглянулся, зная, что за ним наблюдают по крайней мере с четырех сторон. До сахарно-белого куба лаборатории оставалось не более двухсот метров серо-коричневой, губчатой, как пемза, площади: трава здесь, вблизи Ствола, так и не выросла.
Скафандр был тяжеловат, хотя и не причинял особых неудобств.
– До встречи, – сказал Павел, шагнув вперед, и остановился, потому что услышал чей-то голос:
– Не ходите туда.
– В чем дело? – спросил Павел. – Кто это сказал?
– Что именно? – отозвался Ромашин. – О чем ты, Павел?
– Показалось…
Инспектор не страдал слуховыми галлюцинациями даже в моменты наивысшего нервного напряжения, поэтому он интуитивно понял, что его позвали «иные». Он снова шагнул к зданию, но, как ни готов был услышать чужой голос, все же вздрогнул.
– Не ходите, – повторил обыкновенный человеческий баритон.
Павел отключил рацию, чтобы его не слышали в Центре.
– Почему?
– По двум причинам: первая – вы нужны для отключения Ствола, вторая – идти в лабораторию нет смысла, цепи управления хроноускорителем давно прекратили существование. Здание лаборатории в настоящий момент только внешне выглядит зданием, внутри это перекресток пространств с разными свойствами.
– Но это знаете вы, – сказал Павел. – Не мы. Если вы правы, я проверю и вернусь. Я обязан сделать это, понимаете? Почему вы не остановили Игоря Марича?
– Мы предупреждали, но он не поверил.
– Почему же вы уверены, что поверю я? Впрочем, не обо мне речь. Он жив?
– Нет информации.
– Раз уж зашел этот разговор, ответьте на два вопроса. Что произошло на самом деле?
Тихое потрескивание в наушниках, словно неведомый собеседник задумался, стоит ли отвечать. Наконец прозвучал знакомый баритон:
– Родилась новая Вселенная.
– Вы хотите сказать: от ствола Древа Времен ответвилась новая ветвь?
– В определенном смысле.
– Почему в определенном?
– Ветвь только еще наметила свой рост. Все, что вы называете Вселенной, – лишь майя, иллюзия жизни, сон реальной Вселенной. Этот сон еще надо реализовать. Вы все же намерены идти в здание?
– Я не могу повернуть с полпути. Подождите, остался еще вопрос.
– Вы задали даже не два, а три вопроса.
– То были спутники первого. Кто… вы?
Молчание, тихая мелодия в наушниках… тишина…
– Нас еще нет… впрочем, как и вас…
– Не понимаю.
– Думайте.
– Но почему именно я выбран вами для выполнения задачи?
– Вас выбрали не мы, а законы природы. В самом первом, грубом и неточном приближении ответ сводится к закону обратной связи.
– Поясните, пожалуйста.
– Думайте.
– А если я… не сумею выключить генератор? Что тогда?
– Этого не знает никто во Вселенной. Вас зовут, прощайте.
Павел опомнился и включил рацию.
– Все в порядке, иду дальше.
Границы зоны вспененного времени он пересек незаметно для себя, вернее, заметил только по прекращению радиосвязи. Динамики скафандра сразу перестали потрескивать и доносить голоса операторов связи и патруля УАСС.
Как и робот до него, Павел обошел здание кругом, проверяя работу всех систем скафандра. Никаких неприятных ощущений не появлялось, хотя он находился в среде, смертельной для незащищенного человека. У главного входа в лабораторию задержался. На него дохнуло холодом и сыростью, как из подземелья, – реакция на угрюмый мрак за распахнутой дверью. «Перекресток пространств», – сказал голос. Посмотрим, что он представляет собой…
Павел решительно поднялся по ступенькам под козырек входа, включил поясной прожектор и шагнул в вестибюль.
Белые, изъеденные ямками и порами неведомой коррозии гнутые стены, вычурные желоба пандусов, ведущих на галерею, чаша мертвого фонтана посередине, наклонные щиты зеленоватого цвета, расколотые трещинами, куб светомузыкального устройства, серый, в черных потеках, три выхода в коридоры с полупрозрачными створками дверей. Но внимание Павла привлекла ажурная черная колонна, вырастающая из пола и исчезающая в сводчатом потолке.
Павел обошел колонну, пытаясь уяснить, для чего она здесь. Ни Златков, ни второй лектор ничего о ней не говорили. Выходит, колонна каким-то образом обязана своим появлением последнему эксперименту. Что же это такое?
Обойдя вестибюль, Павел вспомнил о Мариче, несколько раз позвал его, сначала по рации, потом через звукопередатчик. Ответом было эхо и серии тихих щелчков в наушниках.
«Что-то незаметно, что здесь «перекресток пространств», – подумал Павел. – Разве что дырчатая колонна – иное пространство? И ничего тут нет опасного, из-за чего не вернулся Игорь… Или я не вижу опасности…»
Он вырастил щуп из универсального инструментария, похожего на пистолет, и, подойдя ближе к резной колонне, коснулся щупом ее стенки. В следующее мгновение пространство вокруг искривилось, наступила короткая невесомость, и Павел оказался внутри колонны, подвешенный неизвестной силой точно по оси ажурной трубы. Вокруг, куда ни глянь, висели десятки и сотни горбатых фигур в зеркальных балахонах – отражения разведчика в слоях неизвестной субстанции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
