—Сэм? — Это оказался Норман Уоррен, голос у него был возбужденный.
—Здравствуйте, — сонно ответила Саманта. — Что случилось?
Потом до нее дошло, что он, наверное, по–прежнему хочет поговорить про апелляцию. Поглощенная похоронами Джефа и тягостными раздумьями о письме, которое предстояло послать Тейту, Саманта не перезвонила адвокату после их последней встречи, однако про себя твердо решила больше не подвергать Тимми столь тяжелому испытанию. Она дважды беседовала с социальным работником, и он сказал, что Тимми привыкает к дому с трудом и хочет вернуться к ней, но поделать ничего нельзя, в чем он и попытался убедить мальчика, когда в последний раз к нему заезжал. Сэм поинтересовалась поведением матери, однако собеседник ответил уклончиво: дескать, он надеется, что она ведет себя хорошо.
—Сэм, я хочу, чтобы вы приехали в Лос–Анджелес.
—А я не хочу больше это обсуждать, Норман. — Сэм села на постели и жалобно скривила губы. — Это бессмысленно. Я на такое не пойду.
—Я понимаю. Но у нас есть и другие дела.
—Какие? — подозрительно спросила Саманта.
—Вы не подписали некоторых бумаг.
—Пришлите их мне по почте.
—Не могу.
—Тогда привезите, — раздраженно буркнула Сэм.
Она устала, а он еще звонит ни свет ни заря! И тут, сонно поморгав, Саманта сообразила, что сегодня воскресенье…
—Норм, а почему вы звоните мне в выходной?
—Да я просто не успел сделать это перед уик–эндом. Послушайте, Сэм, я понимаю, что так делать не полагается, вы тоже заняты, но… вы не могли бы оказать мне любезность? Приезжайте сегодня.
—В воскресенье? Но почему?
—Пожалуйста. Сделайте это для меня. Я вам буду очень благодарен.
Сэм испугалась.
—Что‑то с Тимми, да? Он нездоров? Может, она его снова избила?
Сердце Саманты уже было готово выпрыгнуть из груди, но адвокат поспешил ее успокоить:
—Нет–нет, ничего такого! С ним все в порядке. Мне просто хотелось бы разделаться сегодня с нашими делами раз и навсегда.
—Норман, — Сэм со вздохом посмотрела на часы, — лично я думаю, что у вас не все дома. Но вы мне так помогали, так старались, чтобы все было хорошо, и поэтому я пойду вам навстречу, но только один раз. Вы понимаете, сколько времени нам придется до вас добираться?
—Вы возьмете с собой Джоша?
—Наверное. Где мы встретимся? В вашей конторе? И какие бумаги я должна подписать?
—В них говорится, что вы отказываетесь от апелляции.
Черт побери, что все это значит?
—А почему вы не можете послать их по почте?
—Я слишком мало беру за работу, мне не на что купить марку.
Сэм засмеялась:
—Вы сумасшедший.
—Я знаю. Когда вы приедете?
—Понятия не имею. — Сэм зевнула. — Может, после полудня?
—Почему бы не покончить с делами пораньше?
—Вы хотите, чтобы я явилась к вам в ночной рубашке, Норман?
—Это было бы очень мило. Давайте встретимся в одиннадцать.
—Проклятье! — Сэм снова вздохнула. — Ладно. Но только ненадолго. У меня здесь полно дел.
—Договорились.
Сэм позвала Джоша и рассказала ему о звонке Нормана. Джош разозлился не меньше ее.
—Какого черта?! Почему он не может послать все по почте?
—Не знаю. Но раз уж нам придется этим заняться, то лучше в воскресенье. А то у меня вся неделя забита очень плотно. Придется много заниматься с детьми. — Сэм ожидала одиннадцать новых ребятишек из разных штатов.
—Хорошо. Ты сможешь выехать через полчаса?
—Давайте лучше через час.
Джош согласился, и через час Сэм села в машину; она надела джинсы и красный свитер, перехватила волосы красной лентой и обулась в свои любимые красные ковбойские сапоги.
—Ты нарядилась так, словно сегодня Валентинов день, Сэм. Как будто на свидание едешь.
—А у меня такое чувство, будто сегодня Хэллоуин и мне устроили какой‑то розыгрыш. Не понимаю, какого черта нам надо тащиться в воскресенье в Лос–Анджелес?!
Когда же они доехали до дома Нормана, то увидели, что он страшно нервничает. Норман заявил, что нужно поехать в суд, потому что, оказывается, у него нет всех необходимых документов.
—В воскресенье? Норман, вы что, напились? — Сэм не на шутку рассердилась.
—Ну поверьте! Ради Бога!
—Если бы я вам не доверяла, меня бы здесь сейчас не было, — ответила Сэм.
Джош лишь подозрительно покосился на адвоката, и они поехали на машине к зданию суда, находившемуся в противоположном конце города. Но добравшись туда, Норман вдруг повел себя как человек, который твердо знает, что ему нужно делать. Войдя в вестибюль, он показал охраннику пропуск; тот кивнул и разрешил им войти.
—Седьмой этаж, — сказал Норман дежурному лифтеру, и, выйдя из лифта на седьмом этаже, они повернули налево, потом направо, потом снова налево и внезапно очутились в очень светлом помещении, где за письменным столом сидела матрона в униформе, с которой любезничал полицейский. И туг Сэм вдруг издала сдавленный вопль и рванулась вперед. В инвалидном кресле сидел Тимми со своим неизменным медвежонком: он снова был жутко чумазым, но зато в нарядном костюмчике, купленном Самантой. Тимми радостно улыбался.
Он обнял Сэм и долго не отпускал. Она чувствовала, что он дрожит. Мальчик не произносил ни слова, а Сэм повторяла лишь одно:
—Я люблю тебя, Тимми… Люблю, дорогой… Все хорошо.
Она не знала, как долго сможет продлиться это свидание: минуту, час или день, но сейчас это было не важно. Она отдаст ему все и будет отдавать, пока это будет можно… пока ей позволят…
—Все хорошо.
—Моя мама умерла. — Он внимательно посмотрел на Сэм и сказал это с таким видом, словно не понимал значения своих слов.
Только тут Сэм заметила, что под глазами у Тимми синие круги, а на шее — синяк.
—Что случилось? — Сэм ужаснулась увиденному не меньше, чем услышанному. — Что ты хочешь этим сказать?
Однако Норман вышел вперед и ласково взял Сэм за руку.
—Сэм, она скончалась два дня назад. Вчера вечером полицейские обнаружили Тимми дома одного.
—Она была там? — Глаза Сэм расширились, она сжала ручонку Тимми.
—Нет, где‑то в другом месте. Тимми был в квартире один. — Адвокат шумно вздохнул и улыбнулся женщине, к которой успел проникнуться дружеской симпатией. — Вчера вечером полицейские позвонили судье, чтобы посоветоваться насчет Тимми. Они не знали, стоит ли его отправлять к малолетним… в приют для малолетних, — тут же пояснил он Саманте. — А судья позвонил мне. Он пообещал встретиться здесь с нами сегодня утром и пересмотреть дело Тимми. Сэм, все вот–вот будет решено! —В глазах Нормана стояли слезы.
