— Это который Дикообразцев? — наморщился матрос. — Не исполнительный ли директор фестиваля? Не Александр ли Александрович?
— Он самый, — Маргарите Николавне матрос по-прежнему не был по душе. — И вот что, милейший, прекратите паясничать. Вы знаете, где Дикообразцев? Говорите! Не знаете, так мы сами отправимся его искать.
Матрос в парадной униформе состроил печальную гримаску:
— Боюсь, теперь его вы не найдете. Здесь.
— А что случилось? — осмелилась спросить Оксана.
— Да ничего такого. Но если источники мои не лгут, то Александр Александрович уехал в больницу.
Маргарита Николавна обеспокоилась:
— В больницу? Зачем еще? В какую?
— Вы слишком многого хотите от вахтенного, Маргарита Николавна! — развел руками матрос. — Я видел Александра Александровича, когда поднялся он по трапу, сюда. И видел, как он спускался. По этой лестнице… Все!.. Однако верные источники сообщили, что он отправился в больницу. Как он покинул теплоход, я голову и сам ломаю. Меня он миновать не мог. А я, поверьте, никуда не отлучался.
— В больницу, значит… — Маргарита Николавна прикусила губу.
Матрос пожал плечами:
— Но, знаете, — малый заозирался опасливо, — там, в трюме, куда спустился ваш Дикообразцев, творится черте-что! То стоны, то раскаты грома, то ржание коней! Кошмар!.. А минут за пять до вашего прихода я видел отсюда, как там по коридору отряд, похоже, древне-римских солдат вел пленников. Избитых, в изодранной одежде, жалких… Я уж хотел позвать милиционеров, но потом решил, что там готовятся к каким-то съемкам. Фестиваль-то — актерский! Ну я и передумал, не позвал.
— Где это было, говорите? — от нетерпенья Маргарита Николавна вперед шатнула.
— Там, внизу. А что?
— Вы нам позволите туда спуститься? — спросила Маргарита Николавна.
— Нам очень надо. — вторила ей Кеана. Изобразив, что он обижен, матрос ответил — Что за вопрос?! Вас там заждались! Ступайте. С вашими-то пропусками вы можете пройти куда угодно!
— Пошли! — сказала Маргарита Николавна Оксане. И И первой ступила на лестницу, сворачивавшую вниз. За ней — Оксана. Сердце билось в горле, в глазах вставал туман.
— Вы только там поосторожней, — посоветовал матрос. — И думайте над каждым шагом, над каждым словом!.. Они спустились в мрачный холл, знакомый Дикообразцеву, и перед ними, естественно, открылся коридор, в котором сгущалась тьма. Но никаких неясных звуков сквозь стены не слышалось. Наоборот, такая стояла тишина, что словно заложило уши.
Чуть отдышавшись, Маргарита Николавна сказала смело.
— Идем!
— А может быть сначала привыкнем к темноте? — предложила Оксана.
— Нет, если уж ныряешь, так ныряй! — и Маргарита Николавна двинулась вперед по коридору.
Пошла и Ксана.
Тьма вокруг сгустилась быстро, как ночь на юге. А под ногами появились камни, неровности и выбоины. Как будто шли они не по ковровой дорожке, а по проселку. Земля суха и от шагов гудит.
— Смотрите, звезды! — воскликнула Оксана.
Действительно, над ними ночное небо трепетало всевидящими звездами, которые запомнят этот миг, запомнят каждый шаг. Те звезды пахли холодом степных уставших трав. И кровью..
Поблизости залаяла собака. Но не злобно. Скорей испуганно.
— Нам сюда, — сказала тихо Маргарита Николавна и за руку Оксану увлекла в проем какой-то между стен, потом они прошли в калитку, свернули за угол… Вот дверь… другая. Прошли их обе и оказались в комнате, чадяще освещенной масляным светильником. Другая дверь той комнаты была открыта, и на ее пороге стояла женщина. К ним спиной. Их вторженья она не слышала. И даже в этом рыжем полумраке заметно было, что она застыла в напряженном размышленьи, что не уверена, шагать ей за порог или остаться…
Отчаянная Маргарита Николавна шепнула:
— Анна! Анечка!..
Женщина качнулась и, прислонившись к дверно косяку, спросила тихо, не поворачиваясь:
— Вы кто? Вы как сюда попали?
— Неважно! Это все неважно, — торопливо заговорил Маргарита Николавна. — Его схватили? Привели сюда?
Анна кивнула:
— Да. Только что. И Станий пошел к нему. А я, не знаю!.. Но все-таки, чего хотите вы?
— Мы хотим помочь. Вам и ему. Мы все знаем, и вам не надо нас бояться. Мы специально, на помощь… — как уговаривала Маргарита Николавна.
Обернувшись, Анна их оглядела обеих быстрым, оценивающим взглядом и произнесла чуть слышно:
— А я уже не знала, что делать. Так растерялась!
— Теперь давайте решим, как мы поступим дальше, — тон Маргариты Николавны был заговорщицкий. — Я догадалась правильно, что вы со Станием, ну, вроде как помирились?
Анна глотнула воздух жадно:
— Не знаю, поверил лн он мне. Мне кажется, я больше сама поверила тому, что говорила…
— Не суть! — бесстрастно перебила Маргарита Николавна. — Сейчас идите за ним. И постарайтесь дать Вар-Раввану понять, что ночью он должен быть готов к побегу. Мы спрячемся здесь, рядом. А вам придется ночь провести… со Станием! Вы к этому готовы?
Анна подавила вздох:
— Я сделаю, как вы сказали! Но будьте осторожны, дом оцеплен.
— Уж не волнуйтесь об этом! Солдаты уснут, как сытые медведи, — пообещала Маргарита Николавна.
Она закрыла глаза, задумавшись, пытаясь сообразить, все ли они учли. Потом сказала:
— Да, все так!.. Теперь — идите. Идите! И поспокойней…
Ее слова придали Анне сил. И за порог она ступила смело.
А Маргарита Николавна с Оксаной прошли назад две двери, свернули в ночь и очутились в загоне для скота, среди овец, заблеявших спросонья.
— Т-с-с-с, милые! Молчите! Вам надо спать. Мы вас не тронем, — с особой нежностью сказала им Маргарита Николавна и присела на корточки.
Оксана устроилась с ней рядом.
— Отсюда двор прекрасно виден, как на ладони, — заметила она. — Откуда только вы знаете все здесь?
— Все можно знать. Но надо знать душой, — ответила Маргарита Николавна и предупредила: — А теперь молчим…
У старого платана, во дворе, ссутулившись стоял Вар-Равван. Он еле держался на ногах. Был связан так, что руки онемели и стали синими. Чуть в стороне попадали на землю его ученики. Они молчали, дышали хрипло, а Франий был почти что без сознанья. Вар-Равван поначалу сидел средь них, но вышел Станий, и Вар-Раввана подвели к нему.
О, сколько раз легату представлялась эта сцена! Как долго он озлобленно мечтал вот так вот оказаться с Вар-Равваном лицом к лицу! Он думал, что устроит ему такую пытку, такою болью пронзит его… О, небо!
— Куда ты дел кольцо? — устало спросил легат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
