Считал и считаю, что федеративная модель не просто наиболее подходящая, но и спасительная для России. Видеть в федерализме лишь разрушительное начало – значит разваливать Российскую Федерацию. Но я исхожу из действующей Конституции, а оппоненты каждым своим доводом свергают Конституцию, достигнутый уровень разграничения полномочий в Федеративном договоре. И таким образом они угрожают вновь целостности российского государства. Эти люди, к сожалению, недостаточно хорошо усвоили специфику системы государственного устройства современной России на основе принципов федерализма, преимущества федеративной модели, а замкнулись на старом царско-имперском варианте, который когда-то действительно спас государственную целостность и величие российского государства, а потом и погубил его. Но сейчас люди другие, времена другие. Давно уже нет крепостного права и бесправного правления одним человеком. Имперские варианты оскорбительны для современного гражданина. И, главное – это не в интересах русского народа, русского человека.
Противники федерализма вместо того, чтобы честно сказать о своей позиции и обосновать открыто имперский унитаризм, начинают свергать те или иные стороны федерализма, но уже с жестких унитаристских и имперских позиций. Более того, свои чувства и субъективные воззрения, предрассудки они доводят до логических выводов, направляя их, прежде всего, против республик и их народов и таким образом атакуя, расшатывая самое слабое звено в государственном устройстве Российской Федерации, хотя если даже уже сейчас объективных посылок для этого нет. И, главное, противники федерализма не хотят понять, что в Федерации равенство обеспечивается единством принципа объема разграничения полномочий между Федерацией и ее субъектами. Здесь все вопросы в 90-е гг. как бы решены. Преодолены какие-то перекосы как со стороны Федерации, так и ее субъектов. Кроме того, суверенитет российского государства в целом обеспечивается не речами и свержениями, а верховенством федеральной Конституции и законов. На конституционной основе закреплено и равенство субъектов Федерации. И вновь, как в советское время, у нас федеративная Конституция и унитарная практика. И совершенно без иронии, если речь идет о федерализме как о конституционном принципе государственного устройства, то ему надо следовать. Статус субъектов Федерации определен объемом разграниченных полномочий по Конституции. Надо просто реализовывать Конституцию. Еще в 1995 г. мне приходилось доказывать в Совете Федерации и в Государственной Думе, что надо принимать десятки законопроектов, разграничивающих совместные полномочия, т. е. ст. 72 Конституции, где огромный объем совместных полномочий. Этого не было сделано. А теперь делаются попытки закрепить за федеральными органами власти все совместные полномочия, нарушая нормальное развитие федеративных отношений, хотя уже и Президент, и его администрация подправляют эти перекосы.
Федерация в 90-е гг. расшатывалась национал-сепаратизмом на многих территориях страны, а теперь она попадает в заложники одного гиганта – федерального центра. И только в законе о местном самоуправлении еще сохранены ряд функций разграничения полномочий. Никакого преимущества особых отношений с федеральными органами власти нет ни у одного субъекта Федерации. В их поисках и во взаимных подозрениях, бесконечных свержениях друг друга, особенно в адрес республик многие добиваются фактически демонтажа федеративной модели управления государством унитаризмом. Повторяю, отбросив Конституцию России, оппоненты федерализма, сами того не понимая, перенесли на нынешнюю российскую ситуацию не только стереотипы Советского Союза, но и где-то, к сожалению, перспективы. Это очень опасная тенденция. На фоне и после развала Советского Союза согласованием и подписанием Федеративного договора нам удалось сохранить целостность оставшейся части исторического российского государства, и руководители республик сыграли в этом деле огромную роль. Если бы Б.Н. Ельцину дали (его окружение) подписать Федеративный договор в октябре – ноябре 1991 года, то не было бы фактора Чечни и Татарстана, ибо Д. Завгаев и М. Шаймиев проголосовали тогда за подписание Федеративного договора. Более того, благодаря уступкам республик мы получили возможность впервые распространить принципы федерализма на все субъекты Федерации в одинаковой степени, в том числе и прежде всего на края и области. Выравнивание субъектов Федерации по своему статусу, по своей роли в системе федеративных отношений полностью закреплено в Конституции Российской Федерации. Повторяю, русские края и области полностью получили статус бывших автономных республик РСФСР, государственных образований, а республики лишь сохранили свой былой статус. В этом плане края и области, автономии выиграли от новой модели федерализма. Конечно, в ходе реализации этой модели было много искажений конфедеративного толка. Начиная с Татарстана, Башкортостана, Саха-Якутии и до провозглашения Уральской республики, «бунта» Пермской области из-за якобы какого-то льготного отношения к соседним республикам. Процесс шел сложный, а как еще, если рядом многие бывшие республики Советского Союза обрели независимость. Но Российская Федерация, особенно после прихода В.В. Путина, окончательно ушла от возможных опасностей развала.
Руководство Российской Федерации всячески поддерживало независимость Эстонии, а с Чечней, Татарстаном не хотело и говорить. Так не бывает. Но время все поставило по местам. Даже Пермская область первая обратилась к Президенту В.В. Путину с отказом от двухстороннего договора. Слава Богу – это дело субъекта Федерации. Но здесь пошел процесс объединения края и Коми-Пермятского автономного округа. Кроме того, по Конституции невозможно доказать и никто этого не докажет, что у Пензенской области и Ханты-Мансийского округа меньше прав и самостоятельности, чем у Республики Ингушетия. Никто не докажет, что сегодня у Республики Дагестан больше прав, льгот на ту же самостоятельность, чем у Московской области. Или этими «большими льготами» объясняется «благополучие» республик, которые из 21, 18 являются депрессивными?! Это же надо осмысливать, а не рассматривать жизнь республик с позиции некоего «Этнического паразитизма», которую вещают расисты вроде П. Хомякова, А. Касьянова, А. Кольева, В. Жириновского и других. На «этническом паразитизме» процветания не достичь. Если бы процветали края и области, то и республики развивались бы. Если бы в России все наладилось, то наладилось бы у всех. Так, наверное? Паразитизма тоже хватает, но паразитизм начальников в центре и на местах. При чем тут этносы, этнонации? Надо научиться говорить о реальных вещах и процессах, а не Зацикливаться на названиях и атрибутах, на ложных стереотипах, тем самым открывая возможности для действительного проявления паразитизма, в том числе и от имени народов. Этот паразитизм, видимо, проявляется, прежде всего, в федеральном центре. Откуда, с чьей помощью бюджет частных компаний «Лукойл», «Юкос», «Альфа-банк» и многих других превосходит бюджет любой республики, области Российской Федерации? Почему некоторые олигархи удваивают свой ВВП в течение года, а страна не может в течение десяти лет? При этом держа людей, работяг, ученых на позорно-непрожиточном уровне. Странно в этой ситуации слышать о каком-то «этническом паразитизме» республик, хотя и там тоже среди бюрократов хватает паразитов. Надо научиться обращать внимание не только и не столько на форму, но и вникать в содержание. Главное во всем этом, когда грамотные, казалось бы, люди ставят заодно под сомнение при подобных рассуждениях («всуе») право народов на развитие, на самоопределение своей культуры, этнонациональной идентичности. Это право по Конституции реализовано в составе Российской Федерацией, в нашем родном государстве, ибо это – нация-государство Российская Федерация – есть результат волеизъявления многонационального народа в целом. Русские и другие народы, совместно реализуя именно это право на самоопределение, и образуют суверенное государство – Российская Федерация. Это и есть общегосударственный уровень реализации права народов на самоопределение для всех народов. Таким образом, основополагающие принципы суверенитета, его содержание, права зафиксированы на общегосударственном уровне. Если, конечно, не исходят из расистко-шовинистических идей, придавая статус нации только одним, а всем остальным – «меньшинства», «недоразвитости», подчиненного доминирующей нации[348]. Второй уровень – это реализация самобытных прав на самоопределение и самостоятельность на уровне субъектов Федерации: республики, края, области, автономии, опять-таки в рамках их конституционных полномочий, лишь потом право на самоопределение народов, на самобытность, на свой язык, культуру, традиции. А там и самоопределение личности. Да, написано для республик, что они государственные образования в скобках. Но это право всех субъектов Федерации. Начиная от конституции (устава, основного закона – кто как называет) и кончая правом принятия законов, такие полномочия государственных образований имеют не только республики, но и все остальные субъекты Федерации. Неужто это не доходит даже до наших губернаторов? Таким образом, края, области и автономии на своем уровне реализации своей специфики являются государственными образованиями и реализуют полномочия субъектов Федерации, а значит, в каких-то формах своего сохранения и развития, и право народов на самоопределение. И что тут критиковать большевиков, ибо принцип права народов на самоопределение не ими придуман. Он давно внедрен в международном праве, и нет ни одного народа в Российской Федерации, который не воспользовался этим принципом в сохранении и развитии своей культуры, языка, традиций и т. д. Было бы очень глупо утверждать, что русский народ в меньшей степени реализовал это право исторически, чем какой-либо другой народ внутри России. Многие моменты нашего государственного самоопределения строятся на атрибутах самоопределения, прежде всего, русского народа: герб, флаг, язык, в своем определяющем – культура. В основе своей мы – Россия, а потом уже Российская Федерация. И оба названия не случайно имеют одинаковую силу. Вот какое внимание было уделено, прежде всего, обеспечению статуса России, русских в Конституции.
