– Вы были у него дома? Это весьма неблагоразумно, миледи.
– Возможно. Но я была просто в отчаянии. Я надеялась, что мои мольбы тронут его.
– Oh, là-là! Разве можно тронуть мольбами таких пройдох, как Лэвингтон! Он мог только порадоваться им, как доказательству того особого значения, которое вы придаете этому документу. Где же обитает этот хитроумный джентльмен?
– На Буона-Виста в Уимблдоне. Я ездила туда вечером, когда стемнело. (Пуаро издал протяжный стон.) В итоге я заявила ему, что намерена обратиться в полицию, но он только рассмеялся каким-то отвратительно ехидным смехом. «Пожалуйста, моя дорогая леди Миллисент, обращайтесь, если вам так угодно», – сказал он.
– М-да, едва ли подобное дельце по зубам полиции, – пробормотал Пуаро.
– А еще он добавил: «Но я думаю, что вы поступите умнее. Посмотрите, вот оно, ваше письмо… в этой маленькой китайской шкатулке с секретом!» Он достал его и показал мне. Я попыталась выхватить письмо, но он оказался проворнее меня. С мерзкой улыбочкой он сложил его и сунул обратно в эту маленькую деревянную шкатулку. «Здесь оно будет в полнейшей безопасности, уверяю вас, – продолжал он. – А сама шкатулка будет лежать в таком надежном месте, что никто не сможет выкрасть ее». Я посмотрела в сторону маленького стенного сейфа, но Лэвингтон только рассмеялся и, покачав головой, добавил: «Нет, леди, у меня имеется более надежное местечко». О, как он был отвратителен! Месье Пуаро, вы полагаете, что вам удастся помочь мне?
– Верьте в могущество папы Пуаро. Я что-нибудь придумаю.
Такие заверения, конечно, прекрасны, подумал я, когда Пуаро вышел на лестницу проводить свою белокурую клиентку, но мне показалось, что нам предстоит разгрызть очень крепкий орешек. Я сказал об этом Пуаро, когда тот вернулся.
Он уныло кивнул:
– Да, решение не бросается в глаза. Он является хозяином положения, этот мистер Лэвингтон. В данный момент я не знаю, как нам перехитрить его.
Мистер Лэвингтон заявился к нам во второй половине дня. Леди Миллисент была совершенно права, назвав его отвратительным субъектом. Я почувствовал вполне определенное покалывание в пальцах ног от острейшего желания дать ему пинка и спустить с лестницы. С наглым превосходством он презрительно высмеял кроткие встречные предложения Пуаро. В общем, на самом деле показал себя хозяином положения. Я не мог отделаться от мысли, что Пуаро провел эту встречу далеко не лучшим образом. Он выглядел обескураженным и удрученным.
– Итак, джентльмены, – сказал Лэвингтон, берясь за шляпу, – видимо, нет смысла больше затягивать нашу встречу. Мои условия таковы: я готов немного скостить цену, поскольку леди Миллисент такая очаровательная юная дама. – Он гнусно улыбнулся, плотоядно сверкнув глазами. – Так и быть, остановимся на восемнадцати тысячах. Сегодня я уезжаю в Париж… надо уладить кое-какие дела. Вернусь я во вторник. И если во вторник вечером мне не доставят означенную сумму, то известное вам письмо отправится к герцогу. Не говорите мне, что леди Миллисент не в состоянии найти такие деньги. Некоторые из ее высокородных приятелей более чем охотно предоставят кредит такой красотке… разумеется, если она поведет себя правильным образом.
Вспыхнув от ярости, я шагнул вперед, но последнюю фразу Лэвингтон произнес, уже выкатываясь из комнаты.
– О господи! – вскричал я. – Надо же что-то делать. Вы, кажется, склонны согласиться с ним, Пуаро.
– У вас отзывчивое и благородное сердце, мой друг… однако ваши серые клеточки в плачевном состояния. Я не имел ни малейшего желания поражать мистера Лэвингтона моими способностями. Напротив, я добивался того, чтобы он счел меня на редкость трусливым и малодушным человеком.
– Зачем?
– Не забавно ли, – предаваясь воспоминаниям, тихо заметил Пуаро, – что я выразил желание нарушить закон как раз перед приходом леди Миллисент!
– Вы собираетесь ограбить его дом, пока он будет в отъезде? – затаив дыхание, спросил я.
– Иногда, Гастингс, ваша умственная деятельность удивительным образом оживляется.
– А если он заберет письмо с собой?
Пуаро с сомнением покачал головой:
– Маловероятно. Очевидно, в его доме есть тайник, который он считает абсолютно надежным.
– Когда же мы… э-э… отправимся на дело?
– Завтра, ближе к ночи. Мы выйдем отсюда около одиннадцати вечера.
* * *
В означенное время я был готов к выходу. Я надел неброский темный костюм и мягкую темную шляпу. Пуаро встретил меня доброй сияющей улыбкой.
– Я вижу, вы хорошо подготовились к новой роли, – заметил он. – Ну что ж, думаю, до Уимблдона мы доберемся на метро.
– А разве мы ничего не возьмем с собой? Должны же мы чем-то взломать дверь.
– Мой дорогой Гастингс, Эркюль Пуаро не применяет таких грубых методов.
Его ответ слегка охладил мой пыл, но разогрел любопытство.
Ровно в полночь мы вошли в маленький частный садик на Буона-Виста. Дом Лэвингтона был темным и безмолвным. Обойдя здание, Пуаро решительно направился к одному из окон и, бесшумно подняв скользящую раму, предложил мне залезть внутрь.
– Как вы узнали, что именно это окно открывается? – потрясенно прошептал я, поскольку его уверенные действия показались мне просто сверхъестественными.
– Потому что именно на этом окне я сегодня утром отпилил задвижку.
– Что?
– Ну да, все очень просто. Я пришел сюда и показал фиктивную визитную карточку, добавив к ней одну из официальных визиток инспектора Джеппа. Я сказал, что пришел по рекомендации Скотленд-Ярда, чтобы установить новую систему защиты от ограблений, которую мистер Лэвингтон просил поставить на время его отсутствия. Экономка с радостью впустила меня. Оказалось, что в последнее время их дом уже дважды пытались ограбить, но ничего ценного не украли… Очевидно, наш маленький план не уникален, поскольку так же действовали и другие клиенты Лэвингтона. Я проверил все окна, сделал небольшие приготовления и с важным видом удалился, запретив слугам трогать окна до завтрашнего утра, чтобы не нарушить электрические контакты.
– Право, Пуаро, вы великолепны.
– Mon ami, это было проще простого. А теперь – за работу! Слуги спят на втором этаже, поэтому маловероятно, что мы потревожим их.
– Я предполагаю, нам надо разыскать какой-то стенной сейф.
– Сейф? Чепуха! Сейф тут совершенно ни при чем. Мистер Лэвингтон – изобретательный человек. Вот увидите, он наверняка изобрел гораздо более хитроумный тайник. Ведь любой похититель прежде всего кинется искать сейф.
Итак, мы начали методично обыскивать дом. В течение нескольких часов мы тщательно обшаривали все комнаты, но наши поиски оказались напрасными. Я заметил, что на лице Пуаро стали появляться признаки усиливающегося раздражения.
– Ah, sapristi, неужели Эркюль Пуаро потерпит поражение? Никогда! Надо успокоиться. Давайте подумаем. Поразмышляем. Надо же… enfin задействовать наши маленькие серые клеточки!
Он немного помолчал, сосредоточенно нахмурив брови; и вдруг в его глазах загорелся хорошо знакомый мне зеленый огонек.
– Какой же я был глупец! Кухня!
– Тайник на кухне? – воскликнул я. – Нет, это невозможно. Там же слуги.
– Точно. Именно так могли бы сказать девяносто девять человек из ста опрошенных! И по этой самой причине кухня является идеальным местом для тайника. Там полно всякой хозяйственной утвари. En avant, на кухню!
Со скептическим видом я последовал за ним и наблюдал, как он изучал хлебницы, гремел кастрюлями и засовывал свою голову в газовую духовку. В итоге мне надоело это занятие, и я пошел обратно в кабинет. Мне представлялось несомненным, что там – и только там – мы сможем найти тайник. Еще раз проведя тщательные поиски, я заметил, что время уже четверть пятого, и решил вернуться на кухню, чтобы предупредить моего друга о надвигающемся рассвете.
К моему крайнему изумлению, Пуаро стоял прямо в угольном ящике, что крайне пагубно сказалось на его светлом костюме. С гримасой отвращения он посмотрел в мою сторону.
