Когда я вошел, он не встал мне навстречу, как делал всегда, и даже не повернул голову, а продолжал все также смотреть в огонь.
- Здравствуй отец.
- Ну, здравствуй... сын. - Проговорил он, и, наконец, посмотрел мне в глаза.
- Что случилось? И почему ты приказал привести с собой Алису? Я чего-то не знаю?
- Боюсь, что это я много не знаю.
Сказано это было так скорбно и зло одновременно, что я даже опешил.
- Что ты имеешь ввиду отец?
- А то, что мой сын предатель и замышляет уничтожить целый мир! Максим, что с тобой случилось? Почему ты пошел на это и кому помогаешь?
Я смотрел в его полные боли глаза и ничего не понимал.
- Не понимаю. - Наконец сказал я. - Я никого не предавал, отец. Как ты мог такое подумать? Я столько лет верой и правдой служил нашему Императору, что твои слова у меня даже в голове не укладываются.
- Ах, не укладываются? - Зло бросил он и встал, все также глядя прямо в глаза. - Тогда что же ты делал в Москве, в тот самый час, когда должен был нести службу у своего Императора?
Я молчал. Я не знал, как объяснить ему то, что со мной сейчас происходит. Он же истолковал мое молчание по-своему.
- А я скажу тебе, что ты делал. Ты встречался с девушкой, которая каким-то образом связана с теми, кто расширяет материю, чтобы предупредить их об опасности, о том, что мы знаем об их существовании и ведем активные действия в этом направлении. Я ведь прав, сын? Как ты мог связаться с людьми, которые хотят сравнять всех нас с землей?
От таких обвинений вся кровь отлила от моего лица, а потом ударила в голову.
- Отец, как ты можешь обвинять меня в таких вещах? Меня, своего сына! Кто как не ты должен знать меня лучше всех? Подумай и ответь мне: разве я на такое способен?
Отец, смотрел на меня долго и испытующе. Наконец он проговорил:
- Хорошо. Тогда расскажи мне, что заставило тебя идти на встречу с какой-то людовской девкой, вместо того, чтобы исполнять свой долг во дворце Императора?
- Не называй ее так, отец, прошу. Я все тебе расскажу. Только ты должен понять, что то, что сейчас происходит со мной, с нами, еще не происходило никогда.
Я рассказал ему все, что произошло со мной за минувшие сутки, о том, что и сам вначале не поверил в то, что случилось.
- Я люблю ее, отец. Люблю так, как никогда и никого прежде. Я хотел тебе все рассказать, но позже, когда сам во всем разберусь. Я ведь даже не представляю, как все это воспринимает она, ведь она же люд. Может она меня, как раз, и не любит, может это подействовало только с одной стороны? Я вообще удивлен, что она не убежала от меня, как только я начал с ней объясняться. Мне так и не удалось с ней поговорить как следует, когда появились эти олухи. Да и знакомы то мы не больше суток. В общем, все пошло совсем не так как я хотел. - Тут я усмехнулся. - Я даже представить не могу, как все это дико звучало для нее и как она, должно быть, была сбита с толку и напугана. Прости отец, но я не мог просто так уйти и забыть ее, я должен был попытаться. Пойми, миры могут рухнуть и со мной, и без меня, а я так и не узнаю, что такой любовь, хотя она была совсем рядом, только руку протяни.
Я смотрел на него и все ждал, что он мне ответит, поймет ли меня, поверит ли. А он долго-долго смотрел в огонь, прежде чем сказать хоть что-то. Когда он вновь посмотрел на меня, в его глазах светилась надежда.
- Знаешь ли ты, что все это значит?
Я не мог понять, что он имеет ввиду.
- Это значит, что если ты говоришь правду, то у нас есть надежда. - Он улыбнулся и продолжил. - Сейчас я расскажу тебе то, что все давно и без меня знают, только боятся себе в этом признаться... Наш народ вымирает. Мы уже не способны любить и иметь детей. Габи и Серж - редкое исключение, но даже они пока не решаются на этот ответственный шаг. Я не знаю почему, думаю, они не хотят, чтобы их ребенок стал одним из последних живущих на земле человеком нашей расы. Я уже подумал, что наше время на этой земле вышло. Но, оказывается, наше спасение в людах. Как странно...
- Отец, но ведь это все не точно. Я не знаю, ни как она ко мне относится, ни сможем ли мы иметь детей!
Он опять перевел взгляд на огонь и тихо проговорил:
- Возможно, вы и не сможете, но мир, в котором появляется любовь, уже становится на шаг дальше от исчезновения... - Тут он вновь посмотрел на меня. - Однако, это все лирика. А вот как воспримут все окружающие...вот это вопрос.
- Я думаю, нам пока рано о чем-либо рассказывать. Алиса сейчас без сознания и я даже не знаю, простит ли она меня за то, что я ее сюда притащил. - Закончил я совсем уж тихо.
- Сейчас я тебе скажу одну вещь, после которой ты будешь считать меня циником... - Лорд-протектор замолчал, поглядел немного на пляшущее в камине пламя и продолжил. - Ты должен как можно быстрее затащить ее в постель и попытаться сделать ребенка.
Когда я это услышал, у меня отвалилась челюсть, при чем в прямом смысле, а глаза расширились до невозможных размеров. Когда отец это увидел, то счел необходимым пояснить.
- Максим, пойми, никто не поверит в вашу любовь и даже в таковую возможность, ведь такого никогда не было, пойми, НИ-КОГ-ДА! Я, твой отец, и то, скорее поверил в предательство собственного сына, чем подумал, что ты можешь влюбиться в людовскую женщину. Да и сейчас, уж прости, все это звучит как-то не реально. Поэтому, убедить наше общество можно только одним путем: нужны доказательства, нужен ребенок.
- Я понимаю, отец, но если у нас не выйдет или она меня вообще не захочет?
- Странная формулировка, "не захочет", ты мой сын или нет?! А если не выйдет, то мы все равно попытаемся донести все до людей.
- Но мне нужно время.
- Конечно. Вы поселитесь здесь, в Олимпии, у нас в доме. Она будет почетной гостьей, а ты, как и предполагалось, будешь служить императору в Олимпе. Мне в самом деле нужна твоя помощь. Я не знаю на кого могу положиться, а ситуация у нас не самая лучшая.
- Хорошо, но только как объяснить все это ей?
- А это уже твоя проблема. - И он встал, показывая мне, что разговор окончен.
- Хорошо, отец. -И я развернулся, чтобы уйти.
- Максим, подожди. Она должна показаться нашему домашнему целителю, и он должен сделать официальное заключение.
- Зачем? - Не понял я.
- Если она забеременеет, у нас должны быть доказательства, что это произошло здесь и от тебя.
Я покраснел так, что даже глаза заслезились, а ведь считал себя еще тем циником, не способным на подобные проявления чувств.
- Хорошо. - Выдавил я и бросился к выходу, пока отец не придумал еще чего-нибудь.
Но его последние слова все же нагнали меня у двери:
- Думаю, лучше провести осмотр, пока она еще спит.
Я закрыл дверь и с пылающей головой пошел прочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
