(7) Римляне, чтобы в сумятице не кинуться всем в одну сторону и не остаться где-нибудь без прикрытия, (8) разделили войско так: Аппий Клавдий – против кампанцев, Квинт Фульвий – против Ганнибала, Гай Нерон, пропретор, с конницей шести легионов – вдоль дороги на Свессулу[634], легат Гай Фульвий Флакк с союзнической конницей – по реке Вултурн[635].
(9) Сражение началось не только с обычного громкого клича и беспорядочного гула; вдобавок к мужским голосам, конскому ржанью и лязгу оружия толпа трусливых кампанцев, разместившихся по стенам, гремя медью, словно при лунном затмении в ночной тишине, подняла такой крик, что отвлеклись от боя даже сражающиеся.
(10) Аппий легко отбросил кампанцев от вала; тяжелей приходилось Фульвию, на которого наступал Ганнибал с пунийцами. (11) Шестой легион отступил; когорта[636] испанцев с тремя слонами дошла до самого вала и прорвала римский строй в середине; они надеялись ворваться в римский лагерь, но боялись, как бы не оказаться отрезанными от своих.
(12) Фульвий, видя, что легион в страхе и лагерь в опасности, уговаривает Квинта Навия и других старших центурионов напасть на вражескую когорту, сражающуюся под валом. (13) Минута, говорит он, решающая: если дать врагам свободно пройти, они ворвутся в лагерь, и это будет им легче, чем прорвать плотный строй войска – надо их перебить под валом.
(14) Это дело недолгое: врагов немного, от своих они отрезаны; римляне испугались, что их строй прорван, – вот пусть и обратят его на неприятеля с обеих сторон, чтобы он оказался в тисках. (15) Навий, услышав речь вождя, выхватил знамя у знаменосца второго манипула гастатов и устремился на врагов, грозя бросить знамя в их середину, если воины сейчас же не пойдут за ним в бой.
(16) Он был огромного роста в сверкающих доспехах; высоко поднятое знамя обращало на него глаза сограждан и врагов. (17) Когда он дошел до испанских знамен, в него со всех сторон полетели копья и чуть не весь вражеский строй кинулся на него, но ни толпа врагов, ни град дротиков не смогли остановить его ярость.
6. (1) И легат Марк Атилий со знаменем первого манипула принципов того же легиона двинулся на испанскую когорту. Начальники лагеря легаты Луций Порций Лицин и Тит Попилий упорно бились перед валом и убили слонов, уже взбиравшихся на вал.
(2) Тушами слонов завалило ров – вот и мост или насыпь для перехода врагу. На трупах слонов завязалась жестокая свалка. (3) От одной стороны римского лагеря кампанцы и карфагенский гарнизон были отогнаны; бились у самых ворот Капуи, выходящих к Вултурну[637];(4) врывавшихся римлян сдерживали не столько воины с их оружием, сколько метательные машины, поставленные над воротами и своими снарядами не подпускавшие к ним.
(5) Приостановила натиск римлян и рана Аппия Клавдия: он, стоя перед знаменами, подбадривал воинов, когда копье попало ему в грудь под левое плечо. Очень много врагов перебили перед воротами; остальных перепуганных загнали в город.
(6) Ганнибал, видя гибель испанской когорты и упорство, с каким защищают лагерь, оставил осаду и стал отходить с пехотой, прикрывая ее с тыла конницей. (7) Легионеры рвались преследовать врага, но Флакк велел бить отбой – довольно того, что и кампанцам от Ганнибала помощи было мало, и Ганнибал это сам почувствовал.
(8) Убито было в тот день, по словам описывающих эту битву, восемь тысяч у Ганнибала, три у кампанцев; у карфагенян отнято пятнадцать знамен, у кампанцев – восемнадцать.
(9) У других писателей я вычитал, что битва эта вовсе не была такой трудной, что больше было пустого страха, чем воинского пыла, когда в римский лагерь неожиданно ворвались со слонами испанцы и нумидийцы (10) и слоны прошли по лагерю, с шумом опрокидывая палатки, а испуганные мулы и лошади, оборвав привязи, разбежались.
(11) Суматоха еще усилилась обманом: Ганнибал подослал людей, знавших латинскую речь и одетых по-италийски, чтобы они именем консулов объявляли: лагерь-де взят, пусть каждый солдат позаботится о себе и бежит в соседние горы. (12) Обман, правда, быстро распознали; врагов перебили много; слонов выгнали огнем из лагеря.
(13) Это сражение, как бы ни началось оно, как бы ни закончилось, было последним перед сдачей Капуи. Медикс тутикус кампанцев[638] этого года, Сеппий Лесий, вышел из простого и бедного народа. (14) Его мать когда-то просила гаруспика истолковать знамение, посланное ее сыну. Тот ответил, что главная власть в Капуе еще перейдет к этому мальчику.
(15) Мать, как рассказывают, и внимания не обратила на эти слова: «Да, конец кампанцам, если высшая власть перейдет к моему сыну». Шутка обернулась правдой. (16) Кампанцы были измучены войной и голодом; надежды выстоять не было; те, кому рождение давало право на высокий пост, от него отказывались. (17) Лесий, скорбя, что первые люди Капуи ей изменили, принял, последний из всех кампанцев, высшую должность в городе.
7. (1) Ганнибал, видя, что он не может ни вызвать римлян на сражение, ни прорваться через их лагерь к Капуе, (2) и боясь, как бы новые консулы не отрезали его от обоза, решил отказаться от тщетных замыслов и сняться с лагеря.
(3) Раздумывая, куда бы идти, он вдруг решил двинуться к Риму, где голова всей войны. Это было его всегдашним желанием, но он упустил случай после битвы при Каннах – на него за то многие негодовали, да он и сам в том каялся.
(4) При неожиданном переполохе, пожалуй, удастся занять какую-то часть города, (5) а если Рим окажется в опасности, то оба римских военачальника, или один из них, тотчас оставят Капую; если они разделят войско, то оба станут слабее и будут содействовать удаче его или кампанцев.
(6) Беспокоило его одно: как бы кампанцы не сдались сразу же после его ухода. Он прельстил подарками готового на все нумидийца: пусть тот под видом перебежчика войдет в римский лагерь и – с другой его стороны – тайком проберется с письмом в Капую.
(7) Письмо было полно уговоров: он ушел-де на благо им, он отвлечет римское войско и его военачальников от осады Капуи на защиту Рима, (8) пусть не падают духом, потерпят еще несколько дней – и римляне снимут осаду.
(9) Затем Ганнибал приказал подвести суда, захваченные на реке Вултурн, к маленькому укреплению, которое он выстроил еще раньше защиты ради[639]. (10) Когда ему сообщили: судов столько, что он может переправиться в одну ночь со всем войском, он запасся продовольствием на десять дней и переправил еще до рассвета свои легионы, с ночи стоявшие на берегу.
8. (1) Обо всем этом Фульвий Флакк узнал еще заранее от перебежчиков и написал сенату. Люди были настроены по-разному – каждый смотря по своему характеру. (2) Все были встревожены, сенат созвали немедленно, Публий Корнелий, по прозвищу Азина[640], забыв о Капуе и обо всем на свете, стал сзывать на защиту Города все войска, находившиеся в Италии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
