Старший одобрительно улыбнулся.
— В мои планы пока не входит умирать, — улыбнулся и пленник. — Или у вас насчет меня другие планы?
— Я выслушал тебя, — торжественно объявил старик. — Благодарю за откровенный и правдивый рассказ, который я позже попрошу тебя продолжить. Касым, развяжи наших гостей!
— Вы предлагаете мне вступить в ваше войско?
— Я тебе верю, странник, хоть твоя голова и полна нелепостей. Мне сказали, что ты прекрасный воин, и это, очевидно, так. Помоги нам, и ты поможешь человечеству.
Брат Касым уже распутывал узлы на веревках, выполняя распоряжение своего шефа. А тот продолжал неторопливо рассуждать:
— Бежать вам некуда. Мы оставили вас без лошадей — ты уж прости возмутительный акт негостеприимства, — а долгий пеший переход твоему отцу не под силу. Да и незачем вам бежать. Соединим наши цели в одну, друзья.
— Умирать я все равно не намерен, — предупредил Индиана. — Предлагаю не геройствовать попусту, а взорвать Храм — простой и логичный выход. Чтобы никто и никогда его не нашел…
Старик повернулся и зашагал развязывать Генри Джонса.
2. НИ ШАГУ НАЗАД
Дорога в этом месте закружилась между двумя грядами холмов, уходя затем вглубь гор. Холмы были невысокими, пологими, поросшими жестколистным кустарником, однако стратегам Братства показалось, что именно здесь удобнее всего встретить врага. Засаду устроили по всем правилам: в обеих колеях закопали по заряду взрывчатки большой мощности (нашелся специалист по взрывным работам), а рядовые бойцы рассыпались по склонам, прячась в естественных укрытиях.
Итак, назревала новая битва при Фермопилах. К сожалению, среди оборонявших проход не было спартанского полководца Леонида; оставалось надеяться, что и враги не были персами. Кроме того, союзному войску не угрожало предательство — в отличие от союза греческих войск две с половиной тысячи лет назад. И все-таки, и все-таки…
Индиана Джонс беспокоился, если не сказать — нервничал. Братство со времен Венеции явно обнищало: вероятно, потери в Германии и Италии были слишком велики. Из солдат Храма лишь несколько человек имели на вооружении автоматическое оружие, остальные довольствовались магазинными винтовками — главным образом английскими («Ли-Энфилд»), либо русскими карабинами системы Мосина, невесть как оказавшимися в этих краях. Тогда как немцы имели бронетехнику.
— Да вы хоть знаете, что такое танк! — кричал археолог, пытаясь образумить новых соратников. — Вы хоть представляете себе, что это за чудовище! К тому же не один, а целых два!
— Знаем, — спокойно отвечал ему старик. — Но их уже не два. Первый мы вывели из строя, так что остался только второй…
— Вывели танк из строя? — был поражен Индиана.
Оказалось, доброволец-смертник из числа «братьев» сумел ночью пробраться в лагерь немцев и бросить гранату в топливный бак спящего механизма. Герой погиб мгновенно, так что допросить его Темные не успели…
— Ну и что с того, что не успели допросить! — совсем уж безобразно кричал археолог, распаленный чужой глупостью. — Зачем вы это сделали? Они не ждали неприятностей, зато теперь будут наготове!..
Доктор Джонс не выносил дилетантизма ни в чем, даже в столь нехитром деле, как выстрел из-за угла или удар в спину. Он был многословен и убийственно прав, он был изобретателен в доводах и груб в оценках, но все же — не получилось… Не получилось убедить безумцев. Не могли члены странного Братства отказаться от ханжеского благоговения перед Святыней, чтобы просто уволочь ее из-под носа у немцев, вынуждая и гостей принять участие в массовом самопожертвовании.
Бред.
Вдобавок, никаких связных объяснений относительно происхождения самого Братства — в качестве ответной откровенности — гости так и не получили. Бред в квадрате…
Скверное настроение было у Джонса-младшего. Отец донимал всяким вздором — вроде того, что кораблики на рубахах и безрукавках небритых солдат Храма изображают ни что иное, как Ковчег (тоже свихнулся, мифотворец престарелый). Касым доблестно молчал, не вступая в отвлеченные разговоры (жалко парня, задурили ему голову). Пожалуй, порадовать могла бы только погода, временно превратившая неприветливое плато в горный курорт, если бы не понимание того факта, что дождь или, скажем, туман были бы гораздо полезнее вжимавшимся в землю организмам.
Потому что немцы уже приближались.
Прежде идущей по дороге колонны в ущелье вкатился гул. Впереди всех следовал конный разъезд, прокладывая путь прочим участникам каравана, затем появился танк, затем — автомобили. Колонну составляли, в основном, грузовики — четыре единицы. Сразу вслед за танком шел легковой кабриолет с открытым верхом, в котором размещалось начальство. Эльза, с удовлетворением отметил доктор Джонс. Мистер Бьюкенен, оберштурмбанфюрер Вольфганг и… Кто-то еще сидел в машине. Кто-то явно знакомый — издалека трудно было разглядеть.
— Не может быть! — прошептал старик Генри. Он всматривался, сняв очки. У него была дальнозоркость — очень удобно для военных операций в горах.
— Ну? — нетерпеливо спросил Индиана.
— Что здесь делает Маркус?
— Маркус Броуди?
— Да, это он. Ты что-нибудь понимаешь?
Вопрос был риторическим, и ответа не последовало. Тем более, через мгновение всем присутствующим стало не до вопросов и ответов. Новые Фермопилы, равно как и новый подвиг спартанцев, не заладились с самого начала, поскольку всадникам что-то не понравилось на дороге. Причем именно в том месте, где была зарыта взрывчатка. Они вдруг заволновались, жестикулируя, показывая друг другу руками, затем развернулись и поскакали обратно, крича и яростно размахивая фесками. Разъезд состоял из местных жителей, из наемников, шайтан их побери.
Танк остановился, и вся прочая техника остановилась. Засада срывалась. Бред набирал силу. Нацисты оказались опытными, осторожными, пугаными… «Вы умные, а я дурак, — пробормотал доктор Джонс, прицеливаясь, удобно положив цевье карабина на камень. — Это вы зря встали, я ведь не промахнусь…»
Первые две пули он послал в водителя кабриолета. Следующая пуля отправилась в кузов последнего из грузовиков, замыкающего колонну. В эту мишень трудно было не попасть — там помещались баки с горючим, пузатые, очень аппетитные. Взрыв, потрясший дорогу и холмы, словно разбудил дилетантов-фанатиков, разорвал пелену секундного оцепенения, и грянула пальба.
Нападавшие не учли, что взвод эсэсовцев был отборным, прошедшим школу Испании. Их оцепенение длилось меньше секунды: фигуры в черной форме посыпались с бортов, словно спелые сливы, рассредоточиваясь вдоль подножия холмов, и завязался кровавый обмен свинцовыми оплеухами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
