две недели. Даже сказки ей читал! Жалко было… Я просил их не трогать, отпустить, в ногах валялся. А он – не слушал…
Потеряв от выстрела сознание, Прохоров долго лежал на земляном полу сарая. Что было дальше, он не знал… В его сознании сохранились только страшные, дикие крики жертвы, чей‑то рёв, и полоумный смех одного из палачей, у которого не выдержали нервы…
Очнулся он через несколько часов в больнице, куда его отвёз Пахомов. Спустя несколько дней олигарх снова зашёл к нему. Принёс какие‑то вещи, оплатил дорогостоящее протезирование колена… Кстати, он сказал Прохорову, что девочка убита, а труп её приказано было закопать Королёву – так банда связала обязательствами и учителя. При виде изуродованного тела своей ученицы Королёв потерял сознание…
В качестве утешения Пахомов дал ему около тридцати тысяч долларов. Те самые деньги, что Королёв впоследствии передал матери пропавшей девочки… Выйдя зимой две тысячи четвёртого года из больницы, Прохоров узнал, что банда распалась. О причинах этого ему ничего не известно. То ли дело было в происшествии с девочкой, то ли в причинах чисто экономических – мелочёвкой и рэкетом бандиты пробиваться не хотели, а их план с похищениями провалился. Прохоров слышал только, что Пахомов, резко протестовавший против расправы над девочкой, сильно поругался с Силуановым, дело у них дошло даже до взаимных угроз. С этого момента Пахомов отошёл от дел, усилил охрану, и надолго заперся в своём особняке…
С тех пор минуло пятнадцать лет. Участники банды разъехались из Терпилова. В городе остались лишь Силуанов, Свиренков и Пахомов, продолжавший жить в Апрелевке. Поместный олигарх явно затаил злобу на бывшего главаря и время от времени пытался играть против него. То Силуанов замечал за собой слежку, то узнавал, что некий компромат на него, содержавший намёки на связь с «Жёлтыми крестами», оказался в распоряжении московских сыщиков. Впрочем, то всё были мелкие уколы, которые Силуанов легко купировал, да и те продолжались недолго. Пахомов, наконец, окончательно ушёл в себя и по слухам, доносившимся до Силуанова, с головой ушёл в свои безумные пьянки…
Про Прохорова бандиты забыли – он был незначительной пешкой, а, получив ранение, и вовсе выпал из их поля зрения. Он тихо жил в съёмной маленькой комнатке в общежитии на окраине города. В силу своего увечья он не мог зарабатывать много и перебивался мелочёвкой – то устраивался разнорабочим в магазин, то занимался расклейкой рекламных объявлений, то сторожил что‑нибудь. Наконец, осел в редакции «Терпиловки», которая имела для него ещё тот плюс, что там можно было оставаться на ночь – это помогало экономить на плате за комнату.
Странно, но всё это время он продолжал общаться с Пахомовым. Позже я часто удивлялся этой удивительной связи двух настолько непохожих и по социальному, и по материальному положению людей. Думаю, Пахомов бессознательно ценил это знакомство как напоминание о первой и последней вспышке человеческого в себе. Будучи жестоким убийцей, «конченым человеком», как он характеризовал себя в беседе со священником, он вдруг встал на защиту ребёнка, и на одно мгновение за многие, может быть, годы оказался на стороне добра.
Около восьми лет назад карьера бывшего главаря «Жёлтых крестов» Силуанова пошла в гору – он стал мэром города, который задолго до того опутал криминальной сетью. Ему начали прочить важные посты. Но бывшего бандитского главаря волновало прошлое. Он несколько раз пытался встретиться с Пахомовым, желая получить от того гарантии неразглашения его тайны. Однако, отставной бандит наотрез отказался общаться с бывшим патроном. Между ними назревал конфликт… В то же время головы подняли и другие соучастники Силуанова – судья Обухов и бывший рэкетир, а ныне крупный бизнесмен Дмитрий Свиренков. Оба они в аппаратном росте бывшего главаря почувствовали шанс и для себя.
Но груз прошлых лет Силуанов за собой тащить не желал. Он решил расправиться с бывшими подельниками. Для этого у него нашёлся сообщник – Борис Францев. Силуанов подметил необычную физическую силу Бориса ещё когда тот был мелким чиновником молодёжного отдела горадминистрации. Сначала мэр хотел сделать Францева просто своим телохранителем, но быстро понял, что парня можно использовать и для других целей – ради денег и повышения по служебной лестнице тот был готов на всё. Силуанов начал приближать к себе парня. Подход к нему найти оказалось просто – у Францева болела жена, и мэр оплатил её лечение. Скандал с уничтоженной гуманитарной помощью стал, по всей видимости, неожиданностью и для мэра, он сам был разочарован необходимостью уволить Францева. Но в то же время это увольнение оказалось выгодно для планов Силуанова – Францев в частном с ним разговоре сообщил, что готов на всё, ради восстановления в должности. Мэр понял, что может распоряжаться бывшим подчинённым в любых целях. На время он устроил того в редакцию местной газеты…
Первым его приказом было нападение на судью. Мэр позвонил Обухову и назначил ночную встречу, якобы для того, чтобы обсудить будущее сотрудничество после перевода в Москву. Этим и объяснялся тот факт, что на месте преступления обнаружили накрытый стол – Обухов приготовил его к приходу Силуанова. Но вместо мэра на встречу явился убийца…
Нападение было решено замаскировать под политическую акцию – у судьи имелось множество врагов. Это могло спрятать истинные мотивы преступников от кого угодно, но не от Пахомова – отставной олигарх мгновенно понял, кто стоит за смертью судьи…
Пахомов связался с бывшим главарём, и у них состоялась продолжительная встреча. Мэр признался во всём, но уверил бывшего подельника в том, что тому бояться нечего – дело, мол, касается только текущего бизнеса… Силуанов думал, что успокоил Пахомова, но ошибся. Тот насторожился и приготовился к атаке. Сразу после разговора с мэром, он обратился в московскую фирму «Аметист‑консалтинг», чтобы установить постоянную слежку за Силуановым. Тамошние специалисты, имеющие связи в спецслужбах, подключили к прослушке телефонный номер мэра, и передали этот канал под контроль Пахомова…
Кроме того, бывший олигарх решил усилить охрану своего жилища. В его кабинет вёл подземный ход, начинавшийся на территории кладбища – о нём ещё по старым временам знал Силуанов. Пахомов решил замуровать стену, где ход начинался, мраморными плитами – для этого их и приготовили в кабинете. Но эту работу он начать не успел – Силуанов ударил раньше…
Следом настала и очередь Королёва…
В ночь гибели учителя бандиты намеревались убить и меня – как и рассказывала Софья, наблюдавшая за этой сценой, Францев после того, как я потерял сознание, закинул меня в багажник машины. Он
