С т р е п е т о в а. Да. Никто не знает тебя так хорошо, как я!
П и с а р е в. Я все делал, как в трансе: просил у родителей благословения, поехал в Питер… А в голове только и вертится: что я делаю, что я делаю?!
С т р е п е т о в а. Когда я рассталась со Стрельским, мне было очень худо, но я не доходила до такого отчаяния. Я ведь все эти годы работала без отдыха, тратила на сцене все свои силы. Великое дело — расшатать нервы. А главное, я потеряла тебя… Да только мне все не верилось! Не верилось, что это серьезно. Я ждала, ждала, когда ты опомнишься. Боялась только, как бы не было поздно.
П и с а р е в. Как видишь — опомнился. Теперь все будет по-другому.
С т р е п е т о в а. Как хочется верить! Модест, поедем в Москву. Я служу у Вильде. Я говорила о тебе. Поедем!
П и с а р е в. Это невозможно, Поля. Я не могу разорвать контракт с Медведевым, не могу его подводить.
С т р е п е т о в а. Медведев… Я бы осталась с тобой, да слово дала Вильде. Да и с Медведевым у меня такие отношения, что жизни мне тут не будет… Значит, опять — врозь?
П и с а р е в. Потерпи, Поля. Кончится контракт — и приеду. А на великий пост увидимся! (Уходит.)
С т р е п е т о в а. Пять дней, всего пять дней мы были вместе. А прошли, пролетели они, как пять часов. Такое счастье нахлынуло, что казалось, сердце не выдержит. А приехала в Москву, и снова меня охватила тревога. Все-то мне казалось, что он снова не мой, что снова рядом с ним другая. (Делает несколько шагов вперед.) Милый, дорогой мой! Я все сильней и сильней чувствую, как мне гадко без тебя во всех отношениях. Все я чего-то боюсь, тороплюсь жить, взять у жизни то, что можно. Дрожу за все обстоятельства, которые могут оторвать тебя от меня и меня от тебя! Я перебираю все средства, чтобы с тобой увидеться, потому что думаю — не доживу до поста; или тебя оторвут от меня, любовницы твоей. Но главное — что я буду делать, как сил хватит переживать тяжелые минуты, а жизнь еще останется. Ужасно сознавать свое бессилие! Будь я здорова, никто не остановил бы меня от поездки к тебе — хоть плыть, да быть! Марья о тебе спрашивает. Позаботься о ней, Модест, в будущем, мало ли что может случиться, у нее никого нет, кроме тебя, ведь она не виновата, что не от тебя родилась! Если я буду виновата в жизни, то перед ней одной! Слишком много тратила любви на посторонних и не имела сил сделать для нее того, что обязана делать. Пиши чаще, ненаглядный мой… Обнимаю, крещу тебя и требую, чтобы ты был здоров. Верно, я тебя очень люблю, так от любви и порешусь… (Уходит.)
Входит П и с а р е в.
П и с а р е в. Весной тысяча восемьсот восемьдесят первого года Анна Алексеевна Бренко пригласила меня в созданный ею театр. Вместе с Андреевым-Бурлаком мы возглавили художественную часть театра. Бренко собрала прекрасную труппу, но, пожалуй, самой яркой ее фигурой была Стрепетова. С феноменальным успехом играла она свои коронные роли — Лизавету, Катерину, Евгению в «На бойком месте», Василису Мелентьеву, Марию Стюарт… Одного ее участия было достаточно, чтобы спектакль шел в переполненном зале. Мы поженились еще несколько лет назад. У нас родился сын, которого мы в честь Белинского назвали Виссарионом. Я удочерил Полину дочку от Стрельского, Машу, дал ей свою фамилию. Казалось, все должно было быть хорошо. (Задумывается.)
Входит Б у р л а к.
Б у р л а к. Что случилось, Модест?
П и с а р е в. Поля уезжает в Петербург.
Б у р л а к. Надолго?
П и с а р е в. Пригласили на гастроли. Заодно покажется Боткину. Плохо у нее со здоровьем. И нервы… нервы… Ты, Вася, все-таки подучи роль Подхалюзина, а то стыдно перед Александром Николаевичем. Да и публику уважать надо.
Б у р л а к. Выучу, Модест, обязательно выучу. Самому обещал! Да что… Уж как я в Аркашке врал, а ничего. Островский что сказал? Хоть, говорит, я этого и не писал, а хорошо! Да еще из моего вранья кое-что сам в пьесу вписал!
П и с а р е в. «Только до рощицы»… Да еще это: «Пренебреги!..» (Смеется.) Ах, Вася, Вася!..
Б у р л а к. Что-то ты мне не нравишься.
П и с а р е в (после паузы). Трудно мне с Полей, Вася. Иной раз так допечет, что с трудом себя сдерживаю. А другой раз нет ее чудесней, нежней, трогательней. И все — заново влюбляюсь… Право слово!
Б у р л а к. Пусть съездит, подлечится.
П и с а р е в. Она об Александринке мечтает. Пару лет назад там дебютировала, блестяще прошла. Да не взяли. А сейчас там вроде новое начальство приходит. Вот она и надеется…
Входит С т р е п е т о в а.
Б у р л а к. Здравствуй, Поля. Извини, дела! Бегу! (Уходит.)
С т р е п е т о в а. Что это он от меня как черт от ладана? Ты что… жаловался на меня?
П и с а р е в. Послушай, Поля, не уезжай! Чем тебе в Москве плохо? Театр серьезный, идейный. Впервые настоящее, хорошо поставленное дело.
С т р е п е т о в а. Хорошо-то хорошо, да надолго ли? Анна Алексеевна, это верно, денег не жалеет ни артистам, ни на постановки, да ведь женщина… Нет в ней настоящей деловой жилки. Не продержится долго. Это я тебе верно говорю. А что потом? Опять по городам скитаться? Не могу больше, не хочу!
П и с а р е в. Где лучше-то будет?
С т р е п е т о в а. Хочу на казенную сцену. Мне писали, что сейчас возьмут, время самое подходящее. И тебя возьмут! Вот бы славно было! А, Модест?
П и с а р е в. Да что мне делать на казенной сцене? Ломаться да гаерствовать в крыловских поделках? До настоящего дела и не доберешься.
С т р е п е т о в а. Это потому, что там настоящих людей нет. А приедем вместе, глядишь и пойдет по-иному.
П и с а р е в. Нет, Поля, плетью обуха не перешибешь!
С т р е п е т о в а. Невмоготу мне, Модест! Не могу, не по силам жить с твоей матерью. Не могу забыть, как она молилась о моей смерти, когда я лежала почти умирающая…
П и с а р е в. Это все твое воображение, Поля. Мать человек набожный, она не могла молиться о твоей смерти!
С т р е п е т о в а. Было, было… И эти вечные придирки, насмешки, колкости, поучения. Я для нее невестка ненавистная…
П и с а р е в. Ты несправедлива к ней, Поля. Ей тоже нелегко с тобой. Ты ведь в долгу не остаешься.
С т р е п е т о в а. Да ведь целыми днями точит меня! В душе я ей все прощаю, но переносить больше не хочу. Неужели нельзя жить отдельно и издали быть в хороших отношениях?
П и с а р е в. Ну хорошо, хорошо… Сделаем так, как ты хочешь. Для меня главное, чтобы ты была спокойна.