никогда не забуду.
Через шесть недель я узнала, что беременна. Единственным человеком, с кем я могла поговорить, стал мой брат Лука. Мы решили: ради семьи я должна сказать, что ребенок – от моего парня. Я сделала с ним все необходимое, а месяц спустя сообщила ему и отцу о беременности. Папа спешно устроил свадьбу, и я вышла замуж за нелюбимого человека, чтобы дать нашему ребенку шанс и не опозорить родителей. Я знала, что ты никогда не женишься на мне и, возможно, даже не поверишь, что ребенок от тебя. Клянусь: это так.
Элла, твоя дочь, родилась на пять недель раньше срока. Мой брак начался со лжи, и, как и следовало ожидать, у него было мало шансов на будущее. Я по-прежнему замужем, но не видела мужа больше десяти лет, как и твоя дочь.
Мне много раз хотелось рассказать тебе об Элле, но, когда ты женился на Розанне, я поняла, что буду молчать – ради нее. Однако Лука сказал, что вы скоро разведетесь, и эта новость стала решающей.
Я пишу тебе это письмо и молюсь, чтобы Розанна никогда не узнала правды. Я знаю, как она любила тебя, и не хочу причинять ей еще больше боли.
А насчет Эллы – прошу, не порти ее жизнь этим знанием! Пожалуйста, незаметно присматривай за ней и будь готов помочь, если в будущем возникнет такая необходимость. Это будет несложно, ведь я отправила ее жить к Розанне. Видишь ли, Роберто, у нее прекрасный голос. Уверена, Розанна поймет, как развивать талант племянницы – думаю, он унаследован от нее.
Лука не знает, что я тебе написала. Он советовал этого не делать, сказал, это опасно. Но если ты спросишь его, он подтвердит, что я говорю правду. А если ты услышишь, как поет Элла, то и сам поймешь: я не лгу.
До свидания, Роберто.
Карлотта
Письмо выпало из рук Роберто на пол. Он откинулся на спинку дивана и застонал. Неужели это правда? Или Карлотта могла солгать?..
Он закрыл глаза и вспомнил, как Элла пела «Тихую ночь» на школьном концерте. Он узнал в глубоком мягком тембре свой собственный, воплощенный в голосе молодой девушки, которая, очевидно, была его дочерью.
Глаза Роберто распахнулись, когда он вспомнил ее лицо. Черные волосы, бледная кожа, глаза… Mamma mia! Даже улыбка как у него.
Роберто вскочил и заметался по комнате.
Понятно, почему Донателла так довольна. Если Розанна узнает правду, он потеряет не только любимую женщину, но и сына, и новообретенную дочь. Учитывая его проступки, Розанна никогда не поверит, что он не знал об Элле. Кроме того, он переспал с ее сестрой и никогда ей об этом не рассказывал. Она возненавидит его – и поделом.
Роберто понял, что готов на все, лишь бы сохранить жену: готов отказаться от карьеры, славы, состояния. Все это не имело никакого значения. Ему нужна только она.
Роберто схватил телефон и набрал номер администратора.
– Соедините меня с отелем «Астория».
– Да, сэр.
Роберто ждал, и его подташнивало от страха.
– Соединяю, сэр.
– Отель «Астория». Чем могу помочь?
– Пожалуйста, номер Донателлы Бьянки.
– Роберто, уже? – промурлыкала Донателла. – Я только вошла.
– Чего ты хочешь? Я готов на все. Деньги, квартира в Нью-Йорке, что угодно.
– Нет, Роберто. Из материальных благ мне ничего не нужно. Не забывай: Джованни оставил мне много денег. Но я подумала, что поездка в Англию на выходные станет вполне приятным развлечением. Может, в Котсуолд. Всегда хотела там побывать – говорят, очень живописное место. И, конечно, заодно смогу передать письмо лично.
– Донателла, ты правда хочешь меня уничтожить? А Розанна? Она же ничего тебе не сделала! Ты же знаешь: это ее раздавит.
– Значит, у тебя все-таки есть чувства? – пробормотала она. – Согласись, это ужасно: любить так сильно и бояться утратить любовь…
– Я же сказал, Донателла: я готов на все. Просто скажи! Только, умоляю, не делай этого.
Повисло долгое молчание, а потом Донателла заговорила:
– Итак, ты наконец понял.
– Понял?
– Каково это – быть бессильным.
Она повесила трубку.
Глава 50
Розанна открыла входную дверь и ввалилась в прихожую. Всего полшестого вечера, а на улице уже темно. Не включая свет, она поднялась по лестнице и вошла в детскую к Нико. С тоской посмотрела на бледный лунный свет в пустой кроватке.
Ее прекрасный малыш останется инвалидом на всю оставшуюся жизнь, и во всем виновата только она. Из-за собственного эгоизма она невольно приговорила маленького сына к пожизненным страданиям. Не в силах больше смотреть на пустую кроватку, Розанна вышла из комнаты и позвала Эллу, но потом вспомнила: девушка ушла на ночь к подруге. Она совершенно одна.
Отчаянно желая с кем-то поговорить, она спустилась по лестнице и зашла в кабинет. Взяла трубку и набрала номер отеля Роберто. Администратор сообщил, что мистер Россини ушел на вечернее представление. Розанна положила трубку, подумала несколько секунд и снова набрала номер.
– Алло?
– Эби! О, Эби, это Розанна. Я…
Она разрыдалась, пересказывая подруге случившееся с Нико.
– Господи! Я даже не знаю, что сказать… – выпалила потрясенная Эби. – Мне очень жаль.
– Он такой маленький, такой беззащитный! Чем он такое заслужил? Виновата я: я оставила его и не вернулась, когда Элла сказала о болезни. Возможно, я бы увидела, насколько все серьезно, и вовремя приняла меры. О, Эби, Эби, как себя простить?
– Розанна, ты должна успокоиться. Нико жив и выздоравливает – это главное. Он по-прежнему твой малыш, и, хотя теперь ему может понадобиться чуть больше помощи, он очень умный. Он справится. И ты еще не знаешь, насколько все серьезно. Возможно, со временем слух восстановится.
– Возможно. Нужно просто молиться. Но… О, Эби, еще у меня была ужасная ссора с Лукой.
– Да, я поняла, что между вами что-то случилось.
– В смысле?
– Несколько часов назад он приехал ко мне в квартиру, – сказала Эби.
– Ох, – Розанна прикусила губу. – Он что-нибудь сказал?
– Ты знаешь Луку! Пока он не проронил ни слова, но я поняла: что-то не так. Сегодня он останется здесь на ночь, но есть вопрос поважнее. Ты уже рассказала Роберто про Нико?
– Нет. Он в театре, но скоро вернется в отель.
– На твоем месте я бы сказала ему немедленно усадить свою толстую задницу в самолет, – сердито выпалила Эби. – Он нужен тебе, Розанна, и нужен Нико.
– Ты права, Эби, но сама знаешь, как обстоят дела, – вздохнула Розанна.
– Да. К сожалению, да. Слушай, хочешь, я приеду и побуду с тобой? Ты не должна
