мотоцикл во двор.
От раздражения и недовольства я горю, наблюдая за происходящим. Мне не хотелось видеть его хотя бы пару дней, потому что обида вытеснила даже его сногсшибательный образ из головы. Перед собой я вижу разве что придурка – и только.
Но подчиниться приходится. Пока что.
* * *
К моему возвращению комната сияет чистотой. Стол, до этого заставленный учебниками и недоделанным домашним заданием, почти пуст. Одежда, валявшаяся на кровати, тоже убрана в шкаф.
Я прямо-таки радуюсь этому.
Но радости могло бы быть вдвое больше, если бы кое-кто не нарушил мои планы лечь в постель и погрузиться в приятный сон.
– Лина! – мама входит в комнату без стука. А это значит только одно: ей не хочется долго со мной возиться. – Тебе не спрятаться от разговора. Принимай проблемы в лицо и пытайся их решить.
Рядом с ней стоит Гай. Он не сводит с меня глаз, любуется моей беспомощностью, вероятно. Так что я лишь зло сверкаю глазами, глядя на него.
– И что ты мне предлагаешь? – спрашиваю я, бросая подушку на кровать.
– Поговорите. Я оставлю вас одних.
Ещё одно доказательство серьёзности маминого намерения: никогда бы она не оставила меня вот так в одной комнате с парнем, если бы не её сильное желание вмешаться в нашу ссору. Видно, от меня так и разит злобой и раздражением.
Мама выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Воздух вмиг кончается. Я отворачиваюсь и бросаю взгляд на свою кровать. Кровь приливает к щекам, когда я вдруг вспоминаю о том, что творила на ней сегодня утром. И виновник стоит прямо у меня за спиной.
– Так мы поговорим? Кто начнёт? Ты или я?
Я резко оборачиваюсь и вижу, как он садится на кушетку у окна. Обычно я на ней читаю книги или бездумно листаю ленту социальной сети.
– Что ты! – наигранно говорю я. – Не хочу тебе докучать своими разговорами. У тебя ведь совсем нет времени.
Он усмехается.
Я поправляю подушки на кровати, в уме создавая план, как же мне, чёрт возьми, переодеться и прогнать его к чёртовой матери.
– А я, между прочим, рискнул здоровьем, чтобы сюда попасть, Каталина.
В удивлении бросаю на него взгляд:
– Что?
Гай просто молча указывает на царапину над виском, которую он получил, въехав в столб.
– Ты хочешь сказать, что…
– Думаешь, я настолько плохо вожу собственный мотоцикл, что сумел бы так глупо врезаться? Всё правильно. Я сделал это нарочно.
– Ты идиот. Знаешь об этом?
– По-моему, наоборот. Чересчур умён. Ведь благодаря этому твоя мама так гостеприимно приняла меня и позволила сидеть в твоей комнате.
Я отворачиваюсь, откинув одеяло. Мне совершенно не хочется его слушать, а говорить – тем более, поэтому всеми силами стараюсь игнорировать его желание быть услышанным. Я ложусь на кровать прямо в платье.
– Будешь спать в одежде? – спрашивает Гай.
– Тебе какое дело? – раздражаюсь я, отворачиваясь лицом к окну.
С его стороны не исходит ни звука, но я всё чувствую этот пронзительный взгляд, готовый проделать во мне дыру.
– Уходи, Гай, – говорю я. – Не буду я с тобой разговаривать. Не хочу.
– Предпочтёшь оставить всё так, не разобравшись?
– Да! Так что уходи.
Я слышу, что он встаёт с кушетки и подходит ко мне. А в голове снова всплывают его руки и пальцы, которые я представляла на себе.
Боже, выкинь ты всё это из головы наконец!
– Каталина, я хочу тебя, – говорит Гай.
У меня загорается сердце и сосёт под ложечкой. От удивления я даже не сдерживаюсь от того, чтобы привстать на кровати, напрочь позабыв о том, что хотела спать.
– Я хочу тебя в своей жизни, – добавляет он, слабо улыбаясь. – А ты о чём подумала?
– Ни о чём. – Мой голос хрипит, выдавая мою наглую ложь.
«Я хочу тебя… Я хочу тебя… Я хочу тебя…»
Разве можно было подумать о чём-то другом?
– По тебе видно, – он усмехается, приближаясь к моей кровати. – А если я скажу, что знаю о том, чего ты хочешь и о чём мечтаешь?
У меня перехватывает дыхание.
До чего же приятные и необычные чувства вызывает его голос, когда он произносит эти слова. Какую-то истому, но вместе с тем напряжение до самых кончиков пальцев. Электрический разряд по всему телу, пробивающий до костей.
– Хочешь? – шепчет он.
Я смотрю на его фигуру в тёмной комнате, освещаемой одним слабым светом из окна, и сглатываю. Его рука касается моих волос. Лицо опускается.
– Теперь-то я могу узнать, – продолжает он, – какие у тебя губы на вкус и сравнить их с клубничным десертом?
– Нет, не можешь, – говорю я. – Я не хочу, чтобы ты касался меня.
– Наглая ложь, – издаёт смешок он. – Я чувствую, как ты возбуждена. Вижу.
Боже, он просто надо мной издевается.
Я кладу руку на его грудь и отталкиваю от себя. Мне не нравится его поведение.
– Отвали, Гай… Уходи отсюда. Я уже сказала, что не буду с тобой разговаривать.
Он не шевелится. Стоит на месте, глядя на меня. Я вижу его взгляд, его глаза.
У меня от напряжения трясётся тело. Хотя, определённо, Гай прав. Я и в самом деле возбуждена. А разве могло быть как-то иначе, когда находишься с парнем в одной комнате, сидишь на кровати, а он шепчет в темноте такие слова?
– Скажи это, глядя мне в глаза, Каталина, – вдруг произносит Гай. – Скажи, что тебя не влечёт ко мне. Что ты не чувствуешь чего-то такого, что сводит тебя с ума. Чего-то запретного и пугающего на первый взгляд.
Он опускается ниже. Теперь наши глаза на одном уровне. Но я проигрываю битву взглядов, потому что его зелёные глаза непобедимы. Они коварны по отношению ко мне. Безжалостны и жестоки.
– Гай, пожалуйста, не надо, – шепчу я, хотя разум просит говорить обратное. – Прекрати так делать.
– Как? – Его рука тянется к моему лицу. Пальцы поглаживают щеку. – Как делать?
– Так, – выдыхаю я, прикрыв глаза.
– Но тебе ведь нравится. Зачем прекращать?
А потом… его вторая рука опускается вниз к моим ногам. Они беспрепятственно проходятся по внутренней стороне бёдер. У меня разрываются лёгкие и начинает кружиться голова.
– А так? – шепчет он. – Так тоже не делать?
– Я…
Я не могу… И не хочу.
Не могу и не хочу его отталкивать. Потому что он прав. Мне нравится испытывать эти запретные чувства. Они так заманчивы и сладки. И даже когда в голову бьётся осознание того, что вот-вот в комнату может войти мама… Даже при этом я не останавливаю Гая.
