отходя подальше от ворот. Двое других стояли у челюсти — готовились тащить её обратно.
— Хаук, хаук! — северянин легко хлопнул ладонью по спине хийкиммига. — Хаук!
— Р-рау, — глухо и раскатисто отозвался Уджуг — и метнулся в ворота. — Р-р-ра-а-ау!
Что-то зашевелилось впереди, в снегу — Кессе померещилось, что один из сугробов на мгновение ожил. Уджуг вскинулся, раздувая бока, и потрусил по истоптанному снегу. Потом перешёл на бег. Что-то большое и белое мелькнуло среди снегов, оставляя за собой взрытую колею. Хийкиммиг с горловым рыком бросился следом.
— У-ух, — выдохнул Икымту, глядя на равнину. — Хийкиммиги быстро бегают — трудно догнать!
— Тут мы будем жить, — сказал Кытугьин, повернувшись к Речнику Яцеку. — Пока не вернётся Уджуг — и ещё два дня. Пусть вас примут в доме собраний, как положено принимать таких почётных гостей! И если то, что ты задумал, всё-таки должно быть сделано…
— Хватит тебе своих причин для тревоги, Кытугьин, — покачал головой Яцек. — Не надо двадцать раз повторять одно и то же. Чиньян!
— Чиньян, — вздохнул солмик, прижимая к себе Речника.
— Ты очень храбрый воин юга, — прошептал Икымту, утыкаясь лбом в лоб Кессы. — Хотел бы я снова выйти на охоту вместе с тобой. И с тобой, Хагван. Но всё-таки найди себе лук покрепче. Твоей стрелы даже чайка не испугается!
Кесса сидела на широкой спине хийкиммига, на кошме из шкур, держалась за пояс солмика, сидящего впереди, и ей всё время казалось, что кошма выползает из-под неё. Спина белого зверя была слишком широка, а его мех — слишком скользок! Хагван, устроившийся за Речницей, освоился быстрее и даже порывался достать раковину-рог и известить весь город о прибытии послов с Реки. Кесса шипела на него всю дорогу, и кошка ей вторила. Эта раковина, да в этом подлёдном лабиринте, — как бы подстанция не рухнула от эха!..
— Каримас милосердный, — прошептал Хагван, тыча ложкой в миску — в густое розовато-жёлтое месиво, подёрнутое плёнкой жира. — У солмиков что, вся еда тухлая?!
Речник Яцек с тяжёлым вздохом потянулся за ложкой, олданец пригнулся и шмыгнул за спину Кессы.
— На цакунву похоже, только без пряностей, — Речница зачерпнула из миски, подумала и зачерпнула ещё раз. — Какая жирная рыба! Видно, в этой реке полно еды для неё.
— Солмики тощую не ловят, — хмыкнул Речник, поглощая рыбную кашу. — К тому же держат её, порубленную, в чанах с жиром ниххика. Для нас, кажется, вскрыли новый чан — это верхний слой, он почти не пахнет. Вот к нижнему, Хагван, ты и близко подойти не смог бы. Ешь.
— Легко тебе говорить… — пробормотал олданец, подбирая ложку.
Еду им принесли туда, где они спали; в доме собраний Кесса ещё не была, но Яцек заглядывал и вернулся хмурый. «Как им не надоело?!» — буркнул он на расспросы Речницы и ничего более объяснять не стал.
— Это для тебя, Кесса, — Речник развернул просаленную шкуру и положил на край скатерти — циновки, сплетённой из травы Геджу — тугой свёрток, перетянутый жилами. В шкуру с толстым слоем сала завёрнут был пласт рыбы, а в него — пласт розового просоленного мяса.
— Вождь Торнат прислал тебе и твоему сыну, — усмехнулся Яцек. — Кажется, тебе по вкусу эта снедь.
— Сестрица моя, помнится, тоже тянула в рот что попало, — пробормотал Хагван и снова пригнулся — в этот раз ложка у Яцека была под рукой, и уворачиваться пришлось проворнее.
— Это подарили нам всем, — нахмурилась Кесса, отрезая ломти от свёртка. — Хагван, попробуй.
— Без меня, Кесса, без меня, — мотнул головой олданец и уткнулся в свою миску.
Солмик-страж заглянул к ним рано утром — даже Речник Яцек не сразу проснулся, когда услышал тихий стук костяного жезла о дверную завесу. Кесса озадаченно моргала, то всплывая из сна, то проваливаясь обратно.
— Пусть на вас будут особые одежды, ваши одежды, — негромко говорил северянин, когда Речница в очередной раз отогнала дрёму. — Вот здесь гребни и хорошие бусы. Тропа тут запутанная, я подожду вас у завесы. Вождь Торнат думает — все трое воинов нужны там.
— Я слышал тебя, — кивнул Речник, стаскивая с Хагвана одеяло. — Вставай, воин Реки. И ты, Чёрная Речница, поднимайся.
Не так уж много дней прошло с тех пор, как Кесса выехала из Куомиэси — но сейчас она озадаченно смотрела на свою полосатую броню и вспоминала, как правильно её надевать. Койя, глядя на неё, шевелила ушами и урчала — от кожаной брони, по крайней мере, не пахло солмикским мылом.
— Куда мы пойдём? — спросила Кесса, скрепляя волосы костяным гребнем и опуская на плечи нитки бус. Мелкие осколки кварца казались камешками, обточенными морской волной. Хагван, покосившись на гребень, нахлобучил свою старую шапку по самые глаза и неохотно прицепил зубчатую кость сверху. Речник Яцек задумчиво разглядывал щитки своих доспехов и тщательно вытирал рукояти мечей. Сами мечи и так сверкали достаточно ярко.
— Солмики называют это место земляным домом, — отозвался он. — Постарайся не брякать лишнего. Кто-то из Эгимерр согласился с нами поговорить… это — те демоны, которых здесь называют Амнеками. Ты их всё-таки увидишь. Правда, я не знаю, что на самом деле вывело их на поверхность. Едва ли рассказы о Кровавом Солнце…
— Мы защитили их Вайкс, — нахмурилась Кесса. — Почему бы им не помочь нам?
Яцек покачал головой и ничего не ответил.
Этот дом на самом деле был земляным — коридор, подо льдом соединивший его с домом собраний, вёл всё вниз и вниз, пока не зарылся в обледеневший камень. Под ногами Кессы был серый монолит, обжигающий холодом даже сквозь меховые сапоги, холодом дышали и стены, до половины сложенные из того же камня и даже не прикрытые шкурами. Ни украшений, ни светильников не было тут, один-единственный жирник теплился под присмотром солмицы в прозрачной броне. Солмики встали по кругу вдоль стен, оставив для пришельцев место напротив двери. Тяжёлая завеса из трёх слоёв шкур опустилась, отрезав залу от мерцающего коридора. Кесса поёжилась от холода, и её бусы тихо зазвенели. Кошка насторожила уши — они вспыхнули в полутьме парой золотых огоньков.
— Вот мы приготовили еду для гостей издалека, — Торнат, рослый, совершенно седой северянин в меховой мантии, протянул Речнику Яцеку что-то вроде рыбьего пузыря, туго набитого чем-то плотным. — Кымкым для Амнека, нашего гостя, чтобы ты разделил его с ним. Амнеки — добрые гости, не будь с ним зол. Ваше оружие мы оставили вам, не отняли, не опозорьте нас!
— Будь спокоен, вождь Элуатаа, — кивнул Речник, принимая пузырь. Хагван шмыгнул носом и отстранился, Кесса толкнула его в бок.
Земля
