В итоге финны не стали втягивать свои войска в кровопролитные сражения, а перешли к обороне на всем фронте и заняли выжидательную позицию. К весне 1942 г. Финляндия даже провела сокращение своих вооруженных сил на 180 тысяч человек за счет демобилизации солдат старших возрастов. И это в то время, когда другие союзники Германии, наоборот, раздували военные расходы, а Муссолини мечтал впятеро увеличить свой контингент на Восточном фронте.
В 1942 г. немецкое командование продолжило свои настойчивые попытки активизировать действия финской армии на северном направлении. 28 января неугомонный Кейтель снова послал письмо финскому главкому, на этот раз предлагая начать совместное наступление на Беломорск. В феврале Маннергейма посетил командующий немецкой 20-й горной армией генерал Эдуард Дитль, который «был полон энтузиазма насчет возможной организации совместной операции» на участке Мурманской железной дороги. Однако маршал энтузиазма не проявил и по политическим соображениям снова отверг германские предложения. Во-первых, он боялся втянуть свою армию в бои, которые в итоге могли превысить ее возможности, во-вторых, удар по магистрали, по которой шли англо-американские грузы, мог осложнить отношения с США. Маннергейм считал: «Это предприятие могло втянуть нас в мировую политику и поставить перед лицом сложнейших проблем».
8 февраля Кейтель получил ответ на свое предложение, в котором сообщалось, что наступление в направлении Мурманской железной дороги откладывается на неопределенный срок. А через неделю Маннергейм в беседе с немецким посланником Шнурре четко обозначил свою позицию: «Я больше не наступаю».
Тем временем в начале марта со стороны США была предпринята еще одна попытка оказать давление на Финляндию с целью побудить ее заключить мир с Советским Союзом или как минимум отказаться от наступления на Мурманскую железную дорогу, имевшую для союзников важнейшее стратегическое значение. Планы подготовки этой операции просочились на Запад.
Все это не могло не обострить отношения между союзниками к весне 1942 г. Гитлера не могла устроить пассивная позиция финской армии, он также высказывал недовольство прошедшей демобилизацией и потребовал от финнов увеличения поставок стратегического сырья: никеля, молибдена и меди. С целью укрепить взаимоотношения с партнерами, Гитлер 4 июня лично вылетел в Финляндию. Формальным поводом для встречи было 75-летие Маннергейма, но истинная цель визита – склонить союзников к более активным действиям, убедив их в том, что, если нанести еще один решительный удар, Советский Союз рухнет. В первую очередь фюрер хотел, чтобы финны приняли участие в операции по перерезанию Мурманской железной дороги, во вторую – активизировали свои действия на Ладожском озере. Визит произвел на Гитлера хорошее впечатление. На следующий день за обедом в «Вольфшанце» он сказал, что маршал Маннергейм явно очень обрадовался такой чести, которой его удостоили в связи с 75-летием, и президент Рюти своим спокойствием и решимостью произвел на него хорошее впечатление[83].
27 июня уже сам Густав Маннергейм летал в «Волчье логово». Поддавшись уговорам Гитлера, а уговаривать тот умел, он все же согласился на увеличение численности финских войск на фронте. Позднее финны также дали согласие на создание на Ладожском озере совместной флотилии стран «Оси» (Германии и Италии) и на ее базирование в финских портах. Но каких-то более конкретных гарантий Маннергейм не дал. Он постоянно действовал с оглядкой на позицию США, опасаясь обострений с этой могучей страной. Летом 1942 г. госсекретарь США Корделл Хэлл заявил, что госдепартамент «будет внимательно следить за ситуацией, чтобы убедиться, не привел ли визит Гитлера к углублению сотрудничества, направленного против союзников».
Адольф Гитлер и генерал-фельдмаршал Густав Маннергейм
Тем временем в июле поступило указание фюрера о подготовке наступления 20-й горной армии в направлении Мурманской железной дороги под кодовым названием «Лахсфанг». В итоге план, составленный Дитлем, был одобрен германским командованием, но не Маннергеймом! Он поставил согласие на участие в этой операции в зависимость от взятия Ленинграда. Повторялась картина прошлой осени. Командование Вермахта вновь стало добиваться совместного наступления на этот город, ослабленный голодом. От финских войск требовалось хотя бы сковать силы Красной Армии на карельском перешейке.
В ответ в своей ноте от 4 сентября Маннергейм, не отказавшись в принципе от участия в операции «Нордлихт», сослался на ограниченные возможности его армии. То есть эдак красиво сказал «нет». Взятие Петербурга, причем исключительно силами немцев, оставалось главным пунктом во всех рассуждениях финской стороны. Возможно, престарелый военачальник просто понимал, что немцы уже вряд ли смогут выделить достаточные силы для взятия Ленинграда, и тем самым просто увиливал от выполнения «союзнического долга» под благовидным предлогом, соглашаясь с заведомо невыполнимыми условиями.
Между тем в сентябре немецкие планы по овладению Ленинградом провалились. После советского наступления от многообещающих планов, которые с июля обсуждались на совместных немецко-финских совещаниях, фактически ничего не осталось. 18-я армия смогла в итоге отразить все удары, и фронт здесь надолго стабилизировался, а бои окончательно приняли позиционный характер.
Развитие событий в начале 1943 г. в перспективе не предвещало Финляндии ничего хорошего. Известие о прорыве блокады Ленинграда произвело эффект разорвавшейся бомбы. Тревожные сообщения, которые поступали в страну с других участков Восточного фронта, тоже создавали весьма нервозную обстановку. А уж новость о падении Сталинграда окончательно повергла финнов в растерянность. Было ясно, что ни о каком разгроме России уже речи быть не может. Но и порвать с Германией на этом этапе не было в интересах страны. Поэтому, когда 20 марта поступило очередное предложение от Соединенных Штатов о посредничестве для заключения сепаратного мира с СССР, был снова дан уклончивый и фактически отрицательный ответ. Столь же уклончиво финны отреагировали и на очередное предложение немцев провести наступление, на сей раз в Лапландии, где, согласно разведданным, численность советских войск сократилась до минимума. Таким образом, Финляндия продолжала искусно лавировать между США и Германией.
Однако после поражения стран «Оси» в Северной Африке и краха операции «Цитадель» финское руководство пришло к выводу, что пора начинать поиск путей выхода из войны. Понимали это и немцы. Особенно беспокойство Гитлера усилилось после капитуляции Италии и падения режима Муссолини. Потому осенью 1943 г. он инициировал германо-финские переговоры, в ходе которых обсуждались перспективы совместной обороны на Восточном фронте. В результате немцам удалось добиться заверений от руководства Финляндии о готовности продолжать войну. Впрочем, опять же учитывая итальянский опыт, где тоже была масса «заверений», Гитлер приказал на всякий случай разработать план оккупации страны в случае ее попытки выйти из войны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
