Сажусь на кровать и тянусь к стационарному телефону. Пока разговариваю с администратором, заказывая пиццу, Роуз возвращается в комнату. Подходит к открытому окну и смотрит на улицу, задумчиво покусывая губы. А я кладу трубку и откидываюсь на подушки. Прожигаю взглядом её профиль и слушаю как дождь барабанит о карниз.
Ёжится от холодного ветра и плотнее запахивает длинный халат, который совсем ей не по размеру. Мы оба молчим, и в какое-то мгновение напряжение в комнате становится практически осязаемым.
— Ты выиграл чемпионат? — вдруг спрашивает, поворачивая голову.
— Да.
Кивает, и лёгкая улыбка трогает её губы.
— Будем обсуждать мои спортивные успехи? — интересуюсь я, вскидывая бровь. — Или может, поговорим о твоих?
Кладу руку за голову и вытягиваю ноги. Она скользит взглядом по моему оголённому торсу, но быстро отводит глаза и снова пялится в окно.
— Скажи, Онил, ты хорошо спишь по ночам? — будто невзначай интересуюсь я.
— Нормально…
Злится. По голосу слышу.
— Рад за тебя.
— Послушай, Картер, — сводит брови над переносицей, — мне жаль, что я не связалась ни с кем из вас…
— Да неужели?
— Ты ведь знаешь почему!
— Ну разумеется, — язвительно соглашаюсь я.
— Прекрати разговаривать со мной таким издевательским тоном, — качает головой и смотрит исподлобья.
— Скажи спасибо, что вообще разговариваю, — начинаю закипать я. — Может, ты и уехала ради того, чтобы она забрала заявление, но какого дьявола сменила номер и исчезла?
— У меня был с ней уговор.
– *****, Роуз, это просто невозможно слушать, клянусь.
— Давай по-честному! — повышает она голос. — Какой смысл в этих разговорах и сообщениях?
— Ты идиотка совсем? — риторический, мать его, вопрос. — Не могла по крайней мере объясниться со мной?
— Знаешь что! Я говорила тебе однажды: нет смысла начинать то, у чего не будет продолжения. Или ты забыл?
С минуту мы просто испепеляем друг друга глазами.
— Не забыл. Смелости, значит, не хватило? — спрашиваю, не отрываясь, глядя на неё. Она прекрасно понимает, что я имею ввиду.
— Зачем озвучивать то, что итак понятно без слов, — ядовито отвечает, разворачивается и опирается на подоконник.
Память совсем некстати подбрасывает картинки той нашей ночи во Флагстаффе. На секунду меня бросает в жар. Слишком яркое воспоминание. Не думаю, что смогу когда-нибудь выкинуть его из головы…
С момента нашей последней встречи я каждый день думал только о Роуз. Просыпался и засыпал с мыслями о ней, и неважно трезв я был или пьян.
Без конца листал её фотки в телефоне. На них она такая красивая и соблазнительная… В одном белье, топлез, на подоконнике, на кровати… Длинные волосы прикрывают грудь или спадают мягкими локонами по обнажённой спине.
Не знаю, почему она не отказалась от этой затеи. Смеялась, а потом вдруг становилась серьёзной. Гибкая и грациозная, двигалась как пантера. Честно говоря, меня это сбило с толку, я не ожидал от неё такой раскрепощённости. Пока делал эти снимки, ладони вспотели от волнения. Эта девчонка невероятно сексуальна…
Наверное, Роуз замечает мой странный взгляд, потому что внезапно начинает краснеть.
— В чём дело? — дрогнувший голос выдаёт её с головой. Она не всегда может его контролировать.
Ухмыляюсь. Всё она прекрасно поняла…
— Да так… Вспомнил кое-что. А ты?
— Что я? — изображает недоумение.
— Вспоминала обо мне? — прямо спрашиваю я.
— Картер, давай не будем…
— Как всегда уходишь от ответа. Там, в аэропорту что это было? Если тебе плевать, для чего тогда бросилась мне на шею? — мрачно интересуюсь я.
Чувствую, как по венам растекается гнев. Готов признать, чем дольше я с ней разговариваю, тем больше разочарования испытываю.
— Я не сказала, что мне плевать!
— Но дала понять, что это так…
— Ты всё переворачиваешь! Я даже не надеюсь, что поймёшь! — возмущается она.
Я встаю с кровати и медленно подхожу к ней. Вижу, насколько ей некомфортно. Поджимает губы и пятится назад, а я нарочно сокращаю расстояние между нами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хочешь знать, для чего я приехал? — подхожу к ней практически вплотную, и пульс учащается от того, что она так близко.
Роуз начинает волноваться.
— Да, — отвечает, но не смотрит на меня. Гипнотизирует стену, что за моей спиной. — Для чего, Картер?
— Убедиться, в том, что всё происходит правильно, — произношу я.
Разглядываю её длинные ресницы, точёные скулы и пухлые губы. Внутри столько эмоций к этой девчонке, но я отчаянно гоню их прочь. Эти чувства к ней — вряд ли когда-нибудь принесут мне счастье…
— Ясно.
— Что тебе ясно? — ледяным тоном спрашиваю я.
— Причина. Убедился? — вопросом на вопрос.
— Ничего не выйдет у нас, верно? — я прищуриваюсь и жду.
Замирает на секунду и медлит с ответом. Это задевает и раздражает. А ещё заставляет задуматься.
А потом она кивает. Просто опускает голову и всё. И это её молчаливое согласие срабатывает как спусковой крючок.
— На меня посмотри и скажи это, — требую я.
— Хватит…
— Говори!
— Пожалуйста, — почти умоляет.
— Скажи мне! — нависаю и расставляя руки по бокам от неё.
— Господи…
— Просто скажи эту грёбаную фразу, Роуз. Но сейчас, пока я стою перед тобой.
Её глупое поведение выводит меня из себя.
— Прекрати, отойди, — пытается сбежать. И ведь всегда так происходит.
— Я жду, — не даю ей пройти, слегка толкая плечом назад.
Город за окном погружается в сумерки, а дождь всё ещё шумит.
— Пропусти меня!
— Нет. Слова, Роуз! Мне надо их услышать от тебя! — наклоняюсь ещё ближе, почти касаясь губами её нежной кожи.
— Просто дай мне уйти, — не выдерживает давления с моей стороны, беспомощно дёргается и вот-вот расплачется.
— Ты здесь, я там. Всё кончено, и мы забываем друг о друге раз и навсегда. Так? Говори! — хватаю за подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза.
Невыносимо произносить это, но кто-то из нас двоих ведь должен внести ясность в происходящее.
— Так, — по её лицу катятся слёзы.
— Скажи сама, — заставляю её я, в то время как боль острыми когтями раздирает мне сердце. Возможно, если это произойдёт, меня отпустит и я, наконец, вздохну свободно.
— Всё кончено, — кричит мне в лицо. — Теперь ты доволен?
Её изумрудные глаза фокусируются на мне. Она может говорить что угодно, но к счастью или к сожалению, я вижу там гораздо больше, чем слышу в эту минуту…
Раздаётся короткий стук в дверь, и это выдёргивает меня из зелёного омута. Отхожу от неё, и она тут же устремляется в ванную.
Не здороваясь, забираю у работника гостиницы еду и напитки. Достаю деньги, расплачиваюсь и невежливо захлопываю дверь перед длинным носом.
Стою, привалившись к ней спиной. Слышу, как Роуз копошится в ванной и терпеливо жду, подозревая, что наш разговор окончен.
Так и есть. Вылетает оттуда уже одетая, но платье до конца так и не просохло. Останавливается на минуту у зеркала, а потом направляется в мою сторону.
— Отойди, я ухожу, — решительно произносит она.
За окном гремит гром. Стихия разошлась не на шутку.
Я отталкиваюсь от двери и делаю шаг навстречу.
— Прощай? — не то спрашиваю, не то утверждаю.
— Прощай, — смотрит так пронзительно, что кровь стынет в жилах.
Сглатываю судорожно, когда обходит меня, снимает сумку с крючка и устремляется к выходу. Сжимаю челюсти до зубовного скрежета.
Плевать, пусть проваливает… Не стоило вообще сюда приезжать!
Но уже спустя секунду я противоречу сам себе: захлопываю входную дверь и хватаю её за плечи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Плачет, отворачивается. Через силу разворачиваю её к себе.
— Дай мне уйти, — пытается вырваться из моих рук, но я только сильнее придавливаю её своим телом.
— Успеешь, — сжимаю её плечи и медленно, словно мазохист, наблюдаю за тем, как солёные слёзы скатываются вниз, к искусанным от волнения, губам. Мне кажется я даже помню их вкус.
