— Таточку, — шептала Галя, — что же с тобою было, где ты был?
— Ничего, ничего, доченька, — счастливо смеялся отец, поглаживая ее руку. — Теперь все будет хорошо. Я уже не винокур! Я теперь казак!
— О чем ты, таточку?
— Я правду говорю! Мне отец горькие слова молвил… И дед… И прадед… А что?!
Все верно! И я их послушался. Теперь — Дикое Поле — моя обитель! Ого-го!
Погуляем!
— Спокойно! — отозвался юноша с переднего сиденья, не оглядываясь. — Соглашайтесь. Все будет отлично…
— А где же чаша? — спохватилась девушка.
— Вот она. — Незнакомец подал черную шкатулку. — Откройте и посмотрите. Не бойтесь. Она неподвластна земным стихиям, не разобьется…
Галя дрожащими руками открыла шкатулку. На темном бархате вспыхнули фиолетовые искры. Она взяла чашу. Послышался мелодичный перезвон. В чаше загорелась голубая капля, запылала алая жидкость, послышался нежный аромат цветов. Галя испуганно смотрела на дивную трансформацию, не зная, что предпринять.
— Ага! — радостно заорал отец. — Я не лгал! Глянь — там вино! Вино бессмертия!
Пей, доченька! Пей! Это для тебя оно появилось! Я не мог выпить… недостойный я! Да! А ты… Пей!
— Погодите! — резко вмешался юноша. — Отдайте чашу!
Девушку поразил его тон. Ледяной голос, холодное лицо, властно протянутая рука.
Ее душа возмутилась. Кто он — этот юноша? Почему судьбою отца распоряжаются неизвестные люди?
— Я не отдам чашу! — гневно ответила девушка. — И остановите машину. Я не желаю детективных историй. Я идиотка, что согласилась ехать с вами. Отец требует лечения. В нормальной больнице. А чашу пусть изучают ученые в Институте, а не в какой-то подпольной группе! Остановите машину, я хочу вернуться домой!
— Верните чашу! — зловеще повторил юноша.
За окнами машины чернели святошинские леса, между деревьями мерцали редкие огоньки коттеджей. Кричать? Драться с ним? На отца надежды нет! А что она может сама? Теперь Галя поняла, что попала в скверную историю, в капкан. Тут какое-то преступление! Она лихорадочно думала, как поступить, но мысль металась в пустоте. А машина неслась во мраке, разрезая лучами фар стену ночи. Но вот юноша резко повернул налево. Замигали стволы сосен, густые кусты.
— Куда вы? — отчаянно закричала Галя.
Машина остановилась. Девушка ударилась лбом о переднее сиденье. В голове послышался звон, в глазах потемнело. Затем властная рука прижала к ее устам что-то мягкое, удушающий запах проник в сознание, отнял волю. Руки и ноги мгновенно окоченели. Шкатулка с чашей упала на колени. Девушка все слышала, но не могла пошевельнуться. Где-то недалеко орал отец, с кем-то ругался.
— Проклятые басурманы! — кричал он. — И тут вы! Приблуды ханские, янычары! Ага!
Знай наших! Так тебе! Я тебе покажу, как выкрадывать священную чашу! Вот тебе!
Вот тебе!
Выстрелы. Стон. Что это?
Бред? Сновидение?
Проснуться бы. Раскрыть глаза. Нет силы. Нельзя…
Кто-то вытаскивает ее из машины, несет.
Слышен тонкий, пронзительный свист. Сквозь закрытые веки пробивается призрачный свет. Ее кладут на что-то мягкое. Тишина. Потом шелестящие шаги, суетящиеся звуки.
Мощное гудение. И вновь — покой. Помещение такое тесное, что нечем дышать.
Огненные лезвия режут ее тело на мириады частиц. Пустота.
Проходят минуты. Или века? Кто скажет?
Черная волна бытия плещется, формирует чувства, дает тело. Она снова ощущает горячий пульс жизни. Холодный камень, запах сырости. Неприятные, резкие голоса.
— Кто она?
— Бесноватая. Что станет говорить — не обращайте внимания. Одержима дьяволом.
— Зачем она мне? — спросил недовольный женский голос.
— Не тебе, а мне! — резко возразил мужской тенор. — Вот, возьми. Тут достаточно.
— Это другое дело, — обрадовалась женщина. — Ты не забываешь о храме божьем.
Спаси бог! Будь покоен, она отсюда не выйдет!
— Прощай, святая мать! — прозвучал иронический голос. — Береги ее. Не мучь, но глаз не спускай!
Загромыхала металлическая дверь.
Снова тишина. И холодный враждебный мрак…
…Сергей Гореница отодвинул листики с расчетами, зевнул. Довольно улыбнулся.
Чудесно! Все сошлось. Что покажет практика? Он уверен в успехе. Тревога есть, куда от нее денешься? А сомнений нет. Откуда тревога? Ведь это прыжок в неведомое, в тайну. Никто не знает, что ожидает искателя там. Враг или друг?
Сергей поднялся с кресла, подошел к окну, отодвинул занавеску. На фоне неба выделялась Печерская лавра, сверкала золотом в лучах прожекторов. Покачал головой. Какое странное соединение — старинная колокольня и электричество, архаические кресты и компьютеры, фигуры святых в раззолоченных одеяниях и толпы модерновых туристов! Как все эклектически смешалось!
Наследие разных веков, взглядов, предпочтений, традиций. Человечество несет их на плечах, в каждой клеточке, не в состоянии стряхнуть. Узкая тропинка, вокруг — стены. Рождение — смерть. Безмерность над головою, вокруг нас, но путь туда — заблокирован. Кем, когда? Сотня полетов ракет, бескрылые теории, трусливая мысль. Все это словно рисование иголкой картины в воздухе. Никакого следа! И амбиции человеческие тают, и ученые начинают понимать, что тщетно «взнуздывать» природу, что Космос — непознаваем на этом уровне осознания. Неведомый, враждебный, равнодушный. Он не откликается на наши призывы и стоны. Надо искать иных путей! Каких же?
Лавра! Там тоже похоронены целые поколения искателей пути в беспредельность.
Жажда объять идеал, подняться к святости, к мудрости, расширить сознание. А в жизни? Вокруг — цинизм, толпы молящихся и бессилие молчащего бога.
Беспредельность молчала. Колокольни, блестящие купола стремились к небу, воплощая в себе мечту человеческого духа о красоте, братстве, и замирали на века, словно надгробные памятники суевериям и тщетным надеждам.
Но вот… пришел час! Свершается! Сергей знает, что возврата нет. Будет буря, ураган. Будут жестокие споры. Эксперименты, которые поразят даже ученых бегемотов с толстенной догматической кожей. Тогда новый горизонт откроется.
Впрочем, бывает и так, что заключенный, отсидев срок, не желает оставлять темницу. Привык к тюремному размеренному ритму. А там, за стенами, неожиданности, там надо думать, напрягать мозг, отвечать за что-то.
Парадоксально, но факт! Есть такие. И в жизни, и в науке! Тюрьма догматов и традиции тяжеловесна, угрюма, невыносима, но рутинный разум не желает, боится оставить уютные, привычные стены.
Что ж, есть и смелые души. Они нашлись! Нашлись среди космонавтов, физиков, в среде психологов и парапсихологов, есть физиологи, медики, изучающие человеческое естество в необычном аспекте, в неожиданных направлениях. Много наук заинтересовано в крушении стены времени и пространства. Речь идет не о каком-то локальном эксперименте, но о рождении Нового Мира, о прорыве в сверхмерность! Чудно и радостно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
