Джакопо не стал бы наслаждаться теплом вечернего солнышка и жевать яблоко, если бы знал, что к нему, словно кошка, подкрадывается Харри.
Джакопо отшвырнул огрызок яблока и стал думать о Вилли. Он задавал себе вопрос: что же интересное мог узнать его приятель, чтобы прийти в такой восторг и рассчитывать на награду? Джакопо слегка сморщился. Что за чудак этот Вилли: думает только о деньгах, машинах и женщинах! Единственной страстью самого Джакопо было пение. У него был неплохой тенор, и не будь он таким ленивым, вполне мог бы петь в каком-нибудь третьеразрядном кафе. Не удержавшись, он тихонько замурлыкал: «Сердце красавицы склонно к измене…», — и это было его роковой ошибкой, потому что Харри находился уже неподалеку. Харри еще не видел противника, но его чуткое ухо уловило пение Джакопо. Зловещая улыбка появилась на лице бывшего разведчика.
Джакопо полез в карман за новым яблоком и пожалел о том, что не догадался прихватить бутылочку вина. Ведь надо ждать еще не меньше двух часов до того момента, как на смену придет Манетто.
Манетто был тоже одним из сыщиков Альскони. Они с Джакопо прекрасно ладили: оба были ленивы, полностью лишены честолюбия и не одобряли чрезмерной жестокости.
Джакопо достал яблоко, деловито потер его об рукав и с довольной улыбкой стал рассматривать фрукт, решая, с какой стороны лучше впиться зубами в розовую кожицу. В тот миг, когда он совсем собрался откусить кусочек, Харри, который находился уже в трех метрах, прыгнул на него. Джакопо показалось, что сверху обрушился небесный свод, он чуть не умер от ужаса.
Руки врага сдавили его горло, и Джакопо начал задыхаться. Он решил, что настал его смертный час, и почти не сопротивлялся. Через секунду в глазах несчастного вспыхнул красный свет, и он уплыл в темноту.
Харри встал и, сложив руки рупором, закричал:
— Эй, Черри!
Потом, вытащив из кармана два мотка тонкой веревки, предусмотрительно захваченной в доме, он принялся вязать руки и ноги шпиона.
По аллее, пыхтя и задыхаясь, неуклюже бежал Черри.
— Я поймал его! — хрипло выкрикнул Харри.
Черри что-то проворчал, подошел к неподвижному телу и ткнул его концом своей трости.
— Ну-ну, — тихо предупредил Харри. — Эта штука действительно опасна.
— Жаль, что не я поймал его, — мрачно произнес Черри. — Я бы оставил ему на память маленький подарок.
Харри поднял Джакопо и взвалил на свои широкие плечи.
— Может быть, и стоило бы проучить его малость тростью, но я хочу заставить эту пташку почирикать. Пошли, Черри, приведем его в себя. Вдруг он расскажет нам, как побыстрей добраться до мистера Миклема.
— Если не заговорит, пожалеет, мерзавец, что на свет появился, — зловеще пробормотал Черри, в котором, очевидно, проснулась кровь его темпераментных предков.
На ступеньках виллы стояла Мариан. Увидев Харри с бесчувственным телом на плечах, она удивленно взметнула брови. Черри приветственно взмахнул тростью-шпагой, и клинок блеснул на солнце.
— Я поймал его, — доложил Харри, поднимаясь по ступеням.
Он опустил Джакопо на пол и повернулся к Черри.
— Нам не помешал бы таз с водой.
— Сейчас, — Черри поспешно вышел.
— Ты не убил его, Харри? — спросила Мариан, всматриваясь в бледное лицо пленника. — Он очнется?
— Будет свеженьким, как флорентийский огурчик, — весело пообещал Харри. — Я его только слегка придушил. Думаю, гадюка просто перепугался.
Вернулся Черри с большим тазом воды и, не дожидаясь приказаний, плеснул на голову Джакопо. Через несколько секунд тот застонал и с трудом сел, цепляясь за балюстраду веранды. Харри склонился над ним.
— Послушай, скверный мальчик, — сказал он, четко выговаривая слова. — Ты понимаешь по-английски?
Джакопо кивнул и сразу же схватился рукой за шею.
— Отлично! Я хочу узнать, как добраться до мистера Миклема. Мне кажется, ты пришел, чтобы рассказать об этом, — и он дал понюхать пленнику увесистый кулак. — Не скажешь по-хорошему, придется пустить в ход эту чешущуюся штуку. Сейчас все зависит от тебя, поэтому не валяй дурака, иначе история нашего знакомства может кончится быстро и плохо для некоторых. Это я тебе обещаю.
Джакопо поднял глаза, встретился с холодным взглядом Харри, и по спине его побежали мурашки.
— Я все скажу, синьор, — пробормотал он.
— Вот это правильно, — одобрил Харри.
Он развязал веревку, которая стягивала руки и ноги пленника и, потянув за рубашку, заставил его встать.
Харри кивнул в сторону гостиной:
— Входи в дом и начинай петь, дорогуша.
— Может быть, стоит записать его рассказ? — предложила Мариан, подталкивая Джакопо к стулу.
— Не вздумай хитрить, приятель, — предупредил Харри. — Мы знаем, где находится мистер Миклем: полчаса назад я разговаривал с ним по телефону. Давай выкладывай все, что знаешь. И если я увижу, что ты врешь, угощу тебя этим, — и он снова продемонстрировал Джакопо свой достойный внимания кулак.
Джакопо съежился на стуле и кивнул.
Альскони едва успел налить себе виски с содовой, как в комнату быстрым шагом, не постучавшись, вошел Манетто. Глава организации так и застыл с кусочком льда, который собирался опустить в стакан.
— Что тебе нужно? — холодно проговорил он. — Я тебя не приглашал.
Жирное лицо Манетто было бледно, на лбу бисером выступил пот, черные волосы торчали во все стороны, глаза были расширены от страха.
— Они сцапали Джакопо, — еле слышно произнес он.
Альскони бросил лед в стакан.
— Кто сцапал?
— Типы с виллы. Я поехал туда, чтобы сменить Джакопо, и видел, как один из них затаскивал его в дом. А через десять минут подъехали две машины, и из них вылезло человек шесть. Кажется, все итальянцы и не похожи на ищеек.
Альскони наполовину осушил стакан и, отставив в сторону, почесал нос.
— Так, понятно. Понятно…
Манетто боязливо поглядывал на босса, который бессмысленным взглядом уставился в стену.
Альскони понимал, что его карьера в Сиене закончилась. Каким же надо было быть идиотом, чтобы отправить Джакопо следить за виллой! Вилли никогда не позволил бы схватить себя! Он был мастером своего дела, а Джакопо — лишь подмастерьем. И этот парень, конечно же, заговорит, а знает он немало… Самое главное — ему известно, где находится Миклем. А кроме того, он в курсе некоторых дел организации, и полиция может выжать из него кое-какую информацию. Нельзя было отправлять его на виллу, это серьезный промах!
Альскони посмотрел на Манетто.
— Через полчаса мы уезжаем, — распорядился он. — Поставь машину у входа и отнеси туда пять деревянных ящичков, которые найдешь в моем столе. Еще возьмешь из шкафа в моей комнате небольшой чемодан. Собери вещи: сюда мы больше не вернемся.
— Слушаюсь, синьор, — поклонился Манетто и быстрым шагом вышел из комнаты.
Альскони подошел к бару и долил в стакан виски. Он давно подготовился к такому финалу: в Палермо его ожидала шикарная вилла, где в потайной комнате хранилась большая часть награбленных драгоценностей и денег. Сегодня вечером он отправится туда на самолете. В порту, всегда готовая к отплытию, стоит яхта. Нужно лишь погрузить ценности на борт и удрать куда-нибудь в Северную Африку.
Но тут Альскони вспомнил о Кранторе и нахмурился. Ведь этот парень везет пятнадцать тысяч фунтов стерлингов в пятифунтовых банкнотах, а английская валюта очень может пригодиться. Крантор, конечно же, сел на воздушное такси на одном из маленьких аэродромов возле Лондона, которые хороши тем, что ни один таможенник не станет совать нос в твой багаж. А приземлиться должен на заброшенном американском аэродроме в шестидесяти километрах от Сиены. Нужно дождаться его прибытия. Альскони не собирался дарить Крантору пятнадцать тысяч. Лучше всего было бы этим же самолетом вылететь в Палермо. Но воздушное такси не слишком удобно: туда может поместиться лишь один пассажир. Крантору самому придется вести самолет. А что делать с Манетто? Альскони покачал головой. На этого типа нельзя положиться, придется убрать его, иначе он попадет в руки полиции и наболтает там лишнего.
Но в руки полиции, несомненно, попадут Энгельман и Карлос. Врач, конечно же, тоже не станет хранить тайны организации. Альскони потер лоб. Судьба Энгельмана почти не заботила его, он недолюбливал мясника, а вот Карлос… Глава организации был привязан к негру, но понимал, что гигант слишком заметная фигура, и взять его с собой невозможно. Благодаря гигантскому росту Карлоса замечали везде, где бы он ни появлялся, полиция сразу же нападет на его след, а потом выйдет и на Альскони. Нет, Карлос тоже должен исчезнуть!
Альскони ценил себя за умение принимать быстрые и правильные решения. Нужно ликвидировать Феликса, Лорелли, Карлоса и Энгельмана. Ну, и само собой — Миклема. Очень удобно, что все находятся сейчас в подземелье. Обезвредить их не составит ни малейшего труда.
