Казалось, Ник был горд за самого себя. Неожиданно Мори вырвало. Каша и кофе пролились сквозь запиханные в рот пальцы.
– Вот те нате, – пожурил ее Саккорсо. – Еще минуту назад ты была чистенькой, почти красавицей – желанной добычей для какого-нибудь шустрого парня. Но теперь, – Ник хихикнул, – боюсь, ты выглядишь, как дохлая курица.
– Что ты с ней сделал? – раздался отчаянный голос Дэйвиса.
Саккорсо резко поднялся с койки, перешагнул Мори и подошел к устройству внутренней связи. Шрамы на ей щеках казались черными проемами.
– Ты, щенок, – прорычал он. – Это называется местью.
Дэйвис завыл.
Но его голос пропал, когда Ник нажал кнопку связи.
– Мика, – позвал Ник.
– Слушаю, – отозвался бесстрастный голос.
– Боюсь, мы теряем контроль над событиями. Пришлось сказать ей о Дэйвисе. Она приняла мои слова близко к сердцу. Отсоедини связь с его каютой. Пусть ничего не слышит. Если будут переговариваться, они только сделают друг другу хуже.
Завывания Дэйвиса так и стояли в ушах Мори, словно она все еще могла их слышать.
– Что-нибудь еще? – спросила Мика.
Ник ухмыльнулся.
– Сделай так, чтобы она не смогла выбраться из своей каюты. Я займусь ею, когда у меня будет время.
С этими словами Саккорсо отключил связь.
Почти задыхаясь в собственной рвотной массе Мори проследила, как Ник открыл дверь и закрыл ее за собой. Пульт управления имплантатом он не выключил.
Мори не смогла вынуть пальцы изо рта до тех пор, пока Саккорсо не отошел от ее каюты на расстояние, превышающее радиус действия устройства, которое он унес с собой в кармане.
20
Мори стояла на четвереньках, и ее безудержно рвало. Одна рука попала в лужу каши, но Мори не обратила внимания на неприятное ощущение. Ей нужен был воздух, ей нужно было дышать. Но с каждым вдохом в ее легкие попадала желчь и рвотная масса. От недостатка воздуха перед глазами поплыло. Каюта кружилась, словно «Мечта капитана» теряла внутреннюю гравитацию.
Дышать.
Желчь в пищеводе; желчь на голосовых связках.
Дышать.
Широко раскрыв рот, Мори пила воздух маленькими глотками.
Дэйвис…
Не так уж и плохо, что он заперт и беспомощен. Не так уж и плохо, что его продали Амниону. Может быть, кризис личности, кризис, способный разрушить любого, то, что ему нужно. Но Нику этого недостаточно. В отместку за надругательство над собой он зародил сомнение в самом сердце Дэйвиса.
Это называется местью.
Единственное спасение ее сына от безумия – его память, полученная им по наследству. Ник же превратил его воспоминания в пытку. Он сделал все возможное, чтобы Дэйвис поверил, будто его злейшие враги – люди, причинившие ему больше всего страданий – его родители, а его сознание – преступление против его, Дэйвиса, личности.
Как ее сын переживет такое? Есть ли надежда? К тому времени, когда он окажется в руках Амниона, он будет уже невменяем.
Мори поднялась с четверенек на колени.
Еще глоток воздуха.
Испачканной в каше рукой Мори провела по лицу, пытаясь удалить с него все, что мешало дышать. Она сама безумна. Все понимает, но не может продумать ни шага вперед. Не знает, что собирается сделать, пока не сделает этого.
Немного отдышавшись, Мори с трудом поднялась на ноги.
Ник приказал Мике лишить Дэйвиса внутренней связи, но он ничего не сказал по поводу ее собственного переговорного устройства. Кроме того, Ник еще не достиг мостика. Не может быть, чтобы она барахталась в рвотной жиже так долго.
Покачиваясь и еще не понимая, что она собирается делать, Мори облокотилась о переборку и включила внутреннюю связь.
Загорелись индикаторы: канал открылся.
Из громкоговорителя донесся шум, который обычно возникает, когда на другом конце канала тоже включено устройство связи. Другой конец канала? Нет, это не может быть капитанский мостик. Фоновый шум, доносящийся из громкоговорителя, слишком уж не характерен для ограниченного пространства командного модуля. Каким-то образом Мори вышла на связь – или ей предоставили эту связь – с остальной частью корабля. Кто-то хочет, чтобы се услышали.
– Выслушайте меня, – прохрипела Мори, – он хочет отдать им моего сына.
Какое до этого дело остальным? Большинство из них, может быть, даже все, уже знают о намерениях Саккорсо. Кроме того, она полицейский, то есть враг. С какой стати им ей помогать? Кто будет с ней связываться?
Мори просто делает то, что она делает, не задумываясь о последствиях. Дрожа от возбуждения, она вложила в голос всю свою силу убеждения.
– Я знаю, почему вас – некоторых из вас – привела сюда судьба. Я понимаю, почему вы выбрали себе такое ремесло. Некоторые нашли здесь свою свободу, самовыражение. Преступный мир предоставляет более широкий простор для выбора, ставит меньше препятствий. До этого вы слишком много потеряли, слишком много упустили. Теперь вы можете взять то, что хотите.
Мори не знала, что говорить. Она была слишком слаба, чтобы показывать чудеса красноречия. Чтобы приободрить себя, она представила, как ее голос разносится но всем помещениям и каютам корабля, отдается эхом в коридорах. Она представила, как се внимательно слушают.
– Неужели это то, чего вы хотите? Вы хотите торговать людьми с Амнионом? Вы задумывались над тем, что это значит? Это значит, что вы можете стать следующими. Хорошо, сейчас вы отдадите им моего сына. В следующий раз вы согласитесь отдать кого-либо из вас. Может быть, тебя, Эльба? Или тебя, Пэстил? Вы думаете, что представляете на корабле ценность для Ника? Что если на Малом Танатосе он найдет кого-нибудь, кто сможет справляться с вашей работой – или предоставлять ему любовные утехи – лучше, чем вы?… Именно этого вы хотите?
Приступ кашля сдавил горло Мори, но она не могла позволить себе остановиться. У нес не было времени – Ник отключит ее, как только появится на мостике. В своем воображении она видела, как Саккорсо торопится, чтобы положить конец ее выступлению.
– Но некоторые из вас оказались здесь но другой причине, – сквозь слезы продолжала Мори. – Вы здесь потому, что полиция коррумпирована, и только находясь здесь, вы можете ей противостоять. Вектор? Сиб? Мика? Вы меня слышите? Полиция коррумпирована. Раньше я этого не знала, но теперь уверена в этом. И мне это не нравится так же, как и вам. Я стала полицейским, потому что пираты убили мою мать, и я хотела отомстить. Я хотела бороться против всего, что угрожает человеческой жизни, свободе и безопасности. Но то, что я узнала с тех пор, вызывает во мне ужас… Отдав моего сына Амниону, вы ничего не добьетесь. На полицию вы никак не повлияете, потому что им все равно. Вы просто предадите человечество, все человечество – меня, себя, каждого мужчину, женщину или ребенка, которые пока радуются жизни… У вас у всех есть семьи, из которых вы вышли. У вас есть матери и отцы, братья и сестры, родственники и друзья. Как вы посмотрите им в глаза?… Не позволяйте Нику продавать Дэйвиса. Найдите другое решение. Оно должно быть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
