дело в том, – тихо сказала Таисса, – что ты потерял Элен?
– Я свободен от нанораствора, – произнёс Майлз, глядя на сына. – Она дала мне эту свободу. Дала мне возвращение на эту проклятую планету… я бы с куда большим удовольствием остался с ней там.
– В замороженном времени?
Майлз Лютер повернул голову с явной неохотой, словно Таисса была докучливым визитёром, от которого ему хотелось побыстрее отделаться. Впрочем, так, скорее всего, и было.
– Да, я собираюсь заморозить время для себя самого, – проронил он. – Точно так же, как Элен заморозила время в сфере. И проведу в криокамере хоть тысячу лет, если это потребуется.
Таисса в ужасе уставилась на него.
А потом поняла.
29.9
Таисса в ужасе уставилась на него.
А потом поняла.
– Ты надеешься снова встретиться с ней. Если её освободит Тьен…
– Или кто угодно ещё. Или никто и никогда. – Майлз Лютер пожал плечами. – Неважно. Я выбрал.
– Мы оба сейчас пленники Светлых, – напомнила Таисса. – Вряд ли они так легко выпустят самого Майлза Лютера.
– Я не буду просить разрешения.
И по холодному тону Майзла Лютера Таисса поняла, что Светлые действительно не будут ему помехой. Прямо сейчас они наверняка слышали этот разговор. Майлз Лютер, лидер части Тёмных, добровольно уходящий с арены и оставляющий всё? Да Совет расстелет для него ковровую дорожку!
И Вернон больше никогда его не увидит.
– Ты ценен для них, – только и сказала Таисса. – Сомневаюсь, что это будет так просто.
– Всегда есть шантаж. Совет экспериментировал на Светлых и создал препарат, который все последние месяцы убивал моего сына. Документированных подтверждений тьма. Я знаю и другие секреты, и Александр не рискнёт их раскрытием.
– И раскрывать эти секреты нам с Верноном ты, конечно, не собираешься.
– Разумеется, нет. Я унесу их в ледяную могилу. В этом и смысл.
Ирония в голосе отца Вернона явственно напомнила Таиссе о его сыне. Ей даже показалось, что на губах Вернона возникает призрак улыбки.
Показалось. Бледное лицо на подушке оставалось неподвижным.
– Зря ужасаешься, – проронил Майлз Лютер. – Ты должна быть счастлива, что я ухожу, забыла? Нанораствор. Я всё ещё хозяин твоего сердца и сердца твоего Светлого, так что и ты, и он вздохнёте с облегчением, когда я исчезну.
29.10
Таисса покачала головой.
– Ты обещал Элен, что не будешь отдавать приказов. Я верю тебе.
Майлз хмыкнул.
– Веришь тому, кто чуть не переломал тебе руки всего год назад? Доверчивая же у Эйвена дочь.
Таисса опустила взгляд. Слышать имя отца было всё больнее с каждым разом.
– Но самое странное, ты права, – произнёс Майлз. – Я обещал Элен и не буду отдавать тебе приказов. Впрочем, спорить со мной до хрипоты тоже не советую: не знаю, как твой нанораствор на это отреагирует. Светлые, конечно, хотели бы исследовать мою кровь, получить записи Элен…
Ещё одна холодная усмешка.
– Но я им не по зубам. Ни я, ни её наследие.
Таисса молча смотрела на Майлза, а он на неё.
– Как странно, – внезапно сказал Майлз. – Я всегда хотел уничтожить Александра, забрать у него самое дорогое, занять место твоего отца среди Тёмных… а сейчас мне это безразлично. Безразлично вообще всё, потому что те недели с Элен в её лабораториях стали мне дороже всего на свете. Любовь… чудовищное чувство – эта любовь.
– Я люблю Вернона, – негромко сказала Таисса. – Но я не собираюсь хоронить себя в криокамере, когда он умрёт.
– Потому что ты нужна своему сыну.
– Ты тоже нужен своему сыну. – Таисса кивнула на юношу, лежащего в ультрасовременной медицинской кровати. – Если бы он мог говорить, он сказал бы тебе, что он тебя любит. Что рисковал жизнью, чтобы спасти тебя. Я это знаю, и ты это знаешь.
Майлз Лютер устало вздохнул, глядя на сына.
– Это всё ненадолго, – произнёс он таким тоном, что у Таиссы сжалась сердце. – Мальчик умирает, и мне этого не вынести. Не после Элен. И, к слову, ты не знаешь, выдержишь ли ты сама.
29.11
– Это всё ненадолго, – произнёс он таким тоном, что у Таиссы сжалась сердце. – Мальчик умирает, и мне этого не вынести. Не после Элен. И, к слову, ты не знаешь, выдержишь ли ты сама.
Она сама, потерявшая Элен, Найт и отца. Возможно, навсегда отдавшая сына Алисе и Светлым. У Вернона осталось так мало времени, да и очнётся ли он? А Дир всё ещё был без сознания, и наследие отца принадлежало уже не ей…
– Я справлюсь, – произнесла Таисса и сама изумилась, каким уверенным был её голос. – Должна справиться.
Майлз вдруг усмехнулся, глядя ей в лицо.
– Нет. Иначе ты не сказала бы своему Диру, что готова остаться с ним в сфере навсегда, бросив всё остальное и всех остальных. Ты знаешь, что я чувствую, потому что ты чувствовала то же самое.
– Но мы больше не в сфере! У тебя есть выбор!
– Ты больше не в сфере, – покачал головой Майлз. – Но Элен там. И когда-нибудь она очнётся.
Таисса потрясённо смотрела на Майлза Лютера.
– Ты жертвуешь всем, – произнесла она. – Всем. Лишь бы Элен не была одна. Даже если она, вернувшись, тебя не примет. Даже если пройдут сотни и тысячи лет. Даже если твоя криокамера сломается и ты никогда не очнёшься. Даже если тебя убьют, пока ты спишь.
– Последнее маловероятно, – очень сухо сказал Майлз Лютер. – У меня осталось достаточно ресурсов, чтобы спрятать себя очень хорошо и обеспечить себе бессмертие.
– Гарантий нет никогда.
– Гарантий того, что Элен вернётся, нет тоже, – пожал плечами Майлз Лютер. – Но твой сын будет знать, что её ждут, а он человек, как и мы с тобой. И тоже верит в любовь.
Таисса не сдержала грустной улыбки.
– Психологическая ловушка для Великого Светлого?
– Мы с тобой оба знаем, что они работают.
Майлз повернулся к сыну.
– Уйди, пожалуйста, – произнёс он. – Я знаю, что ты мечтаешь остаться тут и держать мальчишку за руку до конца времён, но сейчас моё время. Я должен… попросить
