слишком мало, чтобы понять: на моем пути нельзя вставать даже по малейшим пустякам. Разве мало тебе было наказаний за постоянные бегства?
– Мне плевать, если дело касается Кристины.
– Вот как? Я долго была к тебе благосклонна в память о твоей матери, но всему есть предел.
– Нина, пожалуйста, – Лана схватила женщину за рукав платья и тут же испуганно сжалась в комок от брошенного взгляда, полного злости. – Не гневайтесь на него, он дурак, ничего не понимает. Дима, хватит спорить с Ниной, она всегда права, если ты вызовешь ее гнев, нам всем достанется.
– Ты сама в этом виновата, Лана! – молодой человек уже не мог сдерживаться и едва не бросился на девушку с кулаками. – Я желаю, чтобы Кристину выпустили сейчас же!
– Нет, Дима, – голос женщины был сурово спокойным, но раздраженные нотки уже начали проявляться. – Если ты сейчас же успокоишься, нам придется перейти на крайние меры.
– Отпустите Кристину! Мне нужно с ней поговорить!
– Это запрещено.
– Нет!
У Кристины тряслись руки. Все происходило по чужой воле, и она вообще никак не могла участвовать. Нина запретила ей выходить наружу, и от этого возмущение росло в геометрической прогрессии. Ей хотелось кричать, но от внезапного ужаса во рту пересохло, и девушка лишь слабо пропищала что-то. Никто ее не услышал, а сама ситуация окончательно вышла из-под контроля.
– Я не позволю вам держать ее здесь! Ее ждут дома, вы же сами говорили, что людям не место в нашей общине! Вы обязаны ее отпустить!
– Вы забываетесь, молодой человек. Здесь я диктую, что делать, а не ты.
– Успокойся, пожалуйста, – молила его Лана, но ее жалобный голос только подливал масла в огонь.
– Если вы не хотите идти мне навстречу, я сделаю это сам!
С этими словами Дима схватил стул и со всей силы швырнул его в стекло. Этот опрометчивый поступок вряд ли бы помог девушке выбраться отсюда и отправиться домой с чистой душой, но так Дима мог узнать правду и убедиться в том, что Лана его обманывает. Достаточно было лишь одного прикосновения, чтобы понять это.
Стекло оказалось слишком прочным, и металлический стул оставил лишь небольшую трещину. Не только на стекле, но и на душе Нины. В лице она почти не изменилась, но можно было увидеть искорки бешенства в ее глазах. Секундное молчание, и она изрекла.
– Самоуверенное злобное дитя, это было последней каплей. С меня достаточно, ты исчерпал все мое терпение, теперь я не стану покрывать тебя перед остальными, как это было раньше. Хоть моя дружба со Светой – это свято и неприкасаемо, я зареклась помочь тебе в случае, если с ней что-то случится, сейчас я буду следить за тобой более пристально, чем за остальными. И наказывать тоже. А сейчас я не желаю тебя видеть. Виктор!
Мужчина появился настолько быстро, словно все это время стоял за дверью. Только сейчас он не был таким же улыбчивым, как совсем недавно.
– Звали меня, Нина?
– Уведи этого наглеца отсюда в свой дом и постарайся, чтобы он находился там как можно дольше. Видеть его не желаю.
– Я понял.
– Нет, я никуда не пойду! – Дима отчаянно пытался сопротивляться, но хватка Виктора Сергеевича была крепкой, и он с невероятной легкостью скрутил руки молодого человека на спину. – Отпустите меня! Вы не понимаете! Кристина не может здесь находиться! Не может!
– Хватит шуметь, – Виктор говорил спокойно, что никак не могло соответствовать его жестким действиям. – Нина не желает тебя видеть. Не станем испытывать ее нервы на прочность.
– Кристина! – Дима протянул руку к девушке, словно это могло ему помочь. Словно это был последний шанс прикоснуться к ее теплой коже.
Девушка же только могла удивленно приоткрыть рот. Пальцы невольно сжались на стекле, пытаясь прорыться сквозь него, словно это был песок. Неужели это будет их последняя встреча? Мозг отказывался в это верить.
– Дима, нет!
– Жди меня, я этого так не оставлю! Все будет хорошо!
Его голос затих где-то за пределами помещения, и только слабые отголоски еще тревожили нависшую тишину. В комнате оставались Нина с Ланой. Последняя все еще тряслась от ужаса, переживая, чтобы с Димой ничего не случилось. Нина же злостно сжимала кулаки, пытаясь успокоиться. Вот тебе и само спокойствие. Даже такого уравновешенного человека можно вывести из себя.
– Все однажды заканчивается. Идем, Милана, нам стоит обсудить, как поступить с твоим красавчиком. Не бойся, я не собираюсь его убивать, хотя такое поведение стоит смертельного наказания.
Вновь тишина поглотила все вокруг, и Кристина осталась наедине со своими мыслями. В голове никак не могло уложиться то, что произошло минуту назад. Крики, резкие движения, недомолвки, выяснение отношений – и все прошло мимо девушки. Кристина не участвовала ни в чем, не имела права голоса, не могла ни на что влиять, но была неотъемлемой частью происходящего.
Все началось быстро и также быстро кончилось.
Нина дала ответы, но ими только прибавила пищи для размышлений. В чем-то Кристина была с ней согласна, но что-то непримиримо отторгалось сознанием. Откровенная ложь и попытки рассорить Кристину с Димой. Хоть это не озвучивалось никем, девушка прекрасно поняла, к чему все ведет. Нина определенно имела планы насчет ее особенности, но какой посыл они несли? Злой или же добрый? Помощь Кристине или же помощь Кристины в победе?
От такой путаницы невольно начала болеть голова, и девушке пришлось лечь на кровать, пытаясь унять пульсацию в висках. Сейчас Кристина начала жалеть, что оказалась здесь. Нина уже не казалась такой доброй и открытой. Она такой же оборотень, как и остальные. Она вождь и готова пойти на все ради защиты своих людей. И ей не чуждо кровопролитие, хоть Нина это старательно отрицала. Если дело дойдет до открытой конфронтации, она выпустит свои коготки и тут же забудет о своих словах.
Такова натура оборотня.
Ее не изменить.
Даже Кристине это было очевидно. Внутри нее созревала та же смертоносная опасность, но как она там появилась и как от нее избавиться, что более важно, оставалось под большим вопросом.
– И что же мне теперь делать? – поинтересовалась у пустоты Кристина, зная, что ответа не последует.
Виктор Сергеевич вывел Диму с легкостью, не применяя лишней силы, да и сам молодой человек не сопротивлялся. Единственный человек, которым ему меньше всего хотелось ссориться.
– Прости, Дима, но слова Нины – это закон, – внезапно начал оправдываться мужчина. – Она требует беспрекословного подчинения, это гарантирует ее признание и доброту.
– Я не против правил, это ваше право, но неужели вы
