— Мы вернемся на Землю на этом же корабле? — спросил Широков.
— Разумеется, нет, — ответил Мьеньонь. — Для вас построят новый, по последнему слову техники. Вы же видели на Сетито, что современные звездолеты более совершенны.
Олити в три рейса доставила на пристань всех.
В сущности, это была не пристань, а просто набережная. Она представляла собой огромную площадку, выстроенную из красных каменных плит, похожих отчасти на гранит, отчасти на мрамор, отполированных, как зеркало. Каждая плита была не менее двадцати квадратных метров величиной.
Когда появились каллистяне и их гости, корабль, стоявший в пятидесяти метрах от берега, приветствовал их протяжным, странно звенящим звуком. Несмотря на большую мощность этого «гудка», он не был неприятен для слуха и отличался какой-то своеобразной мягкостью.
— Я думал, что на Каллисто нет гудков, — сказал Широков, — ведь они создают шум.
— До последнего времени, — ответил ему Гесьянь, — гудки на море были необходимы. Каллисто — жаркая планета, и на ней часты густые туманы. Теперь, конечно, они не нужны. Но сохранилась морская традиция.
Корабль приблизился.
Оба друга видели такие корабли на рисунках и фотографиях, которые показывали им каллистяне еще на Земле, но тем не менее с большим интересом рассматривали странное судно.
Оно было невелико и очень узко. Ширина палубы не превышала четырех метров. Не было ни мачт, ни труб. Корпус судна, выстроенный из серебристого металла, почти не выступал из воды. Вся верхняя надводная часть была накрыта сплошным прозрачным кожухом чуть голубоватого оттенка. Благодаря низким бортам казалось, что по воде плывет огромная стеклянная лодка, перевернутая килем вверх.
Парапет набережной был значительно выше борта корабля, и люди, стоявшие на ней, смотрели на судно сверху. Первое, что обращало на себя внимание, было отсутствие каких бы то ни было палубных надстроек. Сама палуба представляла собой гладкую поверхность темного цвета, без единого шва, точно она была покрыта линолеумом. В трех местах виднелись небольшие зеленые круги.
Экипаж судна состоял из восьми каллистян.
Моряки были одеты очень своеобразно, в костюмы, отличные от тех, которые люди Земли видели до сих пор. На них были короткие, до колен, брюки и легкие сетки без рукавов. И то и другое было голубого цвета. По обычаю каллистян головы были ничем не покрыты.
— Словно дети, — сказал Синяев.
Действительно, странный костюм моряков напоминал одежду детей в летнее время. Издали казалось, что на палубе стоят черные мальчики в трусиках и майках.
— Я не вижу в этой прозрачной крышке ни одного отверстия, через которое мы сможем проникнуть на корабль, — сказал Широков. — Или она поднимается, как на олити?
— Посмотрите внимательнее, — ответил Гесьянь. — Вход прямо перед вами.
— Я его вижу, — сказал Синяев.
Пристально всмотревшись в поверхность «стекла», Широков, наконец, заметил тонкую синюю линию. Малозаметная на голубом фоне, она шла от борта вверх, плавно изгибалась и снова опускалась к борту. Точно тонкой кистью была нарисована арка.
В тот момент, когда он увидел ее, «дверь» сдвинулась назад и скользнула в сторону. Образовалось отверстие. Возле него собрались все восемь членов экипажа.
Широков и Синяев ожидали, что с корабля будет подан на берег трап или какая-нибудь сходня, но произошло совсем иное, чего они никак не могли ожидать.
Каменная плита, казавшаяся столь прочной и неотъемлемой частью набережной, сдвинулась с места и опустилась вместе с ними. Кто и как привел в действие механизм этой оригинальной подъемной машины, они не заметили.
Вход на судно оказался прямо напротив, на одном уровне, и оставалось сделать только один шаг, чтобы очутиться на палубе.
Один из моряков выступил вперед.
— Люди Земли, — сказал он, — желанные гости на корабле. Мы рады видеть вас у себя. Прошу вас войти.
Широкову и Синяеву пришлось первыми перейти на борт судна. Петр Аркадьевич снова подумал при этом, что их присутствие невыгодно Диегоню и другим звездоплавателям — на них почти не обращали внимания, оно целиком поглощалось им и Синяевым.
К их удивлению, экипаж корабля встретил гостей очень сдержанно. Никто не пытался обнять их, как раньше. Моряки приветствовали их только жестами. Это было результатом нескольких слов, сказанных Женьсиньгом так, что они не слышали. Еще раньше Диегонь высказал опасение, что чересчур восторженная встреча может в конце концов утомить людей Земли.
Вслед за ними на борт корабля перешли все члены экипажа звездолета. Женьсиньг и другие каллистяне остались на берегу.
— Мы скоро увидимся, — сказал Женьсиньг.
— Разве вы не поедете с нами? — спросил Широков, невольно посмотрев на Дьеньи.
— Нет. Корабль пришел за вами и экипажем звездолета. Население Атилли ждет вас.
— Я был бы очень рад, — сказал Гесьянь, — если бы вы поселились в моем доме. Я постоянно живу в Атилли.
— Мы гости Каллисто, — ответил Широков. — Я благодарю вас за приглашение, но мы будем жить там, где нам укажут. Мое и моего товарища желание — не расставаться с нашими друзьями и спутниками по полету.
Диегонь протянул руку и ласково провел пальцами по лбу и волосам Широкова.
— Все будут рады видеть вас у себя, — сказал он.
«Стеклянная дверь» беззвучно стала на место. Каменная плита с провожающими поднялась и снова неразличимо слилась со всей набережной. Корабль незаметно отделился от стенки и медленно отходил от нее.
Женьсиньг и все остальные шли по набережной вслед за кораблем, но вскоре отстали. Корабль шел все быстрее и быстрее. Длинный узкий корпус судна легко разрезал темную воду океана, оставляя за собой расширяющиеся полосы вспененных волн. Чуть заметно покачиваясь, он с нарастающей скоростью удалялся от берега.
Прошло несколько минут, и судно пошло так быстро, что гладкая поверхность воды у его бортов превратилась в мелькающие полосы. И без того малозаметная качка совершенно прекратилась. Как стрела летел по воде корабль; высокие волны вздымались перед его острым носом, с молниеносной быстротой оставаясь далеко позади.
— Если бы не этот колпак, — сказал Синяев, — стоять на палубе было бы невозможно.
— Очевидно, он для того и сделан, — ответил Широков.
Но прошло совсем немного времени, и они узнали, что сплошной футляр, закрывавший палубу судна, имел не одно назначение.
Оранжевый остров быстро уменьшался. Все тоньше становились кольца бьеньетостанции.
Далеко за ними виднелся крохотный шарик звездолета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
