– Нужна вода, – пробормотала она, снимая рюкзак, к которому был привязан небольшой походный котелок. В отличие от ящеров, которые по-прежнему вполне могли употреблять сырое, Ира любила готовую еду и питаться долгие недели исключительно жареным мясом ей не хотелось.
Джабай что-то пытался возразить, но ему хватило пары строгих взглядов. Ящер затих, наблюдая, как все торопливо принимаются за дело. Ему хотелось сказать, что рана не настолько серьезная и нет смысла переживать, но он видел: уговоры бессмысленны.
Вскоре костер был разведен, на него водружен котелок, заполненный водой из ручья неподалеку.
Пока вода нагревалась, Ирина рассматривала рану. Не было сомнений, что нужно удалить сгнившую плоть, проверить чистоту внутри, тщательно промыть, а потом зашить.
И если котелок она с собой взяла, то вот иглы нет. Кроме того, местные иглы (придуманные, кстати, ею самой) были настолько толстыми, что зашить ими кожу будет проблематично и весьма болезненно. Значит, придется обойтись без этого.
Можно ли заклеить рану смолой? В прошлом ее мире существовал медицинский клей для ран. Ничего серьезного она им, конечно же, не склеивала, только легкие порезы от ножа или бумаги.
Покосившись в сторону деревьев, Ирина решила отказаться от этой идеи. Не хотелось потом выковыривать застывшую смолу из раны.
Когда вода закипела, Ира вымыла нож. После дала воде немного остыть. Следующим шагом промыла рану, стараясь действовать как можно аккуратнее. Джабай время от времени напрягался, но молчал.
– Будет больно, – предупредила Ирина и принялась как можно аккуратнее срезать сгнившую плоть, вслух комментируя свои действия.
Она не была хирургом, поэтому вид воспаленной раны с потемневшими краями заставлял ее бледнеть, но мысль, что если она не сделает этого, то Джабай может умереть, подталкивала к действию.
Убрав гниль, Ирина отошла на пару шагов и сделала несколько глубоких вдохов. Руки слегка тряслись, чем сильно злили.
Ей пришлось заниматься дыхательной гимнастикой еще минут пять, прежде чем эмоциональное состояние немного стабилизировалось.
Первый этап был пройден. Теперь нужно было понять, по какой причине столь небольшая рана воспалилась. У ящеров прекрасная регенерация. Они выживают и с куда более сильными ранениями. Небольшая дыра, по идее, никак не должна была навредить.
Если так, значит, что-то не давало ране закрыться. На ум приходила заноза. Внутри что-то застряло. Джабай понятия об этом не имел, поэтому даже не подумал вытащить.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Джабай, наматывая на себя бинт.
– Что ты делаешь? – немедленно задала вопрос Ирина, останавливая его руку.
– Ты ведь закончила? – ящер взглянул вопросительно и остановился.
– Нет, – Ира качнула головой, снова разматывая бинты.
Джабаю явно хотелось спросить что-то еще, но Ира жестом велела ему вернуться в исходное положение.
– Там что-то застряло, – все-таки начала говорить она, понимая, что не должна держать Джабая в неведении. – Поэтому рана не закрывается и гниет. Если не достать это, то будет еще хуже.
Джабай ничего не сказал, просто сел прямо, молчаливо давая разрешение на дальнейшие действия.
Было больно.
Очень больно!
Он старался не дергаться, понимая, что это все только ухудшит, но ничего не мог поделать с рефлексами, заставляющими тело вздрагивать.
Ира хорошо понимала, насколько ковыряние в ране может быть болезненным, поэтому торопилась, стараясь при этом все равно быть аккуратнее.
В итоге спустя какое-то время она все-таки нащупала твердый и острый предмет. Еще через несколько минут предмет был вытащен. Отбросив его в сторону, Ира сначала проверила, что в ране ничего не осталось, потом все снова промыла и задумалась, как стянуть края.
Раз шить было нечем, то Ирина прибегла к имеющимся средствам. А именно – к бинтам. Торс Джабая был туго перетянут. Кроме того, Ирина уложила его на заранее подготовленную подстилку спиной вверх.
– Придется пару дней полежать так, чтобы края схватились, – сказала она, проверяя через бинты, как ощущается рана. Полностью соединить края с помощью такого способа не удалось, ведь ей пришлось срезать часть плоти. Но это все-таки было лучше, чем ничего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оставалось надеяться, что регенерация ящеров не подведет и Джабаю не придется лежать неподвижно слишком долго.
К сожалению, воспаление так просто не желало сдаваться. Ира еще несколько раз промывала рану и убирала гной. Ей пришлось вспомнить все, что она знала о местных растениях. Перепробовала все. И обмывала рану отваром, и прикладывала различные травяные смеси, но первые несколько дней Джабаю становилось только хуже.
Отчаявшись, она еще раз проверила рану. Ничего не нашла, поэтому ей только и оставалось, что продолжать начатое.
Никаких антибиотиков у нее не было. Она примерно помнила, из чего их можно сделать, но не имела представления, как именно можно добыть такое нужное вещество.
Где достать зеленую плесень? Насколько Ирина знала, та растет только на изделиях, в которые добавлены дрожжи. За неимением нужного она решила попробовать использовать любую найденную плесень, которой в таком влажном климате имелось большое количество.
Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Очень точное высказывание. В любой другой момент Ира не осмелилась действовать столь опрометчиво, но идей больше не было, а Джабаю с каждым днем становилось хуже.
Она подозревала, что дело не только в самой ране. Возможно, была уже заражена кровь. Эта мысль приводила в ужас.
Ящеры бродили целыми днями вокруг, напоминая безмолвные тревожные тени. Они ничего не говорили, только охотились или молчаливо наблюдали за Ирой и вождем издалека.
Ра, словно ощущая эмоции Иры, первое время старался подбодрить ее, но потом, осознав, что все бесполезно, так же, как и остальные, отошел на задний план.
Неизвестно, что помогло. Многочисленные травы (знания о некоторых принадлежали еще Тае), плесень или сильный иммунитет ящеров, но спустя пару недель практически безнадежной ситуации Джабай начал медленно поправляться.
Ирина и хотела порадоваться, и опасалась. Каждый раз, когда она видела улучшения, сердце тревожно сжималось. Она хотела улыбнуться, но потом страх сковывал тело, отчего все вокруг плыло.
Самый темный час – перед рассветом.
Спустя неделю, как Джабаю стало лучше, его состояние внезапно, буквально в один момент, ухудшилось. Ира проснулась ночью от тихих стонов. Подскочив, подобралась к Джабаю.
Он горел!
Температура была запредельной.
Ужас нахлынул с такой силой, что Ирина сама едва не потеряла сознание, но ей удалось сдержать себя.
Сначала она немного отдышалась, а потом принялась сбивать температуру. Она едва не обливала Джабая холодной водой, которой ящеры запаслись в достатке за эти дни.
Так как им пришлось надолго остановиться на одном месте, ящеры давно построили шалаши. В одном из них Ира и ночевала вместе с Джабаем. У нее не было и мысли отселиться от него.
После того как она несколько раз обтерла ящера, Ира начала поить его водой и соками. Она не знала, что еще делать! Надеялась, что сильный организм ящера все-таки справится. Нужно всего лишь подтолкнуть, насытить его витаминами и нужными элементами, дать больше воды.
Под самое утро, когда было так темно и тихо, словно вся жизнь ушла из этого места, Джабай, как показалось Ирине, на несколько мгновений перестал дышать.
Она едва не сошла с ума и не умерла рядом с ним. Все внутренности перевернулись и застыли.
Это было ужасно.
Настолько, что держать себя в руках не было никакой возможности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Задушенно захрипев, она подползла ближе и вцепилась в плечи ящера, принимаясь его трясти.
Он не мог умереть!
Не мог!
Как же так?!
Все ее существо кричало и корежилось от боли и отрицания. Ей хотелось схватиться за свое лицо и расцарапать его. Может быть, эта боль могла бы заглушить душевную.
