class="p1">– У нас помощницы? – улыбнулась Владислава племяннице с дочкой. – Милые девочки у тебя, Мариш. Я бы хотела написать их портреты. Всех троих. Ты не против?
– Почему нет. Я пришлю фотографию.
К столу подошла Алла, протянув руки к ножу:
– Лучше в гости. Приезжайте к нам в гости, и мама нарисует.
Влада забрала у дочери нож, дав ей толкушку, и та принялась мять помидоры для соуса. Брызги полетели Алле на кончики волос, окрасив их алым.
– Спасибо за приглашение, – поблагодарила Марина.
– А когда? Когда? – обрадовалась Кира. – Можно приехать на каникулах? На осенних, можно?!
– Можно, – кивнула Алла, – на летних! Через восемь лет!
– Дочка! – удивилась Владислава, – через восемь лет вы школу окончите и будете студентками. Не думаю, что Кира захочет к нам в гости. У нее будет мальчик, институт и своя компания.
На слове «мальчик» Алла обернулась на своего брата и на именинника, который приехал на небольшом автобусе с друзьями, родителями и одноклассниками.
– Он, – вытянула Алла колотушку в красных томатных подтеках, показывая на худого паренька с растрепанными волосами в серой футболке и очках, – этот мальчик будет ее мужем.
– Конечно, нет, – улыбнулись Марина с Владой детской непосредственности. – Этот отметит день рождения и уедет.
– Он вернется. Он же… Серый.
– Аллочка, иди поиграй. Идите вдвоем с Кирой. Спасибо, что помогли, хозяюшки.
Когда девочки ушли, Марина заметила, как погрустнела Влада. Начав резать хлеб, она отсчитывала вслух каждый кусочек, пока не дошла до двадцать второго, и только тогда остановилась.
Марине не терпелось продолжить считать и резать, но она снова сдержалась.
– Все хорошо? – протянула Марина сестре кухонное полотенце.
– Да… – трясла головой Влада, – переживаю за Аллу. Не за Макса, который каждую неделю кого-нибудь задирает в школе, а за дочку-тихоню. Макс недавно ключи от машины Сергея вытащил из кармана и врезался капотом в дерево на участке, перепутав педали. Лобовое стекло паутиной треснуло. Он испугался, но Алла…
– Что?
– Тем утром она нарисовала паутину и паука на игрушечной машине и подарила рисунок брату.
– Из мультика, – пожала плечами Марина.
Но она не знала того, что знала про рисунок Влада. Паутина у девочки вышла не калякой, а репликой. Точной копией рисунка трещин на лобовом стекле джипа – то же место, тот же номерной знак и даже цифры на шинах. Кто вообще замечает, знает и помнит какие-то там цифры на резине?
Влада не показала рисунок мужу. Она спрятала его туда, где хранила остальное «творчество» дочери. Каждый раз заканчивая эскиз, шестилетняя Алла называла его «картой».
– Она… – отвела Влада взгляд. – Иногда я вижу в дочери нашу мать.
– Согласна, – кивнула Марина. – Ей достался такой же нос и прямые светлые волосы.
– Ей досталось то самое, Мариш… То самое наследство… с ружьем.
– Перестань, – забрала Марина у сестры полотенце, кидая его через плечо. – Мы были детьми и не понимали, что происходит. А у матери был охотничий билет.
– Поэтому она уходила с дробовиками? И днем, и ночью! На кого охотиться в Нижнем Новгороде? На щук и карасей из Волги? А ее глаза, ты их помнишь? Помнишь, какой она становилась…
Марине не нужно было помнить. Она уже видела подобное в своей Кире. Вот почему Мира с Ирой побаивались сестру. Марина не знала, как объяснить это. Она прогоняла детские страхи прочь – когда в их с Владой детскую заходила мать, чтобы поцеловать девочек на ночь, к их щекам с противоположной стороны прижималось прохладное дуло ружья.
Целуя на ночь Киру, Марина знала, что однажды из-под ее одеяла покажется ружейное дуло. Вопрос лишь в том, в кого выстрелит дочь.
Влада поежилась:
– Иногда я боюсь. Я боялась матери с ружьем, а теперь боюсь дочери, когда она тянется к ножу.
– Влада, – перестала менять тему разговора Марина. – Слушай, вы ведь наверняка были у кого-то… ну, с этим вопросом?
– Сто двадцать два, – ответила Влада.
– Сто двадцать два чего?
– Столько психологов, психиатров и психоаналитиков смотрели Аллу. Во всех столицах. И не только врачи. Шаманы, экстрасенсы, мануальщики, гипнотизеры, остеопаты, энергоинженеры и куча шарлатанов. Плюс один следователь.
– Следователь? Зачем?
– Потому что… я просто… она нарисовала…
– А! Девочки готовят нам что-то вкусненькое! – поцеловал свою жену в щеку Воронцов. – Нужна ли помощь? Что принести? Подать, насыпать или подлить?
– Расставляйте стулья, милый, – пыталась успокоиться Влада, обмахиваясь одноразовой тарелкой, – начинайте накрывать на стол.
– Только бы дети аппетит не испортили на дне рождения.
– Пусть отдыхают.
– Мам, – подбежала Алла, – можно помаду?
– Ну вот, – улыбнулась Марина, – девочка как девочка! Как все!
– Конечно, родная, – достала Влада из сумочки и протянула дочке, – цвет называется «спелый гранат».
– Ошибка в составе, – ответила Алла, понюхав алый кончик, – двуокись титана опасна. Свинец и кадмий плохо очищены. Придется придумать с нуля…
– Нормальная девочка… – смотрела Влада вслед дочери, – но не как все.
Сев на корточки, Алла нарисовала в клетке классиков губной помадой круг, а внутри крест, выходящий за окружность.
– Что это такое? – рассматривала Кира символ.
– Не знаю… – уклончиво ответила Алла, – это все Яна.
– Твоя подружка? Она попросила нарисовать… кружок с плюсом?
– Попросила, но она не подружка мне, – похлопала Алла себя по правому уху, будто бы старалась выбить из него застрявшего таракана.
– А кто?
– Никто, Кирочка, – натянуто улыбнулась Алла. – Наверное, она похожа на учительницу, которая делает что-то полезное… в перспективе, но разве кто-то любит занудных училок?
– Я нет… – подумала Кира о своих никудышных достижениях в математике, – я, наверное, не пойму формулы, которым ты хотела меня научить.
– Однажды ты их поймешь. На, оставь себе, – протянула Алла тубу с помадой Кире, – Яна просит отдать ее тебе.
– Ну… ладно, – улыбнулась Кира, вспоминая, был ли у нее в детстве вымышленный друг, – передай Яне спасибо!
Сунув помаду в карман, Кира заметила оживление на дне рождения мальчика в серой футболке, которого друзья называли Костей. Аниматор в костюме Человека-паука учил детей гимнастическим трюкам: делать колесо, вставать на мостик, садиться на шпагат.
Решив показать класс и побыть немного училкой для остальных, Кира присоединилась к игре.
Толкнувшись, она сделала кувырок назад с места, приземляясь ровно на ступни.
Человек-паук хохотнул и с легкостью повторил элемент. Сразу после он сделал колесо, опираясь одной рукой на асфальт, сальто вперед и назад и замер на вытянутой опорной руке с согнутым в группировке телом.
С легкостью повторив последовательность элементов, Кира не заметила, как из кармана выпала помада. Подняв ее, аниматор открутил колпачок и, стянув со своей руки перчатку, нарисовал на ладони красным кончиком сердечко, после чего принялся детям «раздавать пять».
На ладонях оставались отпечатки сердец, и, когда
