— Они собираются взорвать парк! — не сдержавшись, выкрикиваю я, и чувствую прикативший к горлу ужас. Эти слова отрезвляют меня. Я неожиданно осознаю, что через час могу потерять Кирилла. Киру. Максима…Макс! Тело пронзает судорога. Глаза наполняются слезами, и я судорожно тяну. — Прошу. Отпусти меня. Я должна помочь всем, кто окажется там! Я должна предупредить их!
— О, Боже, — Астахов ошеломленно замирает. — Боже…
— Пожалуйста! — плачу и громко выдыхаю. — Пусти! Мне нужно торопиться! У меня всего лишь час.
— Поехали. Я подвезу тебя.
— Нет, — качаю головой и ядовито улыбаюсь. — Мне не нужна твоя помощь.
— Не глупи! — взрывается парень. — Ты на автобусе туда и за два часа не доедешь!
— Ты предал меня!
— И что теперь? Ты позволишь своим чувствам погубить Максима?! — Он бьет в самое больное место. Я горблюсь и ощущаю себя такой беззащитной, что едва сдерживаю равновесие. — Поехали. Нужно торопиться.
— Но…
— Поехали!
Я подчиняюсь.
Мы бежим к машине, через несколько минут уже срываемся с места, несемся в сторону парка.
По пути я звоню пожарным. Потом набираю скорую помощь. Мои руки дрожат. Буквально ходят ходуном, словно осенние листья на сильном, порывистом ветре.
— Тебе нужно успокоиться, — отрезает парень. Я не реагирую. — Эмоции сейчас ни к чему.
— Ты так же рассуждал, когда каждый день врал мне в лицо? — в груди что-то ноет. Сердце обливается кровью и доставляет такое ужасное, тяжело чувство, что становится трудно дышать.
— Ты ничего не знаешь.
— А что я должна знать? Что может оправдать тебя, Леша? Что?!
— Я на твоей стороне, идиотка! И я всегда на ней был!
— Да?! — истерично вскрикиваю я. — Ты так считаешь?!
— Я тебя обманывал, да! — ядовито усмехается парень. — И что? Лучше уж так, чем видеть твое лицо, узнай ты правду.
— Я доверяла тебе! Считала, что мы друзья!
— Сколько можно тебе повторять? — взрывается Астахов и пронзает меня ненавистным, жгучим взглядом. — Мы никогда не были друзьями.
Отворачиваюсь к окну и прикусываю губу. Всё. Хватит! Больше не могу выслушивать его бред. И так сердце ноет от страха, от боли. Не хватало ему ещё ныть от предательства.
В очередной раз набираю номер Киры. И в очередной раз она не отвечает.
Упрямая дура!
— Леша, быстрей, — отрезаю я, смотря на часы. — У нас осталось совсем мало времени.
— Я и так выжимаю больше положенного.
— Этого мало!
— Хочешь опять попасть в аварию?!
— Да, плевать мне на аварию!
— Ты никогда не могла рассуждать здраво, — орет парень. — Лия! Раскинь мозгами! Если мы сейчас врежемся в какой-нибудь столб, или в какую-нибудь иномарку, мы не поможем стае!
— А если ты будешь ехать, как черепаха — мы поможем? — истерично верещу я.
— Сто десять километров в час — это, ехать как черепаха?!
Я не отвечаю.
Лишь рычу, как одичавшее животное и прижимаю к себе колени. Испуганно закрываю глаза. Не хочу смотреть на часы, не хочу видеть цифры. Не хочу.
Прикрываю руками уши.
Мне дико страшно.
Буквально ощущаю, как внутри колотится сердце.
Бум-бум-бум. Словно удары молотком по голове.
Задерживаю дыхание и окунаюсь в беспространственную оболочку. Мне бы забыться. Мне бы перестать думать, чувствовать, слышать.
Голову сдавливают невидимые силки и возникают странные мысли.
Сколько может вынести человеческое сердце? Сколько боли, предательства, страха оно способно пережить?
Я ведь многое уже увидела. Через многое прошла. Мое сердце страдает не первый день. Так почему же оно до сих пор бьется? Почему разгоняет кровь по жилам? Почему не уснет и не затянет меня в безоблачное параллельное пространство?
Я никогда не понимала, для кого существует понятие судьбы. Неужели человек абсолютно не имеет выбора? Неужели все предопределено?
А вдруг уже написан текст для сегодняшнего дня. Возможно, я приеду, успею спасти всю стаю и прижму к себе Максима так крепко, как никогда ещё к себе не прижимала. А возможно, я не успею. Возможно, я увижу лишь страдания, плач и море боли.
Так что же мне предписано? Что ещё предстоит вынести моему сердцу?
Ответ приходит вместе с диким звоном сирены.
Я распахиваю глаза и вижу в окне — машины скорой помощи, пожарную машину. Вокруг носятся люди, черное облако гари взымается в зимнее небо, кто-то что-то кричит, кто-то что-то делает, а я умираю.
Умираю вместе с взорванным парком. Вместе с теми, кто не успел выбраться. Вместе с теми, кто навечно покинул этот мир.
Голос Леши, словно в тумане. Он просит меня не выходить, но я выхожу. Пьяно шатаюсь, бреду вперед, отмахиваюсь от угольного дыма в воздухе, и испуганно роняю на асфальт слезы. Иду. Женщина в форме мед. работника подлетает ко мне и орет что-то на ухо. Я не обращаю на неё внимание. Иду. Вижу пожарников, которые пытаются потушить пламя, охватившее колесо обозрения, но не останавливаюсь. Иду. Прижимаю ладонь ко рту, хочу остановить поток боли, слез, тошноты, хочу, закрыть глаза и не смотреть на картину мёртвого парка, но не закрываю. Иду.
— Лия!
Голос подруги выводит меня из транса. Внезапно в поле моего зрения врывается Кира. Она испачкана пеплом, кровью. На её правой руке сильный ожег, рана. Девушка плачет, пьяно шатается из стороны в сторону, но все равно бежит ко мне.
— Господи, — судорожно выдыхаю я, и прибавляю скорость. — Кира! Кира!
Я несусь к блондинке и обнимаю её так крепко, как позволяют руки. Чувствую, что она плачет, что трясется её грудная клетка, и испуганно выдыхаю.
— Это произошло так неожиданно, — ревет Кира и повисает у меня на плечах. — Сначала на воздух взлетела зеркальная комната, потом на нас обрушились обломки автодрома. А затем… — блондинка поднимает на меня свои красные, опухшие глаза и начинает судорожно дергаться. Прикрывает рукой рот и плачет. Сильно. Громко. Мучительно.
— Кира? Что произошло потом?
— Потом взорвалась будка, в которой продавали билеты, — ревет девушка и испуганно отходит от меня. Она обхватывает себя раненными руками и выкрикивает. — Она подорвалась как раз в тот момент, когда Максим стоял сверху! Она вспыхнула красным, ярким пламенем, и его откинуло ударной волной.
Я перестаю дышать. Вижу, как плачет Кира, как она шатается из стороны в сторону, и отключаюсь. Тьма накрывает меня. Словно кто-то выключает свет. Неожиданно в моей жизни исчезает солнце, исчезает воздух. Я замираю, смотрю перед собой и буквально чувствую, как боль пронизывает кончики пальцев, поднимается выше, выше, выше, достигает сердца и взрывается, подобно огромной космической сфере. Мне не устоять на ногах. Нет. Я не смогу. Я не выдержу. Нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
