Улыбчивый мальчишка пришелся по нраву обитателям замка. Его с удовольствием привечали и в хозяйской части, и на половине слуг, и среди замковой стражи. Младшая баронесса Денск вообще затискала Кейко до такой степени, что он начал старательно обходить ее по большой дуге. Среди рабов только Жанет кривил губы при виде подкидыша. А тот целый день носился по замку как заведенный. Утром разминка и индивидуальные занятия с Сотеки, затем уроки чтения и письма с Зиком — полукровка оказался хорошо образован. Обед с милордами, который тоже превращался или в урок хороших манер, или в пытку, если его заставляли есть не очень-то любимые им овощи. Почему-то рэквау были твердо убеждены, что кроме литра молока ребенок должен ежедневно получать не менее пяти видов овощей и фруктов. Фрукты Кейко любил, но вот некоторые овощи и зелень…, но спорить с хозяевами не смел, принимая овощные блюда за особо тонкое издевательство. После обеда у парнишки был час отдыха, за который он успевал сбегать проведать нэрков и искупаться в протекающей рядом с замком маленькой речке. Когда спадал полуденный зной — вновь тренировка, на этот раз с воинами гарнизона, которых Сотеки твердо решил превратить в настоящий боевой отряд. Закончив тренировку, потный и грязный, Кейко плелся мыться и пить ежедневное ненавистное молоко с булочками, которыми его подкармливала толстая и добрая кухарка из вольнонаемных — только это и мирило его с существованием мерзкого напитка. Следует заметить, что ни разу в голову Кейко не пришла идея вылить молоко или скормить его кошкам, которые в огромном количестве бегали по двору, он даже допустить не мог мысли, чтобы ослушаться хозяев. Вечер оставался для решения бытовых проблем милордов — что-то отдать прачкам, что-то погладить, дать распоряжения на следующий день остальным рабам рэквау, проследить за их выполнением. Артуари, погруженный в волшебный мир печатей, символов, кровавых жертв и заклинаний, постепенно свалил на Кейко всю рутину. Он даже выдал ему кошель с серебром для мелких покупок, но предупредил, что спросит за каждую потраченную полуфеечку. И не из-за того, что принц был жадным, а для того, чтобы дитя поняло всю ответственность поручения. Кейко жутко боялся тратить деньги, и пока кошель так и лежал у него под подушкой, что очень веселило Артуари. А в самый первый день подкидыш вообще спрятал монеты в сапог милорда и каждую свободную минутку бегал проверять, на месте ли он. Но самое главное — мальчишке нравилась такая жизнь! Он с благодарностью вспоминал старосту и его жадную женку и с ужасом думал, как бы сложилась его судьба, если бы Техик не продал его рэквау и останься он в Глушках.
— Привет, Ночь!
Кейко радостно обнял кобылу за шею. Она легонько толкнула его в плечо и тоненько заржала. Тут же к ним подбежал Змей, нахально потянулся губами к карману серой курточки паренька, в нетерпении перебирая стройными ногами.
— Каков, нахал! — смеясь, воскликнул подкидыш и вытащил из кармана два небольших яблока, которые нэрки тут же схрупали.
— Зик, милорд Сотеки приказал седлать нэрков. Мы едем на ярмарку! Ты тоже. — Его светло-карие глаза сияли восторгом, но вот взгляд Кейко упал на сидящего в тени дерева Жанет, и улыбка моментально сползла с его личика. — Ты тоже поедешь, — буркнул он.
— Какая прелесть. А милорд Артуари?
— Сам увидишь, а я тебе не оракул.
Кейко ухватил поводья Змея, вскочил на Ночь, совершенно не обращая внимания на отсутствие седла, и понесся к замку. Жанет и Зику пришлось бежать, чтобы не разгневать милорда Сотеки своим долгим отсутствием.
* * *
— Уважаемый Солей-абу-шуна мы купим у тебя для своих целей четверых рабов, и не стоит уговаривать нас на что-то большее. Этого вполне достаточно. Кстати, изделия из Пустых земель вызывают истинное восхищение. Я приобрету немного толченного мозга измененного и кусочек плоти демона, но яры хотели бы купить воистину сильное магическое существо. Разве у тебя нет никого из нелюди?
Купец Солей-абу-шуна задумался. У него как раз в тайной комнате были заперты два прекрасных экземпляра опоенных успокоительным зельем. Они были беспомощны в данный момент, но кто знает, как поведет себя ашга, когда очнется. Урашхи всегда были спокойны и покладисты, но с маленькими демонами нужно было держать ухо торчком, и купец серьезно задумался — не сбагрить ли эту головную боль сегодня?
— Благородные яры ведь знают, как опасно в наше время пленить нелюдь. Их семьи мстят за каждого своего родича с одержимостью атарака, — начал он издали набивать цену.
— Но ведь продажа такого товара легально карается смертью, и поэтому купец, который рискнет полонить кого-либо из нелюди очень рискует. Не только своим состоянием, но и своей жизнью, — включился в игру опытный барон Денск.
Купец потер руки, довольно улыбнулся и торг начался.
По дороге в сторону Черного замка двигалась процессия. Впереди, неторопливо рысили три благородных всадника на великолепных скакунах, чуть сзади, ведя в поводу еще одного коня с перекинутым через седло мешком, ехал симпатичный юноша в кружевной рубахе. Следом, подпрыгивая на ухабах и противно скрипя, катилась телега, которую тащил мохноногий пегий тяжеловоз. Правил конем высокий светловолосый мужчина в рабском ошейнике. На телеге сидели и лежали скованные длинной цепью люди. Четверо. Две молодые женщины, темнокожий мужик, заросший бородой по самые глаза, и крепкий худощавый мужчина лет пятидесяти — по местным меркам старик, с медной серьгой в ухе. Еще два паренька сидели сзади спинами ко всем, свесив ноги с телеги, они о чем-то тихо болтали. Замыкала колонну четверка воинов в легких кожаных доспехах.
Телега подпрыгнула на размытой дождем дороге, и подкидыш покрепче ухватился рукой за низкий бортик. Во второй руке он держал кулек с засахаренными орехами, которые купил для него хозяин. Рядом, поджав под себя одну ногу, сидел Зик. Кейко протянул ему кулек из большого зеленого листа, и парень с удовольствием отправил в рот очередную сладость. Подкидыш с тихим вздохом сунул за щеку предпоследний орешек, а последний — большой, зажаренный, покрытый медом и обсыпанный маком, аккуратно завернул в лист и спрятал за пазуху. На безмолвный вопрос Зика пояснил:
— Будет Торике гостинец с ярмарки.
Зик улыбнулся, показывая небольшие клыки, тщательно вытер липкие руки о солому, которой было застелено дощатое дно и, взлохматив растрепанные волосы Кейко, спрыгнул на землю.
— Пройдусь немного, а то всю задницу отбил, — пояснил он. — Думаю, что Торика такого в жизни не пробовала.
Торика, рабыня милорда Артуари, была единственной женщиной в их маленькой компании. Кейко, который наконец-то решился потратить деньги, выданные ему хозяином на «мелкие расходы», накупил для всех подарков. Оказалось, что тратить деньги на кого-то намного приятнее, чем на себя. Себе подкидыш купил только гребень и, пока никто из сопровождающих его не видел, маленькое мутное зеркальце. Уж очень понравилась ему сложная вязь из переплетенных листьев, украшавшая овал зеркала. Мальчишка обернулся, чтобы проверить, на месте ли его сверток с покупками, а заодно бросить украдкой взгляд на слабо шевелящийся мешок, привязанный к седлу его лошади, которую вел на поводу Жанет. Мешок перед самым отъездом притащили вооруженные до зубов обвешанные амулетами два бородатых мужика в расшитых халатах. Милорд Артуари строго приказал никому к таинственному грузу не подходить, не дотрагиваться до него и глупых вопросов не задавать. И всю дорогу подкидыш места себе не находил от любопытства. Он постоянно теребил Зика, задавая тому сто вопросов одновременно, заново переживая поездку на ярмарку, и изнемогал от желания заглянуть в таинственный мешок. Вот и сейчас он нетерпеливо поерзал, подгреб под себя побольше сена и опять начал гадать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
