— Не придуривайся! Отлично ты его узнаёшь! Но кто тебе его подкинул? Совсем другому человеку адресованное, как оно попало сюда? Молчишь... Что за «друзья» тут у меня шастают?! Такие могут и кобру подбросить и мину противотанковую... А ты будешь хлопать глазами?!
— А вы научите, как сортировать посетителей. Те, кто с виду и так шелупонь, к нам не проникают, а как про остальных дознаться, что у них на уме?
— Философствовать будем, да? О человеческой природе, о ее коварстве? А как же с письмом все-таки? Ни сном ни духом? Впервые видишь?
— Не впервые, нет, зачем? Но мне первых двух строк было довольно, чтобы узнать почерк Марии Петровны. А читать дальше — извините, я не так воспитана...
— Ой, да ладно! Почерк она узнала! С каких, извини меня за выражение?.. Где ты могла письма ее видеть или вообще любую ее писанину? Врешь нагло и не краснеешь. Чтобы так врать, нужно предположить, что я уже совсем ни черта не смыслю в людях вообще и в бабах в частности!
У Шведова не было никаких сомнений, что в этом деле не обошлось без его верной администраторши.
Зазвонил телефон. Шведов долго не снимал трубку, потом наконец не выдержал:
— Але! Нет здесь никого! Он умер! — и бросил трубку на рычаги.
— Так говори, — повернулся он к Регине. — Если тебе, конечно, есть что сказать...
Семендяева добралась до Сергея быстро, благо жила недалеко. Позвонила в дверь. Открыл сам хозяин.
— Привет. Проходите, Леночка.
— Что, я сильно вас переполошила? — деликатно осведомилась Лена, входя. — Извините, ради Бога...
— На кой ляд вы его снимали хоть?
— Чтобы с пальца не смылось... Чтоб потом вы, например, не сломали об него зуб...
— Я готов сломать два зуба, лишь бы нашлось. Я уж искал-искал... какое оно хоть? Золотое?
— Сереж, я ж вам сказала: серебряное. Но там небольшой бирюзовый скарабей.
— Бирюзовый — кто?
— Ну, камушек... Пошли на кухню.
— Хорошо еще, что я эти четыре дня не выносил мусорное ведро, — «похвастался» Сергей. — Только вы такая нарядная, Лена... А вдруг нам ковыряться в чем-нибудь придется? Не с руки как-то...
— Нарядная, Сереженька, потому что к вам, — просияла Семендяева. — Очень приятно, что вы оценили. А в помойке рыться мы не будем...
— Ну почему же? Там же, извините, пищевые отходы, не так уж и приятно. Ну что вы смеетесь? Бирюза, серебро — это не шуточки, во что бы то ни стало надо найти. Давайте логически... Куда вы могли его приткнуть? Понятно, что автоматически, но все-таки?
— Сереж, умоляю, — попросила Лена, — не зацикливайтесь на кольце. Спокойнее. Найдется — хорошо, нет... тоже неплохо. Давайте относиться к этому философски. Одно потеряли, может, другое что-нибудь найдем...
— В каком смысле? — не уловил подтекста Сергей. В кухню заглянул Анатолий Федорович.
— Сережа... — Тут только увидев Лену, закивал: — Ой, здравствуйте, добрый день... Или у нас вечер уже? Я Анатолий Федорович, Сережин папа.
— Очень приятно. Лена... — На самом-то деле Лене было не очень приятно — ведь она отчего-то полагала, что они с Сергеем в квартире одни, как в прошлый раз.
— Лена, я отниму у вас Сережу на две секунды, ладно? От силы — на четыре...
— Пожалуйста...
— Тем более у вас тут есть чем заняться, — поддержал отца Сергей. — Ищите, Лена. Ищите и вспоминайте.
И мужчины удалились в коридор.
— Слушай, хорошенькая, — тут же шепнул сыну Анатолий Федорович.
— Возможно. Ты что хотел, папа?
— Желание мое наивное, по всей вероятности, но оно, понимаешь, настырное! — Анатолий Федорович кашлянул, как делают люди, переступающие через неловкость. — Вот у меня при себе... Ну, в общем, ни то ни се... Хотел в киоске на углу купить чего-нибудь, ну, хоть этих «марсов», что ли, «кока-колы», чтобы мальчишка не сравнивал свой дом с домом чужого дяди не в пользу... — Не договорив, Анатолий Федорович опустил глаза. — Я знаю, конечно, что это дешевый популизм, так сказать, в стиле Жириновского, но... В общем, добавишь немножко?
Сергей молча достал деньги, протянул несколько бумажек отцу.
— Держи. Но уж больно он дешевый, этот твой популизм...
— Вот спасибо, — Анатолий Федорович быстро убрал деньги в кошелек. — Я быстро. А что Сашка один там побудет — не бери в голову: он увлечен некоторыми реликтовыми ценностями. Там, знаешь, есть такие марки... Да! А тебе опять повторю: хорошенькая! Только вот... Не стерва ли?
Сергей рукой махнул.
— Пап, не гадай. Без толку это. Там, возьми мои ключи... Анатолий Федорович кивнул, и они разошлись: Анатолий Федорович одеваться, Сергей — обратно на кухню.
— Сереженька, что же вы мне не сказали по телефону, что сегодня не с руки вам, что папа у вас тут? — спросила Лена.
— Не только. Еще и сын. То есть потому дед и нагрянул, что по внуку соскучился.
— Понятно... Но я-то могла и в другой раз. Мне-то не к спеху.
— Как — не к спеху! Четыре дня валяется где-то кольцо и посмеивается над нами, недотепами. Я хотел ведро сегодня вынести...
— Да что вы мне все — ведро, ведро! Такая семейная идиллия, а я тут, - следопыт непрошеный! Нет, я лучше пойду. Как-нибудь в другой раз... — Лена двинулась в прихожую.
Сергей последовал за ней. Прорвавшееся Ленино раздражение щепетильный Сергей растолковал по-своему:
— Лен, я не брал его, чем хотите, клянусь! Я даже на вас его не помню!
— Вот какой вы человек, Сережа... «Не помню»...Так, невзначай, приватизируете чье-нибудь сердце, а потом скажете: да не брал, не помню! Еще не факт, что оно было у вас! И предложите обыскать ведро! Шучу, не сердитесь... Примите, Сергей Анатольевич, горячие мои извинения и просто забудьте, выкиньте из головы эту историю. Может, еще позвоню и скажу: случай тяжелого маразма — колечко лежит себе преспокойно в ванной. Да, я такая... Привет!
Лена сама открыла дверь и шагнула на лестничную клетку.
— Очень желаю вам, Лен, чтобы так все и вышло, — проговорил Сергей на прощание. — Не забудьте позвонить в любом случае!
Лена молча пошла к лифту. Вызвала.
— Эй, Леночка, а вы гораздо веселей казались, когда пришли! — Сергей все еще не закрывал дверь. — Тоща надежды были, да?
— Была, Сережа, была. И сплыла. Обычное дело... Мне, наверное, трудновато будет позвонить вам... Не спрашивайте только почему, ладно? Да, я сама что-то спросить хотела... А, да! Вы курите или бросили уже?
— Какой там! Дымлю как паровоз. А что?
— Да ничего. Это я так... — Лифт наконец подъехал. — До свидания, Сережа... — Лена исчезла в кабине.
Сергей вернулся в квартиру. Постоял немного в коридоре, в задумчивости: все-таки не очень хорошо с Леной получилось. Похоже, он ее обидел...
Прошел на кухню. На столе краснела пачка из-под сигарет «Мальборо», которой раньше тут не было — Сергей курил, конечно, сигареты западные, но «Мальборо» все же позволить себе не мог... Значит, Лена забыла... Но она же вроде не курит...
