Я лежала и ждала мгновенной помощи, хотя прекрасно знала, что получить я ее не смогу. Вечно у меня ни как у людей. Максим прислал сообщение, чтобы я позвонила ему и ни в коем случае не сбрасывала вызов. Неужели они смогут мне помочь? Лондон конечно красивый город, но ехать туда с Павлом мне хочется. К тому же я осознала, что Стаса люблю и жить без него не смогу. Почему Аверьянов не смог этого понять.
Через полчаса послышался гул шагов и в ангар зашел и сам Пашка с ведерком мороженого. Обычный сливочный пломбир с ореховой крошкой. Именно такой я и люблю. Удивительно, что он ее помнит это.
— Держи, твое любимое, — протянул мне Павел мороженное.
— Спасибо, — я села в кровати. Звонок я уже сделала. Главное, чтобы зарядка и деньги не закончились. — Паш, а почему ты так спешно меня увозишь? У меня ведь сессия. И почему ты так долго не возвращался за мной?
Я старалась говорить спокойно. Нужно ведь его убедить, что я ехать согласна — иначе он может понять, что я сделала. Пашка дураком никогда не был.
— Милая моя, — Аверьянов погладил меня по щеке. — Я готовил для нас все — дом, учебу, работу. Я пытался заработать много денег, чтобы ты не чувствовали нужды ни в чем. Да и страшно мне было так рано возвращаться — я боялся, что ты меня не примешь.
Ненормальный! Я ведь тебя и сейчас не приму. Приехал бы ты раньше, и все можно было бы изменить.
— А где мы будем жить? — поинтересовалась я, мечтая, чтобы меня скорее отсюда забрали.
Паша рассказывал, что мы будем жить в замке. Какой замок? Я домой хочу. Он уже распланировал всю нашу жизнь. Сколько детей мы заведем, куда отправим учиться. Пашка все говорил, а я уже не слушала. Если меня увезут из России, я умру с горя и буду ночами брату в кошмарах сниться.
Через час непонятной для меня болтовни, я захотела спать. Аверьянов препятствовать не стал — видите ли мои желания для него закон. Вот только если это было правдой, я бы тут не оказалась.
Перед тем, как заснуть, я шепнула в телефон:
— Стас, я люблю тебя.
Разбудили меня громкие голоса. Пашка на кого-то ругался. Не помню, чтобы раньше он употреблял подобные слова и выражения. Хотя кто знает, может он при мне их только не употреблял. Я пыталась вслушаться в разговор, но меня постоянно отвлекала головная боль. Было такое ощущение, что мне молоточками по вискам стучат. Послушав еще немного, я все же поняла, о чем идет речь. Аверьянову очень хотелось узнать куда делся мой телефон. Чуть приоткрыв глаза, я стараюсь себя не выдать, и посмотрела на кого же так орет Паша. Перед моим бывшим возлюбленным стоял тот самый лысый бугай, повинно опустивший голову.
— Я тебя в последний раз спрашиваю! — орал Аверьянов. — Куда делся телефон?
— Не знаю, — пожал могучими плечами мужчина.
Мне стало немного не по себе. Все же это не правильно, когда из-за тебя огребает. Именно поэтому я сладко зевнула и позвала Пашу.
— Прости, милая, мы тебя разбудили? — ангельским голосом поинтересовался он.
— Разбудили, — не стала отрицать я. — Что случилось? Ты из-за моего телефона так ругаешься? Не стоит — это я его взяла.
— Зачем? — настороженно поинтересовался Павел.
— Почитать хотела, — соврала я. — Книжку на днях скачала — вот и решила время скоротать. Не ругай их.
— Ты всегда была очень справедливой, — преувеличенно ласково отозвался Аверьянов. — Теперь отдай мне телефон.
— Зачем? — округлила я глаза. — Подожди немного — дочитаю и отдам. Ты чего, Паш?
Для усыпления его бдительности пришлось погладить по щеке. Аверьянов прикрыл глаза, наслаждаясь минутной лаской, потом перехватил мою руку и поцеловал ладонь.
— Поспишь еще?
— Уже не хочется, — отозвалась я. — А ты спал?
— В самолете высплюсь, — отмахнулся парень.
— У тебя круги под глазами, — сообщила я, проводя пальцем под глазами, надеюсь, что помощь уже спешит ко мне.
— Ты заботливая!
— Я такая, какая есть, — безразлично пожала плечами, убирая руки от Паши. Просто он на меня так смотрит — будто накинуться готов. А мне этого, ой, как не хочется!
Мы просидели несколько минут в тишине. Каждый думал о своем. Не знаю, какие мыслишки залезли в голов моего похитителя, но ко мне в голову приходили только те, которые все время просились домой.
Сейчас я смотрела на осунувшего и похудевшего Пашку и понимала, что я все равно к нему что-то испытываю. Это, конечно же не любовь, но и не ненависть. Я не злюсь уже за то, что все так произошло. Да и зачем? У меня есть Барский — я его люблю, он любит меня. Что еще человеку нужно для счастья?
— Я люблю тебя, Мила! — сказал Аверьянов и потянулся ко мне. Неужели поцеловать хочет? Нет! Я на это не согласна! Мне не хочется целоваться с ним!
— Лапы от нее убери! — по ангару разнесся злобный рык Стаса?
За мной пришли! Наконец-то! Я так боялась, что мне придется жить в Лондоне. Англия, конечно, хорошо, но дома лучше. Я так обрадовалась, когда услышала голос Барского, что даже не заметила рядом с ним брата и Дениса. Что он-то тут делает? Впрочем, это не важно, главное, что Машку с собой не взяли, а я уверена — она хотела пойти.
— Как вы узнали, где мы? — разозлился Аверьянов. На его лице пробежали десятки эмоций, в которых я разобраться так и не смогла. — Валите, пока кости целы! Мы с Миланой сегодня улетаем в Лондон.
— Нет! — воскликнула я, встаскивая с кровати. — Я не хочу в Лондон!
— Это ты им позвонила? — удивился Паша. — Я думал — ты согласна улететь со мной. Ты ведь любишь меня!
— Нет, Паша, не люблю! — посмотрела я в глаза бывшему парню. — Отпусти нас, пожалуйста.
— Нет! — заорал он. — Ты останешься со мной! Слышишь? Ты моя! Я вернулся не для того, чтобы потерять тебя!
— Ты ее уже давно потерял! — отозвался Стас. Парень хотел подойти ко мне, но в это время Аверьянов раздвинул полы пиджака и достал пистолет.
— Стой, где стоишь! — грозно произнес Пашка, направляя дуло на Барского.
Я похолодела от страха. За что? За что мне все это?
Паша же не выстрелит в Стаса? Иначе я этого не переживу! По моим щекам покатились слезы и я начала упрашивать Аверьянова убрать пистолет и отпустить нас.
— Паша, пожалуйста, — умоляла я.
— Это из-за него ты ехать перехотела? — поинтересовался парень. — Это он во всем виноват!
— Никто не виноват, кроме тебя! — отозвался Барский. — Мила не хочет быть больше с тобой.
— Заткнись! — взревел Павел. Его лицо покрыли красные пятна гнева, руки тряслись, глаза бешено сверкали.
— Паш, он ни в чем не виноват! — говорила я. — Дело во мне. Слышишь?
Страх начал немного отпускать, и я сделала небольшой шаг в сторону ребят. Павел слушать меня категорически не желал и постоянно обвинял Барского в том, что это он во всем виноват. Мои доводы о том, что мои чувства к Аверьянову прошли, совершенно на него не действовали. Он начал кричать. На крик прибежали два амбала. Где они потеряли третьего — мне было не важно, главное только выбраться отсюда.
