и не собирался этого делать.
Тем временем по-видимому статус НаБом прояснен этой новоизбранной главе лагеря, потому что та, посмотрев на начальника тюрьмы сказала ей что-то максимально дружелюбно, сказала разумеется на английском и понятно, что с помощью КенВон.
— Приветствую вас госпожа НаБом. Рада с Вами познакомится.
После чего протянула руку в знак знакомства, но НаБом не спешила ее пожать, нет не потому что девушка ей чем-то неприятна, или пожатие ее руки как-то уронит ее в собственных глазах. Дело совсем не в этом.
Нет никакой гарантии, что сейчас их кто-то из этой самой толпы протестующих не снимает эту встречу и соответственно снимет и ее рукопожатие на видео, а может и не только из толпы, может это быть и кто-то из ее подчиненных. НаБом даже этому не удивилась бы.
И кадры, где она жмет руку главе протестного лагеря перед тюрьмой Анян, вполне могут потом облететь если не весь мир, то так Корею уж точно. И что скажет ее начальство в Министерстве Юстиции увидев этот интересный фото или видеоотчет? НаБом отстаивает интересы Агдан, а не интересы государства, не верите? Вон посмотрите фото в интернете их сейчас полно!
А как тогда обрадуются ее заклятые «друзья»? И в родном министерстве, да и эта подружайка самой госпожи президента, что была уже здесь, эта Чхве СунСиль, явно тоже не будет горевать. Поэтому ей не надо давать в руки недругов такой компромат, а свою руку руке итальянке, даже пусть и объяснимые с точки зрения логики. Поэтому никаких пожатий рук и прочего подобного, наоборот только холодный внешний вид и официальный тон в разговоре, это пока лучшая линия поведения в отношении этих протестующих, по крайней мере до того времени пока не будут получены от Министерства Юстиции другие инструкции … официально получены!
Поэтому она снова вежливо попросила перевести ее слова этому лидеру итальянского происхождения, подчеркнуто, не заметив протянутую той руку.
— КенВон, повтори мои слова и для этой … самой главной. Мое требование одно. Немедленно, в течении часа, покинуть территорию, прилегающую к тюрьме и забрать при этом с собой все свое имущество. В противном случае, как и вчера, я просто вызываю полицию, а вы уже разбирайтесь с ней.
С переводом ее слов, утихшее было возмущение, снова начало набирать обороты, похоже это опять сработало слово полиция, но итальянка подняла вверх так и не пожатую ей руку, и шум стих.
— Что-же. — наконец услышала НаБом и итальянский ответ. — Раз мы не можем договорится с вами по-хорошему, то пусть будет так … как будет.
После чего Беатриче отвернувшись нарочито спокойно обратилась к испанке на английском.
— Ривера, пойдем нам надо с тобой еще кое-что решить по организации лагеря.
После этих слов синьорина Грассо развернулась и направилась в сторону трехцветной итальянской ну и самой большой палатке по совместительству, за ней же, бросая на НаБом взгляды очень далекие от дружественных, направилась и вчерашняя испанка, эта самая Ривера.
Ну, а НаБом, видя, что про нее вроде как все забыли, сочла за нужное просто и по-тихому, можно сказать что по-английски, тем более представителей именно этой страны она здесь не увидела, в общем ретироваться с места событий, прихватив при этом и свою заместительницу.
Корея. Тюрьма Анян. Кабинет НаБом, вечер того же дня.
— Ну и как все прошло в этот раз? — НаБом, задавая этот вопрос ДаХе, испытала этакое чувство дежа-вю. Не далее, как вчера, та также докладывала о ситуации со свёртыванием лагеря испанцев, а вот сегодня уже пришла на доклад о ситуации с лагерем, который сегодня представляли шесть не самых последних в этом мире стран. Да и народу, с которым сегодня надо было «разобраться» сегодня намного больше чем вчера, поэтому не удивительно что ДаХе пришла уже совсем поздно, по факту и рабочий день уже два часа как закончился.
— Ндааа! — неопределенно ответила ДаХе, но расшифровала эту свою неопределенность. — Сегодня тоже удалось разобраться со всеми этими … протестующими. Но возни сегодня было намного больше, все-таки народу сегодня намного больше пришлось паковать по машинам и возить в городской участок полиции. Сегодня у нас в эти разборки была привлечена почти вся городская полиция Аняна, да и не только его. Но к счастью, все прошло практически по вчерашнему сценарию, эти опять нашу территорию сами покинуть не соизволили, и сопротивления при задержании не оказывали, ну а если кто-то и хотел это сделать, то эта самая Беатриче, итальянка, ну вы поняли, что-то говорила такому, и он сразу делался послушным и гибким манекеном.
— Так что теперь словосочетание «итальянская забастовка», учитывая кто у них главный, очень даже в тему! — хмыкнула ДаХе.
— А эта, итальянка, Беатриче Грассо, так, по-моему, — уточнила НаБом. — Она вообще откуда взялась, почему ее все эти иностранцы слушаются и даже выбрали главной. Кто она вообще такая?
— Ну это же понятно, почему она у них такая популярная и все ее слушаются, это все из-за этого кино. — ответила ДаХе.
— Кино? — не поняла НаБом. — Причем здесь кино? Или ты что, хочешь сказать, что она какая-то известная итальянская актриса, там у себя на Родине?
— Насчет того, кто она там у себя на Родине я вам сказать не могу. — вновь хмыкнула ДаХе. — А под кино, в данной ситуации я имею ввиду фильм про нашу с вами подопечную, фильм «Агдан. Лунная роза».
— А при чем здесь Юн… — начала было НаБом и резко замолчала.
Потому-что, профессиональная память на лица все-таки ее не подвела, она наконец вспомнила где видела эту … итальянку. Да, в том самом нашумевшем фильм про Агдан, эта главная сейчас в лагере под Анян, была одной из обращающих к миру, при чем мелькала на экране довольно часто.
— Понятно. — несколько задумчиво наконец произнесла НаБом.
— То, что понятно это хорошо. — позволила себе небольшую колкость в адрес начальства ДаХе, но это было нормально, все-таки они довольно давно друг друга знали. — Ты мне вот что скажи лучше НаБом. Что нам с этим всем дерьм… ситуацией делать дальше? Сегодня нам удалось справиться с этими протестующими, но … знаешь, что мне сказала на прощание, причем на плохом корейском, эта самая итальянская … звезда кино?
И на молчаливый вопрос НаБом продолжила.
— До свидания госпожа, но завтра мы еще обязательно увидимся!
— Звучит как угроза. — кисло заметило начальство.
— Но по факту, это не угроза, а просто констатация факта. — ответила ДаХе. — Чон ДжонСо сегодня там тоже был, впрочем, как и вся городская полиция, он мне сказал,
