— Ну, больше я уже ничего не могу тебе дать, — сказал ветер, — кроме той старой палки, что стоит у входа. Может, и она тебе пригодится. Скажи ей: «Бей, моя палочка!» — и она начнет бить и будет драться до тех пор, пока ты не скажешь: «Стой, моя палочка!»
Путь до дому был долгий, и снова зашел мальчик на постоялый двор. Только он уже смекнул, что сталось со скатертью да с козлом, и потому, как вошел, так сразу и улегся на скамью и давай храпеть, будто спит крепким сном.
Подумал хозяин, что и палка, видно, на что-нибудь сгодится. Нашел он точно такую же и положил рядом с мальчиком и хотел уж было взять палку себе, а мальчик-то как закричит:
— Бей, моя палочка!
Палка — бить-колотить, а хозяин давай прыгать через столы да скамьи и кричит-надрывается:
— Прикажи ты этой палке перестать, не то она прибьет меня до смерти! Ой, отдам я тебе и козла, и скатерть!
Решил тогда мальчик, что хозяин уже получил по заслугам:
— Стой, моя палочка!
А потом положил в карман скатерть, взял в руки палку, на веревочке повел козла и со всем этим богатством отправился к себе домой.
Честно рассчитался за муку Северный ветер!
Честно добытая монета
Норвежская сказка
Перевод Э. Шаховой
ила-была на свете бедная женщина. Жила она в маленькой, убогой избушке на самом краю села. Есть ей было нечего, печку топить нечем, вот и послала она своего маленького сынишку в лес за хворостом. На дворе стояла холодная осенняя погода, и мальчик всю дорогу до леса бежал вприпрыжку, чтобы хоть немного согреться. Каждый раз, положив в корзину ветку или корень, мальчик хлопал руками, потому что от холода они стали красные-красные, точь-в-точь как брусника, что росла у него под ногами.
Насобирал мальчик полную корзину хвороста и только было хотел возвращаться домой, как набрел на засеку. И увидел вдруг там белый изъеденный камень.
— Бедный старенький камень! Какой ты белый и бледный! Как же ты, должно быть, промерз! — сказал мальчик, снял с себя куртку и накрыл ею камень.
Пришел домой, а мать спрашивает его, как это он в такой холод в одной рубашке в лес ходил. Он и рассказал ей, как увидел в лесу старый изогнутый камень, белый и бледный от мороза, и как укрыл его своей курткой.
— Дурень ты этакий! — говорит ему мать. — Неужто ты думаешь, камни мерзнут? А если даже и замерз твой камень — своя рубашка ближе к телу. Одежа нынче и так дорогая, а ты еще будешь разбрасывать ее по всяким камням! — И она прогнала мальчика снова в лес за курткой.
Пришел он на то место, где в первый раз нашел камень, и видит: камень одним концом повернулся и чуть приподнялся от земли.
— Бедняжка! Это потому, что ты немножко согрелся под курткой, ведь правда? — сказал мальчик.
Но когда он повнимательнее поглядел на камень, то увидел под ним шкатулку, полную блестящих серебряных монет. «Наверняка краденые, — подумал мальчик. — Ну кто станет прятать в лесу под камнем честно заработанные деньги?»
Взял он шкатулку, отнес ее к озеру неподалеку от засеки и выбросил в него деньги. Но одна монетка выпала из шкатулки и поплыла по воде.
— Вот уж эта добыта честным путем. Монета, что добыта честно, ни за что не потонет, — сказал мальчик, поймал монетку и, захватив куртку, отправился домой.
Пришел домой и давай рассказывать матери, как камень приподнялся от земли, как он нашел шкатулку, полную серебряных монет, и как выбросил ее в озеро, потому что деньги наверняка были краденые.
— Но одна монетка не утонула. Я взял ее, потому что она добыта честным путем, — кончил мальчик.
— Ну что за болван! — пришла в ярость мать. — Если бы из всех монет только одна была добыта честно, то, значит, не так уж много на свете честности. Но хоть бы их украли десять раз подряд, ты ведь нашел их — а своя рубашка ближе к телу. Взял бы ты эти деньги — жить бы нам припеваючи до конца дней наших. Но ты как был дураком, так дураком и остался. Не желаю я больше гнуть спину на тебя! Убирайся на все четыре стороны и сам зарабатывай себе на хлеб!
И пошел мальчик по белу свету. Шел он, шел и, куда бы ни приходил, всюду просился в услужение. «Уж больно маленький и хлипкий», — думали, глядя на него, люди и не брали его.
Долго ли, коротко ль он шел, только пришел он на двор к купцу. И взял его купец к себе на кухню — носить кухарке дрова и воду.
Стал мальчик жить у купца. И вот однажды собрался купец ехать в другую страну, далеко-далеко за море. Стал он спрашивать слуг, чего им привезти из заморской страны. Каждый сказал, и вот дошла очередь до мальчика, что таскал на кухне дрова и воду. Мальчик протянул купцу монетку.
— Что же тебе привезти? — спросил купец. — Ведь много-то на нее не купишь.
— Купите то, что дадут. Это честно добытая монета, — ответил мальчик.
Пообещал ему купец выполнить просьбу и уехал.
Разгрузил купец за морем свои товары, нагрузил новые, накупил всего, что обещал слугам, и вернулся на свой корабль. Собрался уж было отчаливать от пристани и только тут вспомнил, что мальчик дал ему монетку, а он пообещал купить на нее что-нибудь. «Неужто мне из-за какой-то монетки снова возвращаться в город? — подумал купец. — Вздор! От такой ерунды только лишние хлопоты».
Тут, откуда ни возьмись, старуха с мешком на спине.
— Что у тебя в мешке, мать? — спрашивает ее купец.
— Всего-навсего кошка. Не на что мне ее кормить, вот и надумала я выбросить ее в море, да и дело с концом, — отвечает старуха.
«Мальчик просил купить то, что дадут за его монетку», — подумал купец и спросил старуху, не отдаст ли она за монетку свою кошку.
Старуха не заставила себя долго упрашивать, и сделка совершилась.
Только отплыл купец от пристани, как разыгрался на море страшный шторм. Дико завывал ветер, корабль кидало из стороны в сторону, и купец даже не знал, куда их несут разбушевавшиеся волны.
Наконец их прибило к берегу, и они оказались в стране, в которой купец никогда прежде не бывал. Он сразу же отправился в город. Заходит в трактир и видит: на каждом столе лежат розги[93]: у каждого прибора по розге. Удивился купец. «Зачем им столько розог? — подумал он. — Посмотрю, что будут делать с ними остальные», — решил он и сел за стол. А когда принесли еду, понял купец, для чего на каждом столе лежали розги: из всех щелей повылезли тысячи мышей и набросились на еду, и каждому, кто сидел за столом, пришлось отбиваться от них, размахивая во все стороны розгами. Вокруг ничего не было слышно, кроме свиста и ударов розог, один другого сильнее. А иногда люди задевали друг друга по лицу, и тогда им приходилось говорить: «Извините».
— Тяжко живется людям в этой стране! — сказал купец. — А почему бы вам не завести кошку?
— Кошку? — удивились люди.
Они даже не знали, что такое кошка.
Тогда купец принес с корабля кошку, которую купил для мальчика, и все мыши моментально разбежались, и люди впервые с незапамятных времен смогли спокойно покушать. Уж и благодарили они купца! Стали они просить его продать им кошку. Не соглашался сначала купец, а потом все же пообещал уступить им кошку, но запросил за нее сотню талеров. Они охотно заплатили, да еще тысячу раз благодарили купца.
И снова купец отправился в путь-дорогу. Но не успел он выбраться в открытое море, глядь, а на грот-мачте сидит кошка! А вскоре снова разыгрался на море шторм, еще сильнее первого, и корабль швыряло из стороны в сторону и гнало по волнам, пока наконец не прибило к стране, в которой купец никогда прежде не бывал.
Снова купец отправился в трактир и снова увидел на столах розги. Но на сей раз они были куда больше и длиннее первых. Да оно и понятно: мышей здесь было куда больше, и были они куда крупнее тех, что он видел в первый раз.
Опять продал купец кошку и опять взял за нее сто талеров. И опять не пришлось ему долго торговаться.
Поплыл купец дальше. Только вышел в открытое море, глядь, а кошка тут как тут: сидит себе на грот-мачте. И снова разыгрался шторм, и волны гнали корабль до тех пор, пока не прибило его к стране, в которой купец никогда прежде не бывал.
Пошел он снова в трактир. И здесь тоже на столах лежали розги, но каждая розга была в полтора аршина длиной, а толщиной с маленькую метелку. Купцу рассказали, что поесть для жителей этой страны — сущее мучение: тысячи большущих отвратительных крыс набрасываются на еду и людям с трудом удается вырвать у них кусок и сунуть его в рот.
Принес купец кошку с корабля, и жители страны вздохнули с облегчением. Стали они упрашивать купца продать им кошку. Долго не соглашался купец, но наконец обещал уступить кошку, запросив за нее триста талеров. Они с радостью согласились, не переставая благодарить и благословлять купца.
