– От кого убегали-то? – поинтересовалась Юля.
– От Мишеля.
– Это тот напыщенный красавчик? Ну и правильно. Держись от таких подальше, не верь ни одному мужику, особенно таким симпапулям. Эти красавцы только себя любят, а мы им лишь для имиджу нужны. Запомни: мужик обязательно должен быть страшнее бабы. И чем уродливее сам, тем больше тебя любить и ценить будет. Усекла?
– Усекла, что наши с тобой женихи в зоопарке в обезьяннике сидят, – рассмеялась Анжелика.
– Ну что, Олька, пойдём в отрыв? Как сказал этот надутый Митрич, «лапули, отдыхайте и развлекайтесь».
Юлька так смешно изобразила Митрича, что Анжелика опять засмеялась.
– Целую вас в губки! – тоже передразнила его Анжелика.
Девчонки стали хохотать как ненормальные, изображая поочерёдно толстяка.
– А ты видела, как эти два недоумка разглядывали мои ноги? – усмехнулась Юлька. – Да они только на трусы и пялились, а у самих губы тряслись и слюни аж по пузу стекали! Ты знаешь, Олька, они все в этом своём шоу-бизнесе грязные слюнявые мерзавцы и извращенцы. Да-да! Вот хотя бы этот жирный Митрич. Наверняка он молоденькими мальчиками увлекается. Стопудово!
– Фу! Какая гадость! – скривилась Анжелика.
– Ага, – согласилась Юлька. – А давай, Олька, им какие-нибудь прозвища придумаем.
– Давай. А какие?
– Давай Митрича будем называть Пидрич.
Им уже не хватало воздуха от хохота. Анжелика, почти рыдая, еле произнесла:
– А Мишеля будем называть Вермишель.
– Решено! Пидрич и Вермишель – сладкая парочка. Всё. Я больше не могу. Сейчас описаюсь от смеха, – хохотала Юлька, согнувшись пополам.
– А я сейчас просто сдохну! – простонала Анжелика, чуть ли не сползая по колонне на пол.
Они и сами не могли объяснить, почему так гомерически хохочут. Как говорится, смешинка в рот попала, вот и жутко смешно стало.
– Ладно, Олька, покатили в какой-нибудь ночной клуб. Развлечёмся напоследок, – предложила Юля.
И они весь вечер провели в «Метелице», где пили коктейли, танцевали и флиртовали сразу с несколькими парнями. В общем, хорошо отдохнули. Юлька перебрала со спиртным, поэтому в такси сразу же заснула. Пришлось Анжелике везти её к себе домой.
Войдя в квартиру, Юлька сразу плюхнулась на диван.
– У тебя есть что-нибудь сладенькое? Неси скорее, – заявила она. – А то я сейчас сдохну! Я же наркоманка.
– Как?! Ты колешься?!! – остолбенела Анжелика.
– Ты чё, сдурела?! Я наркоманка в смысле сладкого. Ни дня без него не могу.
Анжелика принесла вазочку с шоколадными конфетами, и Юлька, пока Анжелика переодевалась, все их слопала.
– Оль, а теперь давай чаёк попьём, – облизывая пальцы, испачканные в шоколаде, предложила Юлька, – с чем-нибудь сладеньким.
– Давай. Только у меня больше сладкого нет.
– Ну тогда чай отменяется, – тяжело вздохнула Юлька. – Стели постель.
– Спать придётся вместе, – сказала Анжелика, раскладывая диван. – Ты во сне не брыкаешься? А то я тебе тогда на ковре постелю.
– Не-а. Я сплю как младенец: во сне лишь посапываю и попукиваю, – хихикнула Юлька.
Анжелика дала ей ночнушку и махровое полотенце. Но Юлька, прежде чем идти в ванную, вдруг серьёзно посмотрела на подругу.
– Оль, мы ведь теперь с тобой как сёстры, да?
– Ну почти…
– Тогда у нас не должно быть никаких секретов друг от друга, правда? – очень проникновенно произнесла девушка.
Анжелика растерялась. Что на это ответить?
– Наверное, – не очень убедительно сказала она.
– Тогда смотри! – торжественно объявила Юлька, вышла на середину комнаты и со словами «алле-гоп» жестом фокусника взяла свои волосы за макушку и сняла парик. Под ним у Юльки оказалась короткая стрижка из торчащих во все стороны как солома рыжих волос. Анжелика застыла с открытым ртом, потрясённая этим зрелищем. Но Юлька на этом не остановилась. Сказав ещё раз «алле-гоп», она залезла под кофточку и, вытащив из лифчика куски поролона, подбросила их в разные стороны, словно новогоднее конфетти. Пышная грудь её сразу уменьшилась, да нет, даже не уменьшилась, а просто сплющилась до нулевого размера.
– Ну и как мой фокус-покус? – захихикала Юлька.
– Впечатляет, – призналась Анжелика. – Но только зачем ты всё это на себя нацепила?
– А ты что думаешь, этот жирный боров обратил бы на меня внимание, если бы я заявилась к нему в натуральном виде? Да черта с два!
– Но ты же хорошо поёшь!
– Ха! Да таких, как я, с хорошими голосами, знаешь, сколько по Москве ошивается! Уйма! Они мотаются по студиям, ложатся под всех, кто обещает им хоть какую-то помощь в раскрутке. Но всё это фуфло! Никто и никогда не будет их раскручивать, потому что они обыкновенные. А мужиков-продюсеров надо чем-то поразить, но не в вокальном, а в сексуальном смысле. Например, симпатичной мордашкой, такими вот шикарными волосами и огромными сиськами. Тебя вот взяли даже без голоса! А почему? Да потому же! Вот так! А что мне делать, если талантом Бог наградил, а вот на внешность поскупился? У меня грудь как у пацана! Представляешь?!! А волосы очень редкие и тонкие! Я что с ними, что без них, будто плешивая какая-то! Поэтому мне и пришлось пойти на эту маленькую хитрость. Ой, Пидрич, как только меня увидел, так сразу слюни пустил. Он аж затрясся от восторга! Всё ходил вокруг меня, потирал руки и причмокивал! И вот я в деле!
– А если он узнает правду?
– Ох, это будет катастрофой! Но я надеюсь, что он всё же Пидрич, больше интересуется мальчиками, – скривилась Юлька, а потом вдруг нахмурилась. – А может, это ты решила ему всё рассказать?
– Нет, что ты! Но вдруг он захочет, чтобы мы выступали в сильно декольтированных платьях?
– Ну и что, я так поролоном лифчик утрамбую, что мои пупырышки будут выпирать, как два арбуза! – беззаботно хихикала Юлька. – А парик я невидимками прицепляю так крепко, что никто не сорвёт. Я даже плавать в нём могу! Он у меня классный, из настоящих волос сделан! Я из-за него, между прочим, чуть в тюрьму не угодила!
– В тюрьму?! – округлила глаза Анжелика.
– Да, в тюрьму, – спокойно подтвердила Юлька. – А откуда бы я взяла столько бабок, чтобы такой парик купить? Да ему цена не одна тысяча! Поэтому я его просто стащила.
– Стащила?!! – ещё сильнее выпучила глаза Анжелика.
– Ну да. Из парикмахерской. Его туда одна крутая баба принесла, чтобы красиво накрутили. Я как раз в это время сидела под колпаком, сушила «химию». Вижу, эта баба села маникюр делать и давай перед всеми выпендриваться, про свою шикарную жизнь рассказывать и про поездки за границу. Девки-парикмахерши вокруг неё столпились, рты пораззявили. А я не будь дурой парик стибрила, в сумку запихнула, шапку прямо на бигуди нахлобучила, схватила куртку с вешалки и бежать. Еле от этих парикмахерш улизнула! Ох, я пока до дома доехала все волосы от этой «химии» сожгла, они у меня прямо клоками отваливались! Поэтому парик мне сразу и пригодился.
