Тем более, что никаких оснований на то нет.
Никто не делит Ареал, не пытается отмежеваться от Земли. Где сепаратисты, где противоправные действия?
Всё в рамках закона.
А что касается космического флота, то даже на анкайский саммит земная делегация прибыла на судах уральского производства. В начале эры экспансии, во время Великой войны лунные и марсианские верфи ещё окупали себя — за неимением более выгодных вариантов. Но ушли в прошлое гигантские заатмосферники. Гиперы собираются прямо на поверхности планеты. Сравнить стоимость чего-либо, произведённого на планете с кислородной атмосферой и комфортным климатом — и без них…
Землянам стоит посмотреть правде в глаза.
— А всё-таки я беспокоюсь за Светочку, — задумчиво говорит Тиша. — Воля твоя, а семнадцатилетняя пигалица, ножки-палочки, ручки-веточки, и рулит двумя взрослыми страшными мужиками…
— Да какие они взрослые, — бурчит собеседник, — тридцати ещё нет.
— Но по сравнению!
— Да что ты в них страшного-то нашла? — Элия смеётся.
— Страшные! — упрямо повторяет она.
— Тишенька, ну вот скажи, мы с Михалычем страшные? — сделав брови домиком, спрашивает Ценкович.
— Просто непередаваемо ужасные.
— Но ты же нами рулишь?
— Так мне и не семнадцать лет! — не всерьёз сердится Бабушка.
Элия улыбается.
Меняет тон.
— На Земле-2 нам нужна не вероятность, а гарантия, — сухо говорит он. — А Третья Терра… не думаю, что дела пойдут хуже, чем шли. Начальник Порта посвободнее нас в том, что касается применения силы. Столкновение нашего гарнизона с кораблями Земли — и столкновение одних браконьеров с другими… он нам союзник? Союзник. Он получил своё, и теперь выполнит свою часть обязательств.
Алентипална молчит.
Если нельзя избежать применения силы, нужно действовать решительно и быстро. Она понимает. Но думать об этом ей тяжело.
И всё же приходится.
Обсуждение вероятных путей развития событий подчас приводило к тому, что Тиша ойкала, сжимала виски ладонями и одними губами шептала: «Господи, только не воюйте, мальчики, только не воюйте…» Продолжать холодный анализ становилось невозможно. Аргументы о вынужденных действиях приводили её в ужас. «Мы не собираемся воевать, Тиша, — говорил обычно Иван. — Поэтому и задействуем наших птичек. Райский Сад — это не боевая организация. Это средство сохранения мира».
Он сам пообещал ей, что Эрэс будет таковым.
«Хорошо, — убито соглашалась она и договаривала едва слышно, — но вы всё-таки, пожалуйста, не воюйте…»
Прозванивают одиннадцать тяжёлые антикварные часы. Свет играет на маятнике; дрожат, приоткрываются лепестки цветов на золотой плети вьюнка, обнимающей циферблат. Горечь чёрного кофе во рту.
Всё возможное будет сделано для сохранения мира. Но с обеих ли сторон? Земля, как оказалось, готова была даже пожертвовать питомником биологического оружия, лишь бы он не достался противнику. Убийство мастеров — бессмысленный, ничем не оправданный поступок. Всего лишь доказательство, что дезинформация прошла. Впрямь, проще поверить, что на Терре-7 собираются организовать второй питомник, чем хоть в мыслях допустить, что самая землеподобная колония, как и квазицитовая Терра-3, окажется фактически под властью Урала…
Плюнуть через левое плечо и постучать по дереву — благо, им отделан салон.
Окажется.
На то и Тиша, куратор Райского Сада, ведущий специалист.
А как дела пойдут дальше, покажет время.
Результаты саммита неоднозначны.
— Рих! — Гуго мечется как зверь в клетке, от стены к стене; крупный, неопрятный, обрюзгший человек. — Ариец, какого хрена! Мля! Ты вступил в дерьмо! Ты понял меня, да?! Какого чёрта тебе это сдалось? Я знал, что твой зоопарк тебя однажды сожрёт, но чтобы так!
Люнеманн-старший, выдержанный по-викториански, бестрепетный, перебирает бусины сандаловых чёток. Шершавое дерево источает яркий, тёмный, чувственный аромат. Наводит на мысли о дорогих сигарах; Начальник Порта задумывается, не вспомнить ли ему вкус табака. Обычно он курит тий-пай: трон корсарского короля означает бесконечные стрессы, и свойства нкхварской травки необычайно к месту. Вкус тий-пай приятен, сорта многочисленны, но «Древняя Земля» всё ещё означает «престиж»…
Престиж. Как много приходится делать только ради поддержания статуса. Даже пентхаус на крыше высотного дома, где сейчас он отдыхает и беседует с Гуго, и тот — дань престижу. Порт никогда не знал дефицита пространства, удобнее было бы вынести малую резиденцию за черту города, но реноме…
Гу, бывший Одноглазый, останавливается, борясь с одышкой, и таращит разноцветные глаза.
— Ты… — выдыхает он. — Ты крышей поехал, чтоб тебя, я не понял, что ли?!
Рихард, не глядя, снимает с пальца тяжёлый перстень, откладывает на журнальный столик, на миг ощутив под пальцами прохладу кожаного переплёта. Альбом с репродукциями: драгоценная безделушка из натуральных материалов. У них удивительный запах, а если собрал библиотеку бумажных книг…
За перстнем следует второй. В нём, в отличие от первого, нет сенсорной камеры. Безобидный информационный носитель.
— Гуго, — бархатно говорит брат. — Скажи, пожалуйста, кто пытался наладить с тобой контакт за время моего отсутствия?
Тот хватает ртом воздух, как рыба.
Рихард скорбно качает головой. Дурно думать такое о покойной матери, но как братьев угораздило родиться столь непохожими? И когда всевозможные разведки, наконец, осознают, что, во-первых, мнение Гуго Рихарда не интересовало никогда, а во-вторых, у Гуго нет доступа к конфиденциальной информации? Скорее, Д’йирхве будет вера, не говоря уж о Л’тхарне, но не этому вечно пьяному полудурку. Прежде он был потолковей, и корсар был успешный… увы.
— Ну… — мычит Гуго. — Я…
— Спасибо, я понял.
— Да я не о том! — взрывается Люнеманн-младший. — Какого хрена ты поимел этот траханый Фронтир?
Рихард поднимает лицо.
— Кадару, Гуго, — снисходительно поправляет он. — Ррит Кадару.
Бывшая номерная планета AMR-88/2, бывший Фронтир, теперь, как и следует ей быть, снова…
— И не «поимел», — менторским тоном, — а принял под свою юрисдикцию. В силу временной недееспособности официального главы цивилизации и неподготовленности правительственных структур.
Гуго бурчит какую-то невразумительную пошлятину.
— Достаточно, — ещё мягче завершает Рихард. — Ты высказал своё мнение, я тебя выслушал. Семейная связь восстановлена, а теперь, Гуго, отправляйся по своим делам.
— Кретин тупорылый, — с отчаянием бросает тот. — Тебе же голову откусят!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
