двое разлетелись в стороны. Размах, удар – щит раскололся, а противник рухнул со сломанной рукой. Размах, удар – медный шлем сплющился, а враг осел на землю.
Вдруг впереди, меж копей и взлетающих мечей мелькнул знакомый штандарт: высокий шест с длинными бычьими рогами и разноцвет-ными лентами. Это же знамя Алалаха! – узнал Элиль. Как будто обдало жаром. Накатил прилив сил. Элиль, работая палицей, расчистил себе путь к знамени.
Он чуть не захлебнулся от гнева, когда увидел прямо перед собой знакомый медный шлем отца. Только рожа под шлемом – Нахита. Не помня себя от ярости, Элиль ринулся вперед, круша каждого, кто попадался под руку. Нахит стоял в колеснице и кричал возничему, чтобы тот правил обратно к реке. Он обернулся, и глаза их встретились. На лице самозванца за одно мгновение сменилось выражение непонимания, удивления, ужаса…
– Узнал? – заорал Элиль и обрушил удар каменной палицы на голову Нахита.
Тот перелетел через борт колесницы. Его тут же подхватили телохранители, попытались унести с поля боя.
– Стой! – закричал Элиль и ринулся вслед.
Но тут его сбила колесница, налетевшая сбоку. Дышло садануло в плечо. Он перекувыркнулся через голову, вскочил на ноги. Уклонился от копья. Палицу упустил из рук. А здоровый бородатый хетт, стоя в колеснице, готовился пригвоздить его копьем к земле. Вдруг кузов накренился. Здоровенный воин поднырнул под колесницу, ухватился снизу за борт и, напрягая все тело, опрокинул повозку вместе с седоками. Элиль подобрал меч и добил колесничих.
– Обязан жизнью, – поблагодарил он воина. – Как твое имя?
– Хор в радости, – ответил могучий великан. – Меня послал к тебе Рамзес.
– Зачем? – Элиль узнал, наконец, одного из телохранителей правителя.
– Оберегать тебя.
– Вернись к правителю. Оберегай его.
– Нет, – упрямо стоял воин. – Рамзес сказал, что если ты погибнешь, мне следовать за тобой.
– Тогда готовься умереть.
Они кинулись вслед за телохранителями, пытавшимися унести тело Нахита к реке. Не успели! Того уже затащили в воду. Река чернела от убегавших хеттов. Вслед летели стрелы и камни. Многих сносило с брода течение. Сил уже не оставалось сопротивляться, и бегущие тонули. А битва подходила к завершению. Последние хетты перебрались на ту сторону Оронты. Вытоптанное ячменное поле сплошь покрылось падшими телами и изломанными колесницами. Кругом раздавался стон раненых и мольбы о помощи.
Рамзес промчался возле самой кромке воды на «Победе в Уасте». Кони еле тащили повозку, все в пене и крови.
– Свети Амун! – орал охрипшим голосом повелитель, потрясая окровавленным копьем над головой.
– Победа! – взорвались воины Кемет. Многие тут же попадали на землю в изнеможении.
К закату Рамзес созвал военный совет. Он сел на стопку щитов, так как походный золотой трон мародеры разломали. Рядом улегся лев и стойко терпел издевательства лекаря. Если бы не строгие окрики Рамзеса, он бы давно откусил руку мучителю. Совет проходил под открытым небом, ни одного целого шатра не осталось. Потрепанные военачальники в изодранной одежде, в помятых шлемах встали полукругом перед властителем.
– Осталось ли у нас вино? – спросил Рамзес виночерпия.
– Нет, мой повелитель, – ответил слуга.
– Хорошо. Тогда, разлей по кубкам воду.
– Кубков не осталось, – пожал плечами слуга.
Рамзес виновато обвел взглядом военачальников.
– Мне нечем вас угостить, мои отважные воины.
– Нам достаточно победы, – ответили неустрашимые чезу. – Кровь врагов пьянит не хуже вина. Веди нас дальше! Мы сметем армию Муватилли. Мы разорвем хеттов в куски! Свети нам Амун!
Рамзес поднял руку, призывая к тишине.
– Победа нам далась огромной ценой, – с сожалением возразил он. – Смотрите, сколько отважных воинов пало на этом поле. По силам ли нам сражаться дальше? Сможем ли мы хотя бы взять Кадеш?
Военачальники опустили головы.
– Я должен заботиться о благополучии страны. Нынче мы показали хеттам, что еще сильна Та-Кемет. Ровно, как божественный Тутмос разгромил хеттов под Мегиддо, так и мы выстояли против превосходящего противника. Но нам надо сохранить войско.
– Каковы твои распоряжения? – спросил Мерикар. Он все пытался привести в порядок свой великолепный пурпурный плащ, превратив-шийся в рваную тряпку.
– К утру отступим за Оронту. Надо выбрать подходящее место для следующего сражения. Колесниц у нас почти не осталось, а у хеттов их еще много. Значит, поле должно быть неровное, в ухабах, с оврагами. Уйдем быстро, как только стемнеет, чтобы нас не успели окружить. Обязательно заберем всех раненых. Убитых надо сегодня же ночью схоронить.
– Мы не сможем их положить в саркофаги, – пожаловались военачальники. – У нас нет благовоний, чтобы натереть их тела.
– Похороним без благовоний. Вместо саркофагов завернем убитых в плащи. Я буду молить богов за каждого погибшего воина. Души их не пропадут в Дуате, – успокоил их Рамзес.
– Дозволь сказать, повелитель, – подал голос чезу, что командовал наемниками, мощный чернобородый аккадец в толстом кожаном нагруднике.
– Говори, – разрешил Рамзес.
Аккадец помялся, потом твердо сказал:
– Ты не взял Кадеш. Твое золото разграбили мародеры. Мои воины боятся, что не получат положенную плату за труды. Многие намереваются покинуть войско.
По лицу Рамзеса было заметно, что ему неприятно слышать такие речи. Не вовремя зароптали наемники. Если решили уйти – пусть уйдут. Но как бы они не переметнулись в лагерь Муватилли. Тогда – война проиграна. Стараясь сохранять спокойствие, Рамзес пообещал:
– Никто не останется без оплаты. После победы я выдам каждому достойную награду.
– Я передам воинам твое слова, – поклонился аккадец, хотя в голосе его проскользнуло недоверие.
Мерикар незаметно для всех обнажил кинжал. Они с Рамзесом заранее разработали план: если возникнет такая ситуация с наемниками, все, что остается – перебить командиров и самых недовольных. Ох, как не хотелось так поступать! Мерикар вопроси-тельно посмотрел на Рамзеса, готовый всадить нож в сердце аккадца. Один чуть заметный кивок – и аккадец мертв. Повелитель медлил.
– Лодка! – крикнул караульный.
Все обратили взгляды в сторону Оронты. В вечерних сумерках река казалась черной. Небольшой легкий челн приближался к берегу. На носу стоял человек с разведенными в сторону руками, показывая тем самым, что у него мирные намерения.
– Переговорщик? – удивился Мерикар. – Муватилли хочет назна-чить место новой битвы?
– Нет, – покачал головой Рамзес и загадочно улыбнулся. – Как не остры зубы у шакала, но смельчаком его не назовешь. Подайте мне плащ без дырок и дайте воды умыть лицо. Да чего же вы стоите! – прикрикнул он на военачальников. – Немедленно снимите рванье и приободритесь. Пусть воины поют веселые песни. Нельзя показывать врагу уныние.
Когда посланник сошел на берег, его провели к Рамзесу. Военачальники собрались вокруг Элиля и беззаботно смеялись над его рассказом о невежественном Народе Моря. При виде посланника все примолкли, обернулись и нехотя расступились, освобождая
