Он поднял руки, в упор посмотрел на Биллиаса, и тот исчез.
Как это обычно бывает в подобных ситуациях, в зале началось столпотворение. В его центре стоял совершенно невозмутимый Койн, вокруг которого расползалось облако маслянистого дыма. Лузган, не обращая внимания на воцарившийся хаос, медленно нагнулся и с величайшей осторожностью поднял с пола павлинье перо. Задумчиво проведя им взад-вперед по губам, он перевел взгляд с двери на мальчика, затем — на пустующее кресло аркканцлера. Его тонкие губы сжались, и он улыбнулся.
Час спустя, когда в чистом небе над городом загремел гром, когда Ринсвинд начал тихонько напевать, совершенно забыв про тараканов, а одинокий матрас всё ещё бродил по улицам, Лузган закрыл дверь кабинета аркканцлера и повернулся к своим собратьям по магическому ремеслу.
Их было шестеро, и они были крайне обеспокоены.
Настолько обеспокоены, как заметил Лузган, что даже слушались его, простого волшебника пятого уровня.
— Он пошёл спать, — сообщил Лузган. — Прихватив стакан горячего молока.
— Молока? — переспросил один из волшебников, и в его усталом голосе прозвучал ужас.
— Он слишком молод для алкогольных напитков, — пояснил казначей.
— Ах да. Как глупо с моей стороны.
— Вы видели, что он сделал с дверью? — спросил сидящий напротив волшебник с тёмными кругами вокруг глаз. — Я знаю, что он сотворил с Биллиасом!
— А что он с ним сотворил?
— Даже знать этого не желаю!
— Братья, братья, — успокаивающе проговорил Лузган.
«Слишком много обедов, — поглядев на их обеспокоенные лица, подумал казначей. — Слишком много послеполуденных часов потрачено на ожидание слуг с чаем. Слишком много времени проведено в душных комнатах за чтением старых книг, написанных давно умершими людьми. Слишком много золотой парчи и смехотворных церемоний. Слишком много жира. Университет созрел, и его достаточно один раз как следует толкнуть…
Или как следует потянуть…»
— Не знаю, действительно ли мы столкнулись здесь, гм, с проблемой, — сказал он.
Мрачнодум Дермент из Мудрецов Неведомой Тени ударил по столу кулаком.
— Чёрт побери, приятель! — рявкнул он. — Какой-то ребёнок забредает сюда из синей дали, расправляется с двумя искуснейшими волшебниками Университета, усаживается в кресло аркканцлера, и ты не можешь определить, столкнулись мы с проблемой или нет? Этот мальчишка — волшебник от природы! Судя по тому, что мы видели сегодня, ни один волшебник на Диске не сможет победить его!
— А почему мы должны его побеждать? — рассудительным тоном спросил Лузган.
— Потому что он более могуществен, чем мы!
— И?
Голос Лузгана был способен превратить лист стекла во вспаханное поле. Мёд по сравнению с ним походил на гравий.
— Совершенно очевидно, что… Мрачнодум заколебался. Лузган подбодрил его улыбкой.
— Кхе-кхе.
Это подал голос Мармарик Кардинг, глава Очковтирателей. Он сложил пальцы домиком и проницательно посмотрел поверх них на Лузгана. Казначей испытывал к нему активную неприязнь. У него были сильные сомнения насчет ума этого человека. Лузган подозревал, что этот ум может быть очень острым и что за исчерченным прожилками сосудов лбом скрывается мозг, битком набитый до блеска отполированными маленькими колёсиками, которые крутятся как сумасшедшие.
— Он вроде бы не проявляет чрезмерного желания пустить эту силу в ход, — заметил Кардинг.
— А как насчет Биллиаса и Виррида?
— Ребяческая обида, — отмахнулся Кардинг.
Остальные волшебники переводили взгляд с него на казначея. Им было ясно, что здесь что-то происходит, но они никак не могли уловить что именно. Причина, по которой волшебники не правят Диском, довольно проста. Дайте двум волшебникам кусок верёвки, и они немедленно начнут тянуть его в разные стороны. Что-то в генах или воспитании заставляет их относиться к взаимному сотрудничеству весьма скептически — по сравнению с ними старый слон с неизлечимой зубной болью может показаться трудолюбивым муравьем.
Лузган развел руками.
— Братья, — повторил он, — неужели вы не видите, что происходит? Перед вами талантливый юноша, выросший в уединении, гм, где-нибудь в невежественной сельской местности. Подчиняясь древнему зову магии, который бурлит в его крови, он проделал долгий путь через горы и долины, пережил, боги знают какие, опасности и наконец достиг цели своего путешествия, одинокий и напуганный, стремящийся только к тому, чтобы мы, его наставники, своим уравновешивающим влиянием сформировали и направили его талант. Кто мы такие, чтобы гнать его, гм, в зимнюю пургу, отшатнувшись от…
Громко высморкавшись, Мрачнодум прервал разглагольствования казначея.
— Сейчас не зима, — категорично заявил один из волшебников, — и ночь довольно тёплая.
— В предательски изменчивую весеннюю ночь, — парировал Лузган, — и воистину проклят будет тот человек, кто, гм, в такое время не протянет руку…
— Уже почти лето.
Кардинг задумчиво почесал нос.
— У мальчишки был посох, — заметил он. — Откуда он взял эту палку? Ты не спрашивал?
— Нет, — ответил Лузган, всё ещё тихо ненавидя назойливого знатока календаря.
Кардинг с многозначительным видом — во всяком случае, так показалось Лузгану, — принялся рассматривать свои ногти.
— Ну, какой бы эта проблема ни была, — проговорил он демонстративно скучающим (по мнению Лузгана) голосом, — до завтра она подождёт, не развалится.
— Да он же стёр Биллиаса с лица Диска! — воскликнул Мрачнодум. — А в комнате Виррида, говорят, не осталось ничего, кроме сажи!
— Может быть, они первые начали, — не растерялся Кардинг. — Не сомневаюсь, что уж ты-то, мой дорогой собрат, не позволишь какому-то юнцу победить себя в делах Искусства.
Мрачнодум заколебался.
— Ну, э-э, — протянул он, — нет. Разумеется, нет, — он взглянул на невинно улыбающегося Кардинга и громко кашлянул. — Конечно же, нет, естественно. Биллиас повел себя очень глупо. Однако разумная осторожность, несомненно… — Тогда давайте, — добродушно предложил Кардинг, — будем осторожными утром. Братья, отложим это совещание. Мальчик спит и в этом, по крайней мере, являет нам пример. Утром всё будет выглядеть не так мрачно, вот увидите.
— Мне известны случаи, когда этого не происходило, — хмуро заявил Мрачнодум, который никогда не доверял Молодости.
Он считал, что она ещё ни разу ничем хорошим не закончилась.
Старшие волшебники один за другим покинули кабинет и вернулись в Главный зал, где обед, после девятой перемены блюд, был в самом разгаре. Чтобы отбить у волшебников аппетит, требуется нечто большее, чем немного магии и человек, которого у них на глазах превратили в дым.
По какой-то необъяснимой причине Лузган и Кардинг остались в кабинете наедине. Они сидели каждый по свою сторону длинного стола и наблюдали друг за другом, как кошки. Кошки могут сидеть в разных концах переулка и наблюдать друг за другом часами, мысленно выполняя маневры, которые заставили бы любого гроссмейстера показаться порывистым и импульсивным. Но кошкам далеко до волшебников. Ни тот, ни другой не собирались делать ход, не прогнав в уме весь предстоящий разговор. Лузган сдался первым.
— Все волшебники — братья, — заявил он. — Мы должны доверять друг другу. У меня есть кое-какая информация.
— Знаю, — отозвался Кардинг. — Тебе известно, кто этот мальчик.
Губы Лузгана беззвучно зашевелились в попытке предугадать следующий виток разговора.
— Ты не можешь этого утверждать, — заявил он через какое-то время.
— Мой дорогой Лузган, когда ты нечаянно говоришь правду, ты краснеешь.
— Я не краснел!
— Именно это, — подтвердил Кардинг, — я и имел в виду.
— Ну хорошо, — уступил Лузган. — Наверное, ты всё знаешь.
Толстый волшебник пожал плечами.
— Просто тень подозрения, — ответил он. — Но почему я должен вступать в союз, — он покатал непривычное слово во рту, — с тобой, простым волшебником пятого уровня? Я мог бы получить информацию более надёжным способом — выкачав её из твоего ещё живого мозга. Это я не к тому, чтобы тебя обидеть, ты понимаешь, я всего лишь хочу знать.
В следующие несколько секунд события развивались слишком быстро, чтобы не-волшебники могли в них разобраться, но произошло примерно следующее. На протяжении разговора Лузган под прикрытием стола незаметно чертил в воздухе знаки Ускорителя Мегрима. И вот сейчас он что-то пробормотал себе под нос и метнул заклинание вдоль столешницы. Оно проделало в лаковом покрытии дымящуюся борозду и примерно на полпути встретилось с серебряными змеями, которые слетели с кончиков пальцев Кардинга, применившего разработанное братом Хашмастером заклинание Эффективного Гадосейства.
