свободен?
— Я же обещала.
— Вот так, просто?
— А чего ты ждал? Останешься в замке?
— У меня есть выбор?
— Ты же свободен. Конечно.
— Нет. Я давал клятву верности.
— Это лишь гарантирует твою лояльность, что не станешь врагом. Но мне не помешает верный палач. Иногда.
— А в остальное время?
Я пожала плечами.
— Живи. Можешь взять любую рабыню, если приглянётся и будет не занята. Новым маленьким воинам не помешает ещё один наставник. А через некоторое время в этом мире появятся другие люди, города. Так что?
— И я смогу там жить?
— Сохраняя в тайне знания обо мне — да. В принципе, если тебе уж очень захочется забыть прошедшие годы, могу даже отправить тебя в какой-нибудь другой мир.
— Смысл? Какая разница, где начинать жизнь заново?
Никакого удивления высказанным возможностям. Впрочем, после переселения в Гавань — ничего странного. Я тихо рассмеялась.
— Там не будет меня.
— Вы будете везде и всегда…
Они знали, что я богиня. Теперь знали. Только дурак не догадался бы о моей сути после такого грандиозного переселения. Но что это я? Палач и в самом деле пригодится, так что хватит его уговаривать. Проверяя на ту самую верность.
— Иди, Ивлан, тебе надо выбрать новое жильё. Краша я предупрежу.
Свободный воин не должен жить в комнатах раба. Я это не сказала, но он и так понял. Поднялся, быстро надел штаны, но у самой двери замешкался, развернулся и согнулся в низком поклоне.
— Спасибо, Повелительница!
— Иди уже…
А мне надо заняться планированием изменившегося будущего. Да, сначала это, потом уже поиск новых рабов. Пока ничего не отвлекает.
Глава 3. Ловушка
Парень, который заинтересовал меня в этот раз, заметно отличался от типажа, на который обычно обращала внимание. Для гарема уже подобрано четверо рабов, находящихся там же, в стазисе, пятого, что дожидался сейчас в гостинице, я приобрела здесь, в Аркосте, и просто решила ещё раз прогуляться перед окончательным отбытием в Гавань. Но на пути к выходу с рынка взгляд зацепился за представление на помосте.
Он не впечатлял мускулатурой, скорее сухощавый и гибкий, молодой — почти юноша, точно не воин… Но как он двигался! Движения — то плавные, то резкие — завораживали своей красотой, чувственностью и отточенностью. Свободные шаровары и туника из тончайшей, словно газовой материи совершенно не скрывали изящное тело, а скорее выставляли его напоказ, подчёркивая, что под ними нет совершенно ничего. И магический ошейник.
Но больше всего меня поразил не внешний вид, не умелый танец, а эмоции. Чистые эмоции радости, какого-то сумасшедшего веселья, хоть мальчик и являлся рабом. Я редко встречаю подобных существ, способных просто получать удовольствие от жизни, приспосабливаться к любым обстоятельствам, невзирая на собственное положение. Забавный. И, наверное, я всё же прошла бы мимо, как только закончился танец, но парень неожиданно встретился со мной взглядом, полыхнул удивлением и лёгким страхом, а потом быстро завершил своё представление, упав на колени и низко склонившись.
Любой из зрителей мог думать, что это такой логичный финал, часть танца, но я отчётливо понимала, что мальчик испугался. Он знал, кого увидел. Видящий. Такой силы, что позволила пробиться сквозь предпринятые меры (обычное уже путешествие в смертном теле с мощными щитами на силу), — редкость. И я хочу эту редкость в своё полное владение. Если его всё равно кто-то купит, так почему не я? Судьба всех рабов-наложников уже была расписана и определена, я точно знала, что и когда буду с ними делать. А этот мальчик… Нет, никаких скоропалительных решений, несмотря на то, что почувствовала в нём. Что-то знакомое, близкое.
Помня Лидара, в последние месяцы я моталась по рабским рынкам и искала нечто похожее. Не прирождённых рабов, или сломленных жесткой дрессурой, покорившихся и смирившихся. Нет. Я искала тех, в ком зрела ещё искра бунта, желание свободы, и при этом, чтобы рабы любили или, наоборот, боялись боли. На самом деле, нет большой разницы в отношении, и те, и другие эмоции одинаково яркие, одинаково способные подарить мне удовлетворение — история Ива это гарантировала.
Но в этот раз доводить почти до слома рабов я не стану. Смысл? Наоборот, дам им то, что в других обстоятельствах было бы слишком маловероятным, а в итоге получу идеальных наложников. Танцовщик станет достойным пополнением, пусть он как раз таки и раб до мозга костей, не мыслящий иной жизни. Или пытается создать такое впечатление?
Парнишка так и не встал с колен, только выпрямился, замерев с опущенными ресницами, но я чувствовала периодически находящий меня любопытный и в то же время опасливый взгляд. Интересно, интересно. Тем временем суммы за мальчика уже взлетели почти до небес.
Как ни забавно, сражались за него трое… мужчин. И их взгляды и чувства были ох как далеки от целомудрия или хотя бы простого интереса. Жаркая, удушающая похоть, которую мальчишка тоже чувствовал и еле заметно вздрагивал. От удовольствия. Я пригляделась внимательнее — какая-то слишком странная у него реакция, даже для раба с младенчества.
Ооо, так вот оно что! В начале торга он ещё пытался сдерживаться, но по мере роста цены и моего молчания в душе всё отчётливее росло наслаждение и… насмешка. Мелкий поганец, оказавшийся молодым демонёнком, имел явную примесь крови инкубов. Вот почему окружающие столь остро на него реагировали! А он просто наслаждался вниманием, уверенный в собственной неотразимости и в том, что легко обведёт вокруг пальца незадачливого хозяина, когда игра ему наскучит.
Но только не в моём случае. Глупый, глупый мальчик, ты уже мой, просто никто об этом не знает, включая тебя самого.
— Двадцать тысяч лойнов в драгоценных кристаллах!
Воцарившаяся тишина сигнализировала окончание торга. Большая сумма. Очень большая для этого мира, тем более за раба-мужчину. Даже можно сказать — скандальная. Просто никто из магов (а их тут немало) так и не догадался
