— Для восьми месяцев у неё слишком маленький живот. Это я тебе, как женщина, говорю.
— Что ты имеешь в виду? — Дима нахмурился.
— А то… Вы когда поссорились?
— Мама… ну, я тебя понял… перестань.
— Что значит — перестань? Ты не ответил… Впрочем, я сама помню. Ты вернулся домой в середине октября. Это семь с половиной месяцев назад. А ты знаешь, что для женщины скорректировать месяц-другой при подсчёте срока — пара пустяков? А потом просто сказать, что «переходила»…
— Мама, если ты не перестанешь, я сейчас уйду, — во время монолога матери Дима сидел мрачнее тучи, — я даже слушать тебя не буду. Это мой ребёнок. И давай больше не будем к этому возвращаться.
— Дима, потом будет поздно!.. Поверь моему опыту — такой маленький живот бывает только на шестом месяце, на девятом женщина — как крейсер.
— Так, всё… Я пошёл спать, — с этими словами Дима положил в тарелку большой кусок курицы, пару ломтиков хлеба и, выходя из кухни, обернулся в дверях:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — поджав губы и не глядя на сына, ответила Анна.
— Наташ… — прошептал Дима, тронув девушку за плечо, — Встань, поешь.
Она только сонно покачала головой и повернулась на другой бок. Расстегнув молнию, он осторожно стянул в неё комбинезон — оставшись в одном нижнем белье, Наташка даже не проснулась. Выключив свет, лёг рядом, натянул тонкое одеяло… погладил её по животу… тихонько повернул к себе… рукой скользнул по нежной коже спины, прижал крепко… в темноте губами нашёл губы — поцеловал сначала слегка, как бы украдкой… потом чуть крепче… наконец, не удержавшись, припал к ним горячо, рукой блуждая по соблазнительному, несмотря ни на что, женскому телу — так, как велела взявшая верх над всем остальным мужская природа…
— Дим… — отвечая сквозь сон на его поцелуи, пробормотала Наташка, — Тут так вкусно пахнет курицей… Это мне снится, да?..
Глава 19
Скользнув рукой под подушку, Дима вытащил сигналивший телефон, выключил будильник и, положив телефон на пол, снова закрыл глаза. Наташа тоже проснулась и, потянувшись к нему, обняла, уткнулась лицом в грудь…
— Выспалась? — убрав с её лба светлую прядку, ласково спросил Дима.
— Мне так хорошо сегодня спалось… — не сказала, а промурлыкала она, — А вот как уснула, не помню…
— Ничего не помнишь? — улыбаясь, тихо спросил он.
— Помню… как ты меня ночью курицей кормил, — запрокинув голову, она весело посмотрела на него.
— И всё?.. — целуя, многозначительно прошептал он ей на ухо, — Больше ничего не помнишь?
— Не-а… — она бросила лукавый взгляд.
— Совсем-совсем ничего?.. — он крепко прижал её к себе, — Пока не вспомнишь, не отпущу…
— Не отпускай… — блаженно улыбаясь, она закрыла глаза.
— Наташка… — так же тихо, но уже более серьёзно спросил Дима, — А… на каком сроке положено… ну… в общем… отношения прекращать?
— Ну… в общем-то, уже положено.
— Почему ты мне не сказала?.. — он посмотрел на неё как-то виновато, — Я не знал…
— Всё хорошо… — ласково прошептала Наташа и поцеловала его с какой-то особой женской нежностью; ему показалось, что она никогда ещё его так не целовала, — Знаешь… я так мечтала когда-нибудь снова с тобой проснуться… Хотя бы один раз…
— Теперь всегда будем просыпаться вместе.
— Ты больше никуда не едешь?
— Придётся. Сразу после выпускного едем выступать, а потом ещё в конце месяца.
— Ну, вот… — грустно сказала она, — Так и рожу без тебя.
— Ну, ты уж меня дождись… — улыбнулся Дима, — Я же должен буду под окном роддома поорать.
— А ты-то чего орать будешь? — засмеялась Наташа.
— Ну, как… Буду спрашивать, на кого похож. Вроде бы, так положено, — засмеялся он в ответ, — Я ещё ребят с собой возьму, вместе будем орать, как тогда, помнишь?
— Вот их-то там как раз и не хватало! — она прыснула, но вдруг, что-то вспомнив, приподнялась на локте, — Дим… а сколько времени? Вставать пора! У меня сегодня последняя консультация, а ещё домой надо попасть, переодеться.
— Точно! А потом мне в центр, и, наверное, на целый день, — он ещё раз поцеловал её и решительно откинул одеяло, — Ну, что, встаём на раз-два?..
* * *
Когда Наташа, одетая и причёсанная, вышла из ванной, ей больше всего хотелось снова незаметно прошмыгнуть в Димину комнату, не встречаясь с Анной Сергеевной, но та внезапно возникла на её пути.
— Доброе утро… — попыталась улыбнуться Наташка, но строгий вид Диминой матери не располагал к улыбкам.
— Доброе утро, — довольно сухо ответила женщина, — Наташа, позови, пожалуйста Диму, и… и идите завтракать.
— Спасибо, я не хочу, я… — начала Наташка, но Анна строго перебила её:
— Завтракать нужно обязательно, особенно в твоём положении. А Диме — тем более, у него сейчас огромная нагрузка. И работа, и репетиции, и выступления… Ты, пожалуйста, не очень нагружай его своими проблемами, и старайся меньше ему звонить в течение дня.
— Я его не нагружаю… — растерянно произнесла Наташа, — Да и проблем у меня нет.
— Беременные женщины всегда капризны. Поэтому, я ещё раз прошу: не дёргай его по пустякам, у него очень ответственный период. Слава Богу, что хоть все экзамены позади.
— Хорошо, я не буду, — покорно согласилась Наташа и отправилась звать Диму на завтрак.
После завтрака, выслушав ещё несколько пунктов наставлений от Анны Сергеевны и прихватив Димины вещи, они отправились на окраину города, в маленькую квартирку на третьем этаже старой пятиэтажки. По-быстрому переодевшись в широкий летний сарафанчик, Наташка обула удобные лёгкие туфельки на низком каблучке и, прихватив сумочку, застыла в дверях.
— Всё, я готова.
— Ты так шустро бегаешь, — засмеялся Дима, — мне казалось, что беременные должны ходить вразвалочку.
— Ну… я могу и вразвалочку, — улыбнулась в ответ Наташка, — только тебе долго ждать придётся.
Отъехав от университета, куда он завёз Наташу, Дима на ходу достал мобильный телефон.
— Саня, привет. Сегодня в пять репетиция, позвони Белову и Мазуру, предупреди, хорошо? Будет новая песня для выпускного, надо успеть за десять дней всё сделать. Ну, всё, в пять в студии…
К его удивлению, Кристины в продюсерском центре ещё не было, хотя она сама велела ему прийти пораньше. Поздоровавшись с бухгалтером — единственным сотрудником, явившемся на работу к этому часу, он прошёл в студию. Включил компьютер и, пока он запускался, отправил Наташе сообщение по телефону: «Как ты?» Ответ пришёл через минуту: «Всё хорошо. Сижу на консультации». Улыбнувшись, написал: «Освободишься — позвони», потом включил аппаратуру и тронул клавиши синтезатора.
