Затем пришли звуки многочисленных минометных выстрелов, отраженных насыпью и наложенных друг на друга, к ним грозовым раскатом вплелись звуки артиллерийской канонады, прилетевшие с юга.
Взлетел в воздух железнодорожный мост. Темными карандашами с расцветшей сзади огненной метлой, вонзались в светлое небо десятки РС-ов.
«Вот и пролетели наши десять секунд беззаботной стрельбы… снаряды уже должны рваться на позициях полка реактивных минометов, жаль, мне отсюда валы заступают… да и звук до минометчиков противника уже добрался», — генерал направил окуляры бинокля на полтора километра вглубь вражеской территории, севернее железнодорожного моста. По данным разведки там противником подготавливались позиции для одной из батарей 81-мм минометов.
Немцы долго не раздумывали, буквально сразу генерал увидел вспышки выстрелов их минометов. Но долго стрелять им не дали, через пять секунд позицию неприятельской батареи накрыли разрывы.
«Тут вам не Бельгия, у нас стреляют», — злорадно подумал командующий обороной Бреста.
Из отчетов по французской кампании вермахта, которые рассылались Генштабом РККА, его особенно возмутил факт сдачи бельгийцами практически неприступного форта, когда в нем приземлился планер, из которого выскочило два десятка немецких десантников. Без единого выстрела. На хрена вы тогда, ребята, этот форт строили?
Через полминуты в гул канонады начали вплетаться новые звуки, это начали взрываться ответные гостинцы прилетевшие от неприятеля. Некоторые из них были весьма приличного калибра. С особой тревогой генерал наблюдал за валами крепости, теми, которые мог наблюдать с этой точки, и насыпью железнодорожного полотна, за которой суетились расчеты минометов и РС-ов. Бойцы батальона реактивных минометов как раз перезаряжали деревянные направляющие, чтоб сделать свой второй и последний залп.
По валам и цитадели Брестской крепости, огонь велся, хотя интенсивным его назвать было нельзя. Если в начале генерал насчитал не менее трех десятков реактивных мин взорвавшихся, как на валах, так и во внутренних площадках Тереспольского, Кобринского и Ровенского укреплений, то затем наблюдались лишь разрывы 81-мм мин, не шедших ни в какое сравнение со своими реактивными подругами. По железнодорожной насыпи огонь не велся вообще. Подвергался интенсивному обстрелу северный форт, форт Б, стоящий за железнодорожной насыпью невдалеке от взорванного моста через Буг. Обстреливались доты и позиции, построенные на северной окраине города.
«Неподавленные батареи ведут обстрел целей согласно списку, корректировщиков повыбивали, они пока слепые», — генерал понял, почему отсутствовал смысл и управление огнем противника. Десяток деревянных вышек, построенных немцами вдоль берега реки, числились среди приоритетных целей для снайперов и пулеметчиков, живых наблюдателей на них не должно было быть уже после первых секунд огня.
Взлетели в небо РС-ы второго, последнего залпа. Бойцы, оставив направляющие на насыпи, собрали остальное имущество и трусцой поспешили в город, где за стенами домов их поджидали машины. Канонада начала стихать.
«Отстрелялись согласно предварительного списка целей, артиллерия переезжает на запасные позиции, ждут указаний от корректировщиков».
— Сержант, свяжись с Тереспольским валом, пусть майор Ширков доложит обстановку.
— Майор Ширков у аппарата, товарищ генерал.
— Докладывай, майор.
— Полк реактивных минометов полностью подавлен. От них прилетело тридцать-сорок мин к нам и столько же в сторону южного пригорода. А как их вдобавок к снарядам, минами и РС-ми накрыло, так там никто больше и не шевелится. В основном подавлен огонь 81-мм и 50-мм минометов противника. Ведется постоянная борьба с обнаруженными у противника точками пулеметного и минометного огня. Пехота противника рассеяна нашим пулеметным и минометным огнем. Побросав надувные и деревянные плавсредства, отползает вглубь территории и начинает окапываться на расстоянии семисот метров от берега реки. С целью экономии боеприпасов минометный и пулеметный огонь по пехоте остановлен. Работают только снайперы и стрелки. Потери противника в живой силе на видимом мне открытом участке местности оцениваю в пятьсот-шестьсот человек убитыми и ранеными. Своих потерь еще не знаю, идет бой, надеюсь, не больше пятидесяти человек убитыми и ранеными.
— Артиллерия противника вас не беспокоит?
— Расчеты пушек выдвинутых противником на прямую наводку были нами уничтожены в первую очередь. Брошенные пушки стоят на расстоянии 200–300 метров от вала. Из закрытых позиций, артиллерийский огонь по нам, пока что, не ведется. Особой нужды в приданных батальону дополнительных минометах больше не вижу. Считаю целесообразным, пользуясь временным затишьем, отправить их в ваше распоряжение.
— Согласен. Отправляй. Как картина в целом?
— Передо мной, в Тересполе везде пожары и дым, товарищ генерал. Вокзал в огне, горят вагоны, здания, дома.
— Транспарант повесил?
— Так точно. Сразу же после открытия огня. Еще держится.
— Как думаешь, что предпримет противник?
— Обойдут с флангов, вне зоны действия наших минометов, наведут понтонные переправы, а потом навалятся на город с трех сторон.
— Соображаешь, Василий Игнатович… как говорит одна моя знакомая, — флаг им в руки. Пусть пробуют. А мы посмотрим. Удачи и тебе, и всем нам.
— Спасибо, товарищ генерал.
«Первый раунд мы выиграли, как-то оно дальше будет… немец, противник упорный…».
Часы на его руке показывали 5.14. До рассвета оставалось еще целых пятнадцать минут, но это уже никого не интересовало. Первая атака противника, толком не начавшись была сорвана. Получив в подарок до восьми тысяч мин и снарядов, серьезно потрепавшие артиллерию и подразделения выдвинутые на рубеж атаки, противнику нужно было прийти в себя, восстановить управление войсками, артиллерией, составить новый план артподготовки и последующей атаки.
* * *
— Спасибо, товарищ генерал.
Майор Ширков, положил телефонную трубку и вновь приник к окулярам стереотрубы, оглядывая поле боя и прикидывая дальнейшие действия противника.
Он прибыл в Брестскую крепость, как и большинство его сослуживцев в самом начале сентябре 39-го, еще в звании комроты. Все это время он готовил Тереспольский остров к обороне, сперва как ротный, а уже в середине октября был назначен командиром батальона.
Уже на первом заседании, комдив Тодорский, командующий Брестским укрепленным пунктом, собрал у себя шестерых командиров полков, обозначил задания и приоритеты:
— Товарищи командиры, готовить к обороне, и, возможно, в недалеком будущем оборонять Брестский пункт обороны, будет корпус в составе шести пехотных полков, трех отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов, танкового полка и полка мотопехоты. Как вы знаете, все эти части вновь созданные. За исключением танкового полка, который нам пришлют в следующем году, все остальные подразделения создавать будем мы. В данный момент ситуация по укомплектованности следующая: старшими командирами — 70 %, младшим командным составом — 60 %, рядовой состав — 40 %, в ближайшее время дошлют еще процентов двадцать, полевыми кухнями — 20 %, стрелковым оружием — 15 %. Остального, либо нет вообще, либо в мизерных количествах. Но эти проблемы не главное, рано или поздно нас всем доукомплектуют. Но кроме формирования подразделений, у нас есть план строительства укреплений Брестского узла. План очень напряженный, который мы обязаны выполнить. Начинать нужно было вчера, но мы начнем сегодня. Мой штаб подготовил и раздал вам задания, кто, за что будет отвечать, ориентировочный объем работ, и поквартальная разбивка до 1 января 1941 года. Выделено шесть объектов, незначительно отличающихся по объему предстоящих работ. Это Брестская крепость, предместье Бреста по южному берегу реки Муховец, город Брест севернее реки Муховец, Мотыкалы, Чернавчицы и населенный пункт Жабинка. Три ОПАБ будут поделены на шесть полуОПАБ-ов, которые усилят шесть пехотных полков, которыми вы командуете. Таким образом, у нас полки станут как бы четырех батальонного состава. Три — пехотных и четвертый — пулеметно-артиллерийский. Этими силами вы будете строить и защищать один из объектов. Особо отмечаю — военные инженеры и строители поступают в ваше распоряжение и за результаты строительства вы несете персональную ответственность. Полк мотопехоты останется у меня в резерве в виде девяти рот, которыми будут усиливаться те полки, где объективно больше работы и кому срочно потребуется подмога. Кто считает, что не справится с руководством по выполнению полученного задания, кладет мне на стол рапорт. Насильно никого не держу. В стране есть много военных округов, спокойней нашего: Дальневосточный, Туркестанский, Закавказский и другие военные округа ждут своих героев. Тем, кто остается — любое отставание от плана будет внимательно рассмотрено возглавляемой мной комиссией. Виноватых ждут серьезные взыскания вплоть до трибунала. Теперь хорошие новости. В крепости размещались польские резервисты, до двадцати тысяч человек. Остались палатки, кровати, спальные принадлежности, кухни, котлы и много прочего барахла, так что не пропадем. Второе. Нам выделено много денег, мы можем покупать инструмент, нанимать гужевой транспорт, рабочих, все, что можно купить. Прейскурант с твердыми ценами по оплате услуг и труда уже сложен, напечатан и есть в полученных вами документах. Работы начнем с дзотов, блиндажей и прочих земельно-деревянных фортификационных сооружений. Стоит вопрос заготовки бревен. Скоро наши войска отойдут на восточную сторону Буга. Поэтому начнем заготовку дерева на западной. Бревна свозить к ближайшей железной дороги, грузить на платформы и везти в Брест. Здесь поделимся. По братски. Работать начинаем сегодня. Завтра бригады с инструментом, харчами, палатками и полевыми кухнями грузятся в вагоны и отправляются на лесозаготовку. От каждого полка по батальону. Вы подаете мне справку еженедельно. Сколько лесоматериала доставлено вашим полком в Брест. Еще один батальон копает, а два оставшихся занимаются боевой подготовкой. Через неделю меняются. Вопросы? Рапорта? Тогда за работу, товарищи.