С другой стороны, я был все же прав, опасаясь, что путь, на который мы становились, окажется в течение длительного времени серьезным препятствием в вопросе вывода войск из Германии и Европы. Это был путь, идя которым мы вскоре связали себя решением о перевооружении Западной Германии и принятии ее в члены НАТО. Вместе с тем, оглядываясь назад, я допускаю, что в то время такое решение более или менее оправдывалось, о чем свидетельствуют торжественные заявления Ачесона и других западных лидеров на натовских слушаниях в 1949 году. Конечно, такое развитие событий привело к откладыванию на неопределенное время решение вопроса о выводе войск с континента, но явилось надежным и, пожалуй, самым простым выходом из сложившейся обстановки. До тех пор, пока советское влияние в странах Восточной Европы будет оставаться доминирующим, создание НАТО можно рассматривать как ответ, адекватный ситуации. Когда же в один прекрасный день все или часть восточноевропейских стран проявят интерес к интеграции в европейское сообщество и их отношения с Советским Союзом позволят осуществить это мирным путем, а ограничения, принятые в соглашениях 1949-го и 1954 годов, станут явными, тогда народам придется возвратиться к серьезному и детальному рассмотрению плана А.
Глава 19
БУДУЩЕЕ ЕВРОПЫ
Неудача попыток достижения соглашения с Россией по вопросу будущего Германии и решение о создании западногерманского государства явились предметом размышлений многих умов в послевоенный период, исходя из соображений международных отношений на Европейском континенте в целом и европейской унификации – в частности. Целый ряд европейских лидеров, в числе которых были Уинстон Черчилль и Поль Спаак,[42] выступали за более тесную ассоциацию европейских держав. Правительство Соединенных Штатов, воодушевленное стремлением сделать что-либо существенное в целях достижения «интеграции» экономик европейских стран, исходя прежде всего из интересов их экономического возрождения, не только оказывало словесную поддержку таким намерениям, но и осуществляло известный нажим. Теперь фактически впервые мы были в состоянии игнорировать любые возражения русских, пренебрегая ими, поскольку в Западной Европе наметился позитивный прогресс. Более того, были уже созданы или находились в стадии становления различные организации, являвшиеся локомотивами в деле реализации общих интересов европейских народов. Среди них находилась уже упоминавшаяся нами Европейская экономическая комиссия, в которую входили даже восточноевропейские страны – члены ООН, располагавшиеся к востоку от «железного занавеса». Следует назвать и организацию европейской экономической кооперации, включавшую в себя ассоциативных членов из числа европейских государств, участвовавших в реализации программы европейского возрождения. В ней состояли даже пять государств – не членов ООН, но в нее, естественно, не привлекались восточноевропейские страны, не охваченные планом Маршалла. В стадии становления находилась группировка атлантического пакта, в которую входили пока девять европейских государств. Зимой и весной 1949 года начал создаваться европейский совет, в который вошли европейские члены атлантического пакта, за исключением Португалии и Исландии. Подключились к нему также Ирландия и Швеция. И наконец, Брюссельский союз, образованный Великобританией, Францией и странами Бенилюкса, входившими во все пять вышеназванных организаций.
Быстрое увеличение числа организаций с различным членством было конечно же связано с вопросом, если мы действительно хотели, чтобы европейский союз стал реальностью, как обеспечить их развитие и сохранить определенный суверенитет при слиянии. Эти проблемы вместе с тем вызывали необходимость четкого формулирования американской точки зрения, и не только потому, что мы осуществляли нажим на европейские страны в сторону их унификации и должны были пояснить, что же мы конкретно имели в виду, но и для определения нашей политики в отношении Германии, восточноевропейских стран, Великобритании – с учетом ее позиций в торговом и финансовом мире, а также ее связей с британским содружеством. А поскольку вопрос унификации европейских стран был связан с проблемой будущего Европы в течение длительного периода времени, то это обстоятельство следовало учитывать нашему подразделению Госдепартамента, получившему название группы планирования его внешней политики.
Среди европейских стран выделялась Великобритания, в отношениях с которой ощущались наибольшие трудности в осуществлении различных идей и инициатив. Давление, оказываемое нами, и воздействие энтузиазма по вопросу объединения Европы, исходившего из различных частей континента, с одной стороны, и сдерживаемое влияние своих заморских обязательств, а также учитывая свои непростые позиции в мировых торговых и финансовых отношениях и общественное мнение в своей стране, с другой, английские государственные деятели считали необходимым выдвигать и собственные идеи, и политические аспекты для поддержания своего веса и значимости. Весной 1949 года, как я уже упоминал, в беседе с одним из своих друзей в британском министерстве иностранных дел, посетившим Вашингтон, мне предложили побывать в Англии и побеседовать с соответствующими представителями британского правительства, чтобы получить ясное представление об идеях, там вынашивавшихся. Вскоре по возвращении в Лондон он написал мне письмо, в котором сообщил, что мой визит в министерстве иностранных дел рассматривается положительно, и перечислил целый ряд вопросов, нашу реакцию по которым им хотелось бы знать. Одним из них был, например, вопрос: сколь реально мы расценивали возможность европейской унификации в ближайшие пять лет? Говоря другими словами, считали ли мы это вообще достижимым? Как мы рассматриваем будущее Германии и ее отношение к возможному европейскому объединению? И какой, на наш взгляд, должна быть наиболее желательной форма британского участия в таком союзе? Рассматриваем ли мы этот союз в качестве третьей силы в Европе наряду с Соединенными Штатами и Советским Союзом? И в чем заключается суть идеи создания «атлантического сообщества»? Будет ли оно ограничено только регионом Атлантического океана?
Наша группа с удовольствием работала в течение мая и июня над поставленными вопросами, привлекая консультантов со стороны. Материал должен был послужить основой для обсуждения не только нашим правительством, но и правительствами Англии и, как я надеялся, Франции.
Сами же себе мы поставили еще и такой вопрос: в каком географическом районе и при каких условиях членства хотели бы мы видеть движение к объединению Европы, в течение какого периода времени и насколько далеко оно должно было зайти?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
