Не постучавшись, она вошла в кабинет и остановилась возле стола.
– Что, нынче уже не принято стучать, прежде чем войти в чужую комнату? – спросил Патрик.
– Да брось ты эти формальности, – ответила она, берясь за бутылку. – Позволишь?
– Если настаиваешь.
Он подождал, когда она нальет себе в стакан, и отхлебнул своего виски. Маргарет присела рядом с ним на стул.
– Пэдди, – тихо начала она, – нам надо поговорить.
– Вот как?
Он одним глотком допил свой виски и налил еще. Ее присутствие раздражало его, и он не считал нужным это скрывать.
– Как дела с Пенни?
Леди Маргарет решила начать с нейтральной темы.
– Она старается держаться.
– Сегодня она прекрасно выглядит.
– Приятно слышать от тебя.
– Послушай, Пэдди, хватит подкалывать друг друга. Неужто нельзя хоть раз поговорить серьезно, как прежде?
– О чем?
Ему не хотелось уступать.
– Какая разница о чем! Меня беспокоит, что наша дружба дала трещину.
Патрик поднялся с места.
– Неужели?
Он направился к двери. Она так и не дала ему расслабиться. Уж лучше вернуться за стол.
– Пэдди, погоди! В самом деле, почему ты так изменился ко мне?
Он круто развернулся.
– Ну, ты даешь, Маргарет! Ты что, в самом деле не понимаешь, что произошло? – В голосе его зазвучала горечь. – Все мои добрые чувства к тебе давно улетучились. А почему – я думаю, на этот вопрос ты сможешь ответить сама.
– Но Пэдди…
– Что, Пэдди? Чего тебе еще надо? Я у тебя как комнатная собачка, послушно выполняющая все команды. Вот и сейчас, стоило тебе захотеть – и все наши влиятельные друзья собрались у меня за столом. Так что не стоит хитрить, Маргарет.
Он снова повернулся к двери.
– Выключи свет, когда будешь уходить, – сказал он ровным тихим тоном и вышел.
Пенни довольно легко одолела спуск по лестнице и только чуть покачнулась, когда ее нога достигла нижней ступеньки. Она схватилась за перила и удержала равновесие. Потом дохнула себе в ладонь, чтобы проверить, не пахнет ли от нее алкоголем, и, тихонько стукнув в дверь, вошла в кабинет мужа.
– Пенни! Я думал, ты уже спишь!
– Нет, я… – Она застенчиво улыбнулась. – Я подумала, что ты захочешь пойти наверх вместе со мной.
Он поднялся.
– Садись, простудишься в этом пеньюаре.
– Да нет, мне тепло. Так ты идешь? Миссис Дунн я отослала домой.
– Правильно, она здорово сегодня намаялась. Пенни, ты ступай, я скоро подойду. Надо кое-что доделать.
Она прислонилась к стене, чтобы чувствовать себя уверенней на ногах.
– А утром нельзя закончить?
Ему нужно было хоть немного побыть в одиночестве. Еще одну притворную любовную сцену ему сейчас было не выдержать.
– Если я сделаю эту работу сегодня, – попытался умиротворить ее Патрик, – у меня будет больше времени утром. Я проведу его с тобой. Разве плохо?
Она кивнула.
– Ладно, хорошо.
Она восприняла его слова как очередной повод избавиться от ее общества.
– Значит, до завтра.
Она ждала, что он подойдет поцеловать ее, но он остался где был.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Пенни, – улыбнулся он.
В его голосе ей послышалось облегчение. Закрыв за собой дверь, она спустилась по лестнице, крепко держась за перила.
Вернувшись в спальню, Пенни заперла дверь и залезла в постель. Она знала, что Патрик сегодня сюда не придет. Протянув руку, она взяла со столика бутылку с этикеткой минеральной воды и, откупорив, приложила к губам. По телу сразу разлилось тепло. Бутылка упала на пол.
Закрыв глаза, она представила себя стройной и прекрасной, в черном бархатном платье, с фамильными брильянтами на шее. Она танцевала, смеялась, и все восхищались ею и аплодировали. Она танцевала с Патриком, а может быть, с отцом или Ричардом. Неважно, кто был ее партнер, важно, что он любил ее, она чувствовала себя с ним надежно и тепло, она была всеобщей любимицей. Она улыбнулась, подняла бутылку и сделала еще глоток.
Какая же я умница, думала она, глядя на этикетку. Минеральная вода! Она уже порядочно набралась за сегодняшний день, и буквы плясали у нее перед глазами. Она захихикала. Через пару минут она отхлебнула еще, и бутылка снова выскользнула у нее из рук. Ей было хорошо, тепло, легко и уютно, хотелось спать. Странно, что этот ребенок сейчас не пихается ножками. Она натянула на себя одеяло и повернулась на бок.
Она плотно закрыла глаза, пытаясь отогнать от себя видение Патрика, которое вдруг возникло перед ней. Вскоре ее сознание обволокло черным плотным туманом, и лицо мужа растворилось в нем. Она забылась тяжелым пьяным сном, стирающим из памяти все.
32
Прелестная июльская погода продолжалась всего два дня, а потом зарядил противный холодный дождь. Он лил беспросветно целыми часами, небо безнадежно задернуло тучами, сильный ветер наносил все новые и новые тяжелые, наполненные влагой облака. Близился август, и короткому английскому лету пришел конец.
Патрик свернул на подъездную аллею дома и остановился напротив гаража. Выскочив из машины, он, прикрываясь портфелем, взбежал на крыльцо, в холле снял плащ, стряхнул с него капли дождя и крикнул Пенни. Ответа не последовало, и он отправился на кухню, где застал миссис Дунн, в одиночестве стряпавшую обед.
– Привет! А где миссис Девлин?
Она оторвалась от стряпни.
– Привет, мистер Девлин. Миссис Девлин уехала обедать с друзьями. Сказала, что вернется часика в четыре. Не желаете ли отобедать?
– Давайте что есть.
Он вынул из холодильника картонную упаковку апельсинового сока.
– Не хотите?
– Да, спасибо, – улыбнувшись, ответила она.
Патрик налил два стакана, один протянул миссис Дунн и сел в кресло возле стола. Ему хотелось поболтать, а миссис Дунн всегда с удовольствием слушала, не то что Пенни.
– Вы знаете, – начал он, – просто беда с этим закрытием больницы. – Он вздохнул. – Очень много недовольных. Дело в том, что эта больница рассчитана на оказание самой первой помощи, а все, что требует дальнейшего лечения, переходит в ведение больницы общего профиля в Кроули. Однако затрат эта местная больничка требует огромных, бюджет их просто не выдерживает. Даже не знаю, как быть – с одной стороны, люди хотят, чтобы больница в Мортоне осталась, с другой – денег на ее содержание взять неоткуда. Тупик, словом. – Патрик отхлебнул сока. – А Пенни сказала, с кем она обедает?
– Нет, к сожалению
– Ну ладно. – Он поднялся из кресла. – Пойду набросаю несколько писем, а потом будем обедать. Вы не могли бы принести мне обед в кабинет, раз уж придется одному есть?
– Разумеется. Минут через десять все будет готово.
