Кстати, венгерский лидер Матьяш Ракоши вспоминал, что как-то раз Сталин говорил с ним о футболе. Правда, конечно, это был футбол, крепко замешенный на политике. Отношения СССР с Югославией и маршалом Тито оставляли желать лучшего. А тут, как на грех, наши олимпийцы попадают именно на югославскую команду в 1/8 финала Олимпиады в Хельсинки. Первый матч сводят к ничьей, проигрывая 1:5, а переигровку проигрывают 1:3. Но в финале югославов обыграли венгры. Вот что писал в своих воспоминаниях Ракоши:
Когда в 1952 году на Олимпиаде в Хельсинки югославские футболисты выиграли у советской команды, а венгры разбили югославов, Сталин сказал мне: «Молодцы! Народ с размахом! Выручили нас!»
В заключение нужно добавить, что команда ЦДКА, пять футболистов которой играли на Олимпиаде, тогда же, в 1952 году, была расформирована, результаты ее игр были аннулированы, а игроков распределили по другим клубам. И вряд ли это было сделано без ведома генералиссимуса…
Глава 15. Добрый дедушка Сталин
Наверное, Сталин любил детей. Причем детей не только своих, но и чужих. Фотографировался с малышами, что делали, правда, и другие государственные деятели разных стран, украшал стены своего жилища репродукциями из журналов с детскими фотографиями.
Дочь Сталина фотографии чужих детей на Ближней даче по какой-то причине раздражали. Ей было непонятно, почему ее отец, у которого были все возможности для того, чтобы сделать, скажем, из Большого зала дачи личную картинную галерею, не задумывался об этом. Светлана Аллилуева писала в своих воспоминаниях:
Когда я была у него здесь последний раз, за два месяца до болезни и смерти, я была неприятно поражена: на стенах комнат и зала были развешаны увеличенные фотографии детей – кажется, из журналов: мальчик на лыжах, девочка поит козленка из рожка молоком, дети под вишней, еще что-то… В большом зале появилась целая галерея рисунков (репродукций, не подлинников) художника Яр-Кравченко, изображавших советских писателей: тут были Горький, Шолохов, не помню, кто еще. Тут же висела, в рамке, под стеклом, репродукция репинского «Ответа запорожцев султану», – отец обожал эту вещь и очень любил повторять кому угодно непристойный текст этого самого ответа… Повыше на стене висел портрет Ленина, тоже не из самых удачных. Все это было для меня абсолютно непривычно и странно – отец вообще никогда не любил картин и фотографий. Только в квартире нашей в Москве, после маминой смерти, висели ее огромные фотографии в столовой и у отца в кабинете. Но так как он не жил в квартире, то и это тоже не выражало, по существу, ничего…
Светлана, пытаясь найти объяснение появлению трогательных детских фото и репродукций портретов и картин, высказывала версию о том, что виновата или скромность вождя, или его страх, или что-то еще:
В тот ноябрь 1948 года мы возвращались в Москву вместе, поездом… У меня в купе был журнал «Искусство», я сидела и разглядывала репродукции. Вошел отец, заглянул в журнал. «Что это?» – спросил он. Это был Репин, рисунки, этюды. «А я этого никогда не видел…» – сказал он вдруг с такой грустью в голосе, что мне сделалось больно… Я представила себе на минуту, что случилось бы, если бы отец вдруг, – нет, в какой-нибудь специально отведенный для него лично, закрытый день пошел бы посмотреть Третьяковку, – что бы там творилось. Боже! И что бы творилось потом! Сколько бы беготни, суд-пересуд, болтовни нелепой… Должно быть, отец сам представлял, что это для него просто стало невозможным – как и многие другие невинные, доступные другим, развлечения. И он этого не делал. Или – он боялся. Не знаю…
Странно все в комнате – эти дурацкие портреты писателей на стенах, эти «Запорожцы», эти детские фотографии из журналов… А впрочем, – что странного, захотелось человеку, чтобы стены не были голыми; а повесить хоть одну из тысяч дарившихся ему картин он не считал возможным.
Я не хочу вдаваться в вопросы отношения Сталина к советским детям слишком глубоко. Приведу лишь одну цитату из беседы «лучшего друга детей» с французским писателем Роменом Ролланом. В этой беседе, состоявшейся 28 июля 1935 года, писатель высказал некоторые сомнения в том, что закон, предусматривавший смертную казнь для детей, принятый в СССР, достаточно гуманен. И получил удивительный ответ (текст беседы был помечен Сталиным «Совершенно секретно» «Не для печати»):
Сталин. Теперь позвольте мне ответить на Ваши замечания по поводу закона о наказаниях для детей с 12-летнего возраста. Этот декрет имеет чисто педагогическое значение. (Здесь и далее выделено автором.) Мы хотели устрашить им не столько хулиганствующих детей, сколько организаторов хулиганства среди детей. Надо иметь в виду, что в наших шкалах обнаружены отдельные группы в 10–15 чел. хулиганствующих мальчиков и девочек, которые ставят своей целью убивать или развращать наиболее хороших учеников и учениц, ударников и ударниц. Были случаи, когда такие хулиганские группы заманивали девочек к взрослым, там их спаивали и затем делали из них проституток. Были случаи, когда мальчиков, которые хорошо учатся в школе и являются ударниками, такая группа хулиганов топила в колодце, наносила им раны и всячески терроризировала их. При этом было обнаружено, что такие хулиганские детские шайки организуются и направляются бандитскими элементами из взрослых. Понятно, что Советское правительство не могло пройти мимо таких безобразий. Декрет издан для того, чтобы устрашить и дезорганизовать взрослых бандитов и уберечь наших детей от хулиганов.
Обращаю Ваше внимание, что одновременно с этим декретом, наряду с ним, мы издали постановление о том, что запрещается продавать и покупать и иметь при себе финские ножи и кинжалы.
Ромен Роллан. Но почему бы Вам вот эти самые факты и не опубликовать? Тогда было бы ясно – почему этот декрет издан.
Сталин. Это не такое простое дело. В СССР имеется еще немало выбившихся из колеи бывших жандармов, полицейских, царских чиновников, их детей, их родных. Эти люди не привыкли к труду, они озлоблены и представляют готовую почву для преступлений. Мы опасаемся, что публикация о хулиганских похождениях и преступлениях указанного типа может подействовать на подобные, выбитые из колеи элементы заразительно и может толкнуть их на преступления.
Ромен Роллан. Это верно, это верно.
Сталин. А могли ли мы дать разъяснение в том смысле, что этот декрет мы издали в педагогических целях, для предупреждения преступлений, для устрашения преступных элементов? Конечно, не могли, так как в таком случае закон потерял бы всякую силу в глазах преступников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
