Дробилка была покрыта специфической субстанцией, выжимкой из монстра ржавчины, и не отставая, его парный цеп, Громилка, источал взрывное масло из своих металлических шипов.
Дробилка ударил снова, нанося разрушающую металл слизь глубже в надтреснутую стену.
Следом за ним полетел Громилка, и новый слой взрывного масла, с грохотом рванул под весом удара.
На третьем круге Атрогейт взмахом пробил металл, взорвав большое отверстие.
В зале за ними, таран снова врезался в дверь. Гвенвивар зарычала, и монстр завизжал от боли.
— Они пробили достаточно, чтобы схватить стержень, — предупредил Дзирт, и помчался обратно с Тулмарилом в руке, и выпустил череду стрел в маленькую дыру у края разбитой двери.
— Останьтесь со мной, — прокричал Атрогейт, и Дробилка с Громилкой ударили друг за другом, расширив отверстие в железной стене. — Ха-ха, верьте в Атрогейта!
Но из этого отверстия в стене вылетела арбалетная стрела, отскочила от шва железной стены, и почти ранила Атрогейта, пролетев мимо.
— Эй! — проревел он, отшатнувшись.
— Остановитесь, вы, болваны! — завопил Бренор, на языке дворфов Делзун. — Мы не гоблины! Это — я, и вы меня знаете!
— А, кто там? — раздался осторожный вопрос, и в тени за пределами отверстия, Бренор заметил некое движение.
— Ты Боевой Топор? — спросил другой голос, полный сомнений.
— Да, и скоро погибну! — прокричал в ответ Бренор, полагая, что у него не было времени, чтобы объяснять. — И умру быстрее, если вы продолжите стрелять.
Беспорядочный шум и движение началось с той стороны железной стены, и появились молоты, чтобы расширить отверстие, которое создало мощное оружие Атрогейта, и затупить острые края пролома. Затем через пролом бросили брезент и руки дворфов его разгладили.
— Быстрее, быстрее! — звали дворфы из-за стены.
Атрогейт бросил в пролом свое оружие и прыгнул следом за ним, вытянув вперед руки. С другой стороны дворфы взяли его за руки и втянули вовнутрь, и только его тяжелые ботинки исчезнули в отверстии, Бренор пихнул Кэтти-бри вслед за ним.
— Скорее, эльф! — позвал он Дзирта.
— Не ждите меня! — ответил Дзирт.
— Эй, ты Боевой Топор, иди сюда! — вопил дворф с другой стороны.
Взглянув назад и ругнувшись, Бренор понял, что лучшее, что он мог сделать для Дзирта, — это освободить путь. Поэтому он пошел и проскочил в дыру, а там вскочил на ноги и отодвинулся в сторону.
— Эльф придет, — объяснил он.
— Дроу! — прокричал один из Боевых Топоров и поднял свой арбалет.
Бренор немедленно схватил его и отвел вниз.
— Дзирт До'Урден! — завопил Бренор на него и на всех. — Друг Мифрил Халла!
Дзирт прыгнул с разбега и изящно перекатился через Атрогейтову дыру и, свернул направо, прежде чем подняться на ноги с луком в руке, и повернулся назад.
— Гвен! — закричал он, и выпустил серию стрел. — Они прорвались!
Он отскочил назад, и пантера прыгнула через отверстие.
И бедные, растерянные дворфы метнулись прочь!
— Она тоже друг, — заверил их Бренор, и схватив мускулистую шею кошки, грубо ее подергал, чтобы подтвердить свои слова.
Дзирт вернулся к отверстию, Тулмарил запел свою песню смерти, и череда его стрел-молний прогнала орков и огров.
— Плиты и камни! — один из дворфов Боевых Топоров проревел своим товарищам. — Заделаем дыру, прежде чем потонем в монстрах.
Дворфы вошли в возбуждение и забегали вокруг, хаотично на взгляд неподготовленного зрителя. Бренор понимал лучше и видел, что они работали в блестящем согласии: одни стремительно вернулись назад, чтобы собрать молотки и заклепки, другие, побежали за стальными плитами, которые они могли бы прикрепить к стене, третьи вернулись с тяжелыми камнями, чтобы укрепить заграждение.
Они были его кланом дворфов, его Боевыми Топорами, и они ничего не потеряли с точки зрения умения и навыков за десятилетия, в течение которых Коннерад служил их королем.
На одно мгновение на устах Бренора кратко промелькнула усмешка гордости, но только на мгновение. Пока лист стали не лег поверх железных ворот, запечатывая монстров.
И также запечатывая любой шанс для Бренора и его друзей вернуться к Вульфгару и Реджису.
ГЛАВА 22
Усмешка под колпаком палача
Они выли и кричали, получая удовольствие от демонстрации страданий. На сцене, огриллон-мучитель в палаческом колпаке, эффектно подпрыгнул, подняв свои толстые руки, чтобы еще сильнее привлечь внимание толпы к своему представлению.
Он вынул из своего мешочка необычную перчатку и показал ее толпе.
Реджис, изображая из себя гоблина среди этого сборища, подумал, что ее мог бы носить Тибблдорф Пвент, поскольку из тыльной стороны этого предмета одежды торчал один зазубренный шип. После интригующего обсуждения, призвав толпу к тишине, огриллон сунул в перчатку свои толстые пальцы, захихикал и повернулся к ближайшему заключенному — несчастный гоблин, прикованный к столбу, висел в двух фута от пола.
Огриллон махнул шипом прямо перед мордой гоблина, и существо скорчилось и жалобно скуля, отвернуло свою голову.
Огриллон захохотал, и толпа подхватила его смех.
Скот двинулся, нанося один короткий, но очень точный удар, и шип вошел в глаз гоблина.
Гоблин втянул воздух, и толпа замерла, предвкушая взрыв криков боли.
Огриллон потянул руку назад, и зубцы шипа вырвали глазное яблоко, оно выпало из гнезда и повисло на щеке несчастного существа.
И затем раздался крик, и ох, как он кричал!
И ох, как сборище орков, огров и гоблинов аплодировало!
Реджис присоединился к ним, несмотря на свое отвращение, потому что у него были подозрения — и скорее всего верные — что пара из четырех несчастных существ на той сцене оказалась в руках садиста-огриллона за проступки даже ничтожней, чем вялые аплодисменты. Гоблинов было трое: один кричал, второй лежал, привязанный к столу у края сцены, и конечно скоро будет распотрошен, третий, безвольно свисал со второго столба и вероятно был уже мертв — а четвертым был дворф, он висел и тихо шевелил губами.
«Напевает про себя старую песню, — предположил Реджис, — покинув разумом этот ад».
Как Реджис хотел бы подбежать к нему, сражаться и умереть около него. Или может быть нанести удар бедняге в сердце и покончить с этим, поскольку не было никаких шансов на побег. В данной ситуации быстрая смерть — лучший выбор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
