что взору доступно, остальное додумываем. Брат, когда мне снова дозвонился, сказала, кроме прочего, они там считают, что все мутации идут от того, что у них условия соответствующие создаются.
- Это как это, условия? - не понял Юра.
- Они подозревают, виной тому доступ к свежему мясу. Может, еще и температура, или темнота, как у Вадика, моего соседа? Или еще что-то, в общем, в таких местах они начинают мутировать, причем очень сильно.
- Что же тогда у нас их не видно, который день пошел? Вон, смотри, на стадионе сколько народу полегло и все нормальные? В смысле, нормальные ходячие мертвяки, - выдал Юра парадоксальную фразу.
- Ты много их видел?
- Не считал, но много, сколько на стадионе народу на матч собралось, тысяча, две, три? Ментов вот много насобирали, и пеших, и на машинах. Потом толпами разбегались, но таких страшных, как рассказываешь, не замечал. Вообще, на вид люди как люди, только испуганные. Поначалу «ненормальных» почти не видно, потом уже заметно, кто упал, потом поднялся. Но опять, издалека как люди, только страшные и медленные.
- Сосед мой, Вадик, он за день или два, не больше, сожрал ребенка и соседку, одни кости оставил. У него самого даже одежда полопалась, так разнесло, и лапищи, босой ходил. Еще на руках вроде когти образовываться начали, но зубы на вид нормальные, только большие, и голова тоже.
- Ребята, может, правда, от того, что живого мяса поедят, такая мутация? - спросил Пашка, - хоть я и не биолог, но что-то еще помню из учебы.
- Получается, на стадионе все друг друга покусали и пошли за новой добычей? Юра, там ведь не стреляли?
- Потом стреляли, когда со стадиона разбегались. Пока матч... Точнее, пока там пока на стадионе буча шла, не слышал стрельбы, шума много, и музыка гремела, и сирены выли. Но стрельбу нет.
- Выходит, если сразу всех покусать, эти монстры не возникают? Но оставить кого-то одного со свежими трупами, то вымахает в чудище! Это до каких же размеров вырастут? – Пашка постарался все привести в систему.
- Лучше не представлять, - грустно сказал Юра, и было от чего.
- Может, они у нас здесь и не появится? Брат же сказал, что военные выявили концентрации таких мутантов. А если концентрация есть, значит, они где-то в конкретных местах.
- Ты потом брата спроси, что нового узнали, что нам, «гражданским» вообще делать, как от них уберечься?
- Вряд ли, Юра. Брат с конвоем уходит в Некрасовский район, там уцелевшие военные обосновались. В ракетном училище что-то вроде опорного пункта, оттуда за город вывозят. И связь только через военную радиостанцию, а такую еще найти надо, и частоту знать.
- Жалко, может, к ним как-то присоединиться? - спросила Надежда. Оказывается, она тихо подошла и слышала нас все время.
- Пока эвакуируют родственников военнослужащих, сотрудников МЧС и железной дороги, которые к ним прибились. Ресурсы тоже не бесконечные.
- А с нами как же, Игорь?
- Про остальных сказал, позже начнут эвакуацию специалистов, вообще, нужных людей собирать. И детей.
- Как же родители, только детей станут забирать? - ахнула невозмутимая до того Надя.
- Не знаю, Тимофей не говорил подробности, он сам к этому отношения не имеет. Видимо, если вывозить детей без родителей, кто-то за всеми следить должен? Хотя какая мать не отдаст ребенка, если есть шанс выжить?
- Я не отдам! - Надежда не выдержала и покинула кухню, чтобы не заметили ее слез.
- Юра, брат еще говорил, «спецов» подбирают, смотри, у тебя профессия хорошая. Придет информация, скажу обязательно.
- Вот за это спасибо ребята. Может, выпьем с таких горьких новостей?
Так-то пить не хотел, но отказываться не стал, только не забыть, Пашке наливать много нельзя. Но парень и сам не настраивал, еще помнил свое состояние после поминок отца, ограничился одной стопкой. Вот так, «чисто за компанию», потягивал ее, все то время, что мы сидели, сам в его возрасте так бы не смог. На кухне нашлись капустка, огурчики, помидоры, сухарики, которые раньше терпеть не мог. Но теперь нормально пошло, все-таки по хлебу скучаю. Тушенку или что-то мясное Юра даже не предлагал, молча кивнув на дверь в кухню, намекая на свою властную супругу.
- А этой закуси ей не жалко, заготовок полна кладовка. В гараже вообще банок года за три в подполе, съезжу, заберу, машина теперь есть, - после «первой» Юра немного расхрабрился.
- Ты бы один не ездил, помощник нужен, даже по сторонам смотреть, вторая пара глаз не помешает.
- Ребенка не оставишь, так бы жену взял.
- А соседи, никого нет знакомых, друзей, кто остался?
- Да вот сосед охотник, с третьего подъезда, говорил же, надо с ним связаться. Еще Володька в твоем доме живет, в соседнем подъезде, может, жив. Не охотник он, никогда этим не баловался. Но мужик толковый, и по машинам соображает, вообще, слесарь хороший, - со «второй» у Юры ход мыслей ускорился.
- Вот как, слесарь и в моем доме?
- Это он сам слесарь, а жена у него в банке работает, точнее, работала.
- И не развелась? - почему-то сразу вспомнил бывшую супругу.
- С чего разводился, он мужик справный, ремонт дома делал, за машиной следит. Да и лет им уже сколько, за полтинник.
- Повезло, значит, Володе твоему, состыкуйся с ним и нас познакомь. Такой человек пользы принесет, тем более, в моем доме теперь полно пустых гаражей.
- Так у них и машина крутая, а толку-то, сам он редко водит, все жена за рулем. Не слишком ему доверяет.
Вот так поговорили, чуть-чуть от души отлегло. Вроде поделился горькой вестью и она стала не такой страшной. А то вообще, если не руки, то мозги тряслись. На этом мы с нашим новоявленным союзником расстались. Договорились держать связь на семнадцатом канале с девяти ноль-ноль и так каждые три часа выходить в эфир. Хотя бы первое время, пока не отрубилось электричество. Заодно позывные придумали, мудрствовать не стали. Я остался «Волком», Пашка, естественно, «Рысью», Юра - «Волной», поскольку фамилия у него веселая, Волнушкин.
Снова радуюсь уличному освещению, двор как на ладони, идем осторожно, но уверенно, Пашка крутит «Сайгой» впереди меня, я прикрываю с тыла. После выпитого не сразу соображаю, ведь мы заблокировали подъезд, надо вернуться и через гараж заходить! Не
