— Они увидят, какой ты мерин. — Бок передал ему пачку денег. — Встретимся на Кипре через две недели. Удостоверься, что за тобой нет слежки.
* * *
Фромм проснулся на рассвете. Он оделся, не торопясь и стараясь не разбудить Траудль. За последние двенадцать часов она походила на жену больше, чем за последние двенадцать месяцев, и совесть подсказывала ему, что их семейная жизнь пошла под откос не только по ее вине. Выйдя из ванной, он с удивлением обнаружил, что на столе его ждет завтрак.
— Когда ты вернешься?
— Не знаю. Может быть, через несколько месяцев.
— Так долго?
— Mein Schatz, причина, по которой я там нахожусь, состоит в том, что им нужны мои знания. Мне хорошо платят. — Он решил напомнить Куати, чтобы тот еще послал жене деньги. Пока деньги будут поступать регулярно, она ни о чем не будет беспокоиться.
— А мне нельзя поехать с тобой? — спросила Траудль, демонстрируя свою любовь.
— Там не место для женщины. — По крайней мере тут не понадобилось лгать, и у него стало легче на душе. Он допил кофе и встал.
— Ну, пора отправляться.
— Возвращайся поскорее.
Манфред Фромм поцеловал жену и вышел на улицу. Пятьдесят килограммов в багажнике ничуть не отразились на его БМВ. Он в последний раз помахал жене рукой и, отъехав от обочины, посмотрел на дом еще раз, полагая — вполне справедливо, — что может больше не увидеть его.
Следующей остановкой был астрофизический институт имени Карла Маркса. Длинные одноэтажные здания выглядели заброшенными, и Фромму даже показалось странным, что окна в них целы. Грузовик уже стоял во дворе. Фромм открыл своими ключами дверь в механическую мастерскую. Станки все еще стояли здесь, по-прежнему в герметически запечатанных ящиках, на которых было помечено «Астрофизические приборы». Понадобилось всего лишь подписать несколько документов, отпечатанных им накануне. Шофер грузовика умел управлять автопогрузчиком и уложил станки один за другим в грузовой контейнер. Фромм достал из багажника батареи и поставил их в один прочный ящик, который был погружен в последнюю очередь. Водителю понадобилось еще полчаса, чтобы надежно закрепить ящики, и он отправился в путь. Он встретит теперь «герра профессора Фромма» при въезде в Роттердам.
Бок ждал Фромма в Грейфсвальде. Отсюда они отправились на запад в машине Бока — Гюнтер лучше водил автомобиль.
— Как дела дома?
— Траудль понравились деньги, — сообщил Фромм.
— Мы будем посылать ей денежные переводы… пожалуй, каждые две недели.
— Отлично. Я хотел попросить об этом Куати.
— Мы заботимся о своих друзьях, — заметил Бок, когда автомобиль пересек место, где раньше был контрольно-пропускной пункт, а теперь раскинулась зеленая поляна.
— Сколько времени потребуется на обработку?
— Три месяца… может быть, четыре. Можно было бы действовать и быстрее, однако не забывай, — произнес Фромм, словно извиняясь, — что я никогда не работал с настоящим материалом, а только моделировал. Мы не можем допустить ни малейшей ошибки. Работа закончится к середине января. После этого вы можете делать с ней что угодно. — Разумеется, Фромм часто думал о том, как дальше поступят с бомбой, какие планы у Бока и его товарищей. Но его ли это забота?
15. События развиваются
Госн только изумленно покачал головой. Он понимал, что все это — результат огромных перемен в Европе, исчезновение границ на пути к экономическому объединению, развал Варшавского договора и безудержное стремление вступить в новую европейскую семью. Но даже при этих условиях наиболее трудным этапом доставки пяти станков из Германии в эту долину оказалось найти в Латакии подходящий грузовик. Это стало нелегкой задачей, потому что проехать по дороге, ведущей к тайной мастерской, было весьма трудно. Странно, но почему-то никто не подумал об этом раньше — включая, отметил Госн с каким-то удовлетворением, немецкого инженера. Сейчас Фромм внимательно следил за тем, как несколько мужчин устанавливали последний станок на предназначенный для него стол. Немец был, конечно, удивительно высокомерен, но при всем при этом он оказался опытным, аккуратным и методичным инженером. Даже столы, построенные по его чертежам, были именно того размера, какой требовался, включая десять сантиметров, чтобы можно было положить записную книжку. Установили и проверили запасные генераторы и ИНЭСы. Оставалось только закрепить станки, произвести их калибровку и последние испытания, на что уйдет около недели.
Бок и Куати следили за установкой станка с дальнего конца мастерской, стараясь не мешать работе.
— У меня в основном разработан оперативный план, — заметил Гюнтер.
— Значит, ты не собираешься взрывать бомбу в Израиле? — спросил Куати. Именно ему предстояло дать согласие на предложенный план или отклонить его. Тем не менее он с интересом прислушивался к мнению своего немецкого друга. — Можешь рассказать мне о своем плане?
— Могу. — И Бок объяснил Куати, что собирается предпринять.
— Очень интересно. Ты думал о безопасности?
— Главной проблемой здесь является наш друг Манфред — точнее, его жена. Ей известна его квалификация и круг интересов. Кроме того, она знает, что он куда-то уехал.
— У меня создалось впечатление, что, убив ее, мы не только ничего не выиграем, но и подвергнем опасности нашу операцию, — произнес Куати.
— При обычных обстоятельствах я бы согласился с тобой, но все знакомые сослуживцы Фромма тоже уехали — причем большинство вместе с женами. Если фрау Фромм просто исчезнет, соседи решат, что она отправилась к мужу. Длительное отсутствие мужа может привести к тому, что она когда-нибудь проговорится — даже если это произойдет ненамеренно — о том, что Манфред уехал куда-то и работает по своей специальности. Не исключено, что на это обратят внимание.
— Неужели она знает, чем он занимался в прошлом?
— Манфред очень замкнутый человек и умеет хранить тайну, однако мы должны исходить из того, что ей это известно. Какая женщина не выведает у мужа секреты?
— Продолжай, — сказал Куати усталым голосом.
— В случае обнаружения ее тела полиция начнет поиски мужа, а это приведет к осложнениям. Она должна исчезнуть. Тогда создастся впечатление, что она уехала к мужу.
— Вместо обратной ситуации, — заметил Куати с редкой для него улыбкой, — по завершении проекта.
— Совершенно верно.
— Что она собой представляет?
— Сварливая мегера, жадная, не верящая в Бога. — Эти слова, произнесенные Боком, который сам был атеистом, удивили Куати.
— Как ты собираешься осуществить это?
Бок кратко объяснил и добавил:
— Это станет доказательством надежности наших людей и придаст нам уверенность в успешном осуществлении их части операции. Детали я оставлю на усмотрение моих друзей.
— Вероятность обмана? В таком деле нельзя верить на слово.
— Если хочешь, я заставлю их предоставить видеокассету с записью процесса ее устранения. Это будет достаточно убедительно? — Для Бока такое не было неожиданностью. Ему уже приходилось снимать сцены убийства видеокамерой.
— Варварство, — поморщился Куати. — К сожалению, в данном случае это необходимо.
— Во время поездки на Кипр я позабочусь об этом.
— Не забудь, нам придется подумать о проблеме безопасности во время этой поездки, мой друг.
— Да, спасибо за напоминание, я знаю. — Бок понимал, что это значит. Если его арест неминуем — ничего не поделаешь, его профессия была опасной, и Куати была необходима осторожность. План, выдвинутый самим Гюнтером, делал это неизбежным.
* * *
— У всех станков есть левеллеры — приспособления для выравнивания воздушных подушек, — раздраженно заметил Госн, стоявший в пятнадцати метрах от Бока и Куати. — Они очень совершенны — зачем так беспокоиться с выравниванием столов?
— Мой юный друг, эту работу мы сможем проделать всего один раз. Неужели вы готовы пойти даже на самый маленький риск, допустить ошибку?
Госн кивнул. Он был конечно прав, хотя и ведет себя так высокомерно, что вызывает неприязнь.
— А что с тритием?
— Он в этих батареях. Я хранил их в прохладном месте. Мы получим тритий путем нагревания батарей. Процесс выделения трития деликатный, но достаточно простой.
— Да, я знаком с ним. — Госн вспомнил лабораторные эксперименты в университете.
Фромм вручил ему экземпляр инструкции по управлению первым станком.
— А теперь нам придется овладеть новой профессией, чтобы затем обучить операторов.
* * *
Капитан первого ранга Дубинин сидел в кабинете главного инженера судостроительного завода, который в разное время назывался то верфью № 199, то верфью Ленинского комсомола, то просто «Комсомолом». Именно на этом заводе была выстроена подводная лодка «Адмирал Лунин». Хозяин кабинета в прошлом сам командовал подводной лодкой и предпочитал, чтобы его звали главным инженером, а не директором судоверфи. Он даже приказал заменить табличку на двери своего кабинета, когда пришел сюда два года назад. Это был человек старого закала и блестящий инженер. Ну а сегодня он был счастлив.
